За кровь и деньги - Натан Варди

Аллардом Каптейном и Тьердом Барфом. Эта встреча состоялась в неприметном конференц-зале одной из юридических фирм Манхэттена. Это была маловероятная и разношерстная команда. Ван Везель был единственным человеком в комнате, имевшим постоянную работу. Каптейн и Барф сами оплатили свой путь до Нью-Йорка, выбрав самый дешевый рейс - через Исландию. Голландские ученые даже поселились в одном номере. Тем временем у мужа Изуми работа в биотехнологической компании пошла под откос, и он тоже остался без работы. Какое-то время Изуми и ее муж пытались свести концы с концами, пользуясь страхованием по безработице, но, имея двоих детей и ипотеку в Силиконовой долине, их финансовое положение стало шатким.

Несмотря на такое давление, группа с самого начала нашла общий язык, и атмосфера была непринужденной. Каптейн и Барф представили короткую слайд-документацию, в которой предлагалось лицензировать не только их ингибитор BTK, но и две другие молекулы, созданные группой Organon и проигнорированные Merck. Большая часть дискуссии была сосредоточена вокруг ингибитора BTK. Доклинические данные ошеломили Хамди. Он повернулся к Изуми, и они посмотрели друг на друга.

Ван Везель заметил их волнение. Хамди и Изуми сказали, что голландское соединение выглядит гораздо более селективным, чем ибрутиниб - препарат, с которым они, мягко говоря, хорошо знакомы.

Они провели голландцев по потенциальной программе развития. Ван Везель был опытным специалистом по созданию команд, и он сразу почувствовал, что это будет хорошая команда. Обе стороны обладали разной квалификацией: голландцы - доклиническими учеными, а американцы - клиническими специалистами , поэтому никто не чувствовал угрозы. Ван Везель предложил равномерное партнерство - 50 на 50.

В тот вечер группа, состоящая из представителей Калифорнии и Нидерландов, с удовольствием поужинала вместе в ресторане средиземноморской кухни Fig & Olive. Хамди считал, что благодаря селективности ингибитора BTK голландцы смогут совершить революцию в лечении аутоиммунных заболеваний, поскольку его побочные эффекты будут весьма ограниченными. Рынок ревматоидного артрита был огромен, гораздо больше, чем рынок рака крови. Хамди понимал волнение своей новой команды по поводу создания препарата для лечения рака крови, но он предпочитал держаться подальше от прямой конкуренции с Pharmacyclics. Он был ранен; и он никогда больше не хотел слышать имя Боба Даггана.

Перед отъездом из Нью-Йорка Хамди хотел проверить последнюю вещь. На всякий случай. Набравшись смелости, он снова позвонил Ротбауму и рассказал о комплексе в Нидерландах.

Ротбаум был заинтригован.

Инвестор сразу же уловил потенциал селективной природы молекулы. За две недели до этого он был практически вышвырнут из офиса этого парня. Теперь Хамди пользовался полным вниманием Ротбаума.

Хамди рассказал ван Везелю о Ротбауме. В конце концов, эти двое стали разговаривать по телефону. Каждый раз, когда они разговаривали, Том Туральски, казалось, тоже был на линии. "Томми тоже здесь", - кричал Ротбаум. Ван Везелю нравилось, что Ротбаум обладает обширным опытом в области сигнального пути рецепторов В-клеток, но он не имел ни малейшего представления о потенциальной финансовой мощи Ротбаума. О Ротбауме не было практически никакой общедоступной информации, даже в Интернете. Он был словно призрак.

Все члены команды видели спасение в голландской молекуле. Каптейн и Барф хотели получить подтверждение своей работы, чего они никогда не получили бы от Merck. Хамди и Изуми видели препарат, который может оказаться лучше ибрутиниба. Ван Везель мог бы гордиться тем, что собрал еще одну превосходную команду. А Ротбаум - ну, Ротбауму было что доказывать. В основном самому себе. Он знал, что был прав в отношении ингибиторов BTK, но он слишком рано отказался от ибрутиниба. Это был его путь назад.

Но оставалась большая проблема. Голландцы до сих пор не получили права на препарат, который они хотели разработать. Они принадлежали компании Merck & Co.

 

Глава 11.

Genius

Боб Дагган стоял перед большим проекционным экраном в синей рубашке на пуговицах и держал в руках беспроводной пульт управления презентацией. Перед ним стояла группа сотрудников Pharmacyclics, сидевших на стульях, расставленных рядами в большой комнате штаб-квартиры компании. Дагган начал говорить слово "гений".

Я застрял на сайте в словарном определении слова "гений", - сказал Дагган, добавив, что в учебнике гений описывается как неординарный человек. "Когда я изучил этимологию этого слова, то увидел совершенно другую картину. На самом деле, оно было полярно противоположным - оно говорит о врожденной, врожденной, неотъемлемой характеристике - это не экстраординарное, это обычное, это всеохватывающее".

Дагган организовал в компании Pharmacyclics целую программу для сотрудников, основанную на двадцати четырех качествах гения, описанных Альфредом Барриосом, которые Рон, основатель Саентологической церкви, сделал обязательным для прочтения. По мнению Даггана, принципы гениальности Барриоса представляют собой невероятно ценный подход к бизнесу и жизни и могут стать конкурентным преимуществом для тех, кто их использует. Дагган получил лицензию на материалы "Гения" от Барриоса еще до смерти автора, и этого корпоративного курса стал важной частью запущенной им программы Pharmacyclics. "Мы все гении, если вникнуть в суть", - сказал Дагган. "Это то откровение, которое я хочу донести до слушателей в Pharmacyclics".

Пока Дагган говорил, на экране проектора за его спиной мелькали слайды. "ИДЕЯ ДЛЯ ЖИЗНИ: Включите свои гениальные черты", - говорилось на одном из слайдов. Дагган рассказал сотрудникам своей биотехнологической компании, что принципы гениальности были взяты из статьи, впервые опубликованной в журнале National Enquirer. Затем в слайдовой презентации были рассмотрены все двадцать четыре характеристики гения. Например, слайд, посвященный оптимизму, гласил: "Гении никогда не сомневаются в том, что добьются успеха. Намеренно концентрируйте свое внимание на чем-то хорошем".

Дагган подготовил колоды флэш-карточек Genius с различными характеристиками, которые он раздал сотрудникам Pharmacyclics. Он хотел, чтобы они знали эти качества. В дополнение к тренингу с использованием флэш-карт он также рассылал упражнения Genius и темы, которые можно было обсуждать на семинарах Genius. В ходе ежегодных аттестаций Дагган рассказывал о гениальных качествах и спрашивал сотрудников, с какими из них они уже встречались и какие им больше всего нравятся. Был ли это энтузиазм или убежденность? Или, может быть, они практиковали индивидуализм?

Некоторые сотрудники Pharmacyclics заметили саентологический подтекст в программе Genius. Джесси Макгрейви, в свою очередь, уже привык к ежемесячным встречам с Genius. Он старался получать от встреч как можно больше пользы. Врач, получивший образование гематолога-онколога, Макгрейви работал клиническим исследователем в крупной биотехнологической компании Amgen, а затем был принят на работу в Pharmacyclics для руководства клинической работой в рамках важнейшей программы по разработке ингибиторов BTK. Посещение этих ежемесячных совещаний стало частью работы Макгрейви. К нему была приставлена партнерша по Genius Пола Боултби