Тайна необитаемого острова - Фиона Келли

«Держитесь, девчонки, — сказала она про себя. — Я уже иду…»

Когда Толстяк со шрамом вошел в гостиную дома Уэтербай и увидел Белинду и Холли, его рот растянулся в злорадной ухмылке.

— Я всегда знал, что вы этим кончите, — сказал он. — Да-да, именно так — «этим кончите».

Его слова были достаточно красноречивы и в пояснениях не нуждались.

— По дурости своей вы сказали миссис Уэтербай, что пришли от агента по продаже, — продолжил он. — И, к несчастью для вас, она решила, что вы говорите о «Бингли и Хар».

— Она не миссис Уэтербай, — презрительно бросила Холли. — Иначе бы она знала, что продажей фермы теперь занимается моя тетя.

— Допустим, что так, она не миссис Уэтербай, — согласился Толстяк. — Но на время и такая сойдет. Назовем ее «миссис Уэтербай номер два», — предположил он и довольно хохотнул, гордясь собственным остроумием.

— На время? И сколько времени, по-вашему, вы сможете обманывать людей? — возмутилась Холли.

— Столько, сколько нужно. Миссис Уэтербай собирается продать ферму нам — за сходную цену… — Он помолчал. — Да, за вполне приемлемую цену. Приемлемую для нас, разумеется. Думаю, такого оборота ты не ожидала. Мартин Хар уже и контракт подготовил. Но только подпишет его вот эта миссис Уэтербай, ясно?

— А что вы будете делать, когда настоящая миссис Уэтербай узнает о вашем обмане? — спросила Холли.

Толстяк пожал плечами:

— Старуха сейчас в полном маразме — ничего не соображает. Она и не вспомнит, что подписывала, а чего не подписывала.

Холли попыталась свести все к шутке.

— Ну ладно, вы выиграли, — натянуто улыбнулась она. — Пойдем, Белинда.

— Ошибаешься, голубушка, никуда вы теперь не пойдете, — осклабился Толстяк.

Неожиданно быстро и бесшумно для его комплекции он пересек комнату и, перекрывая выход, встал у двери с ножом в руке.

Девочки остолбенели.

— Вот так-то лучше. Найди веревку и свяжи их покрепче, — приказал он женщине.

Мнимая миссис Уэтербай вышла, а Толстяк плюхнулся на подлокотник стоящего около двери кресла, бесцеремонно закинув ногу на гобеленовую обивку. Затем принялся не торопясь чистить ногти ножом, вытирая грязь о брюки.

Холли в уме перебирала варианты, пытаясь найти путь к спасению. Нужно было действовать осторожнее после того, что сказала им Трейси, упрекала она себя. Трейси — вот кто им поможет! Она всегда была палочкой-выручалочкой. Наверное, она уже ищет их. Трейси, конечно, увидит велосипеды и поймет, что подруги здесь. Если только она сама тоже не попала в ловушку…

Холли бросила на Белинду многозначительный взгляд.

— Трейси, — одними губами проговорила она.

Белинда покосилась на Толстяка, все еще занятого ковырянием ногтей. Кивнув ей, она скрестила пальцы рук.

Вернулась лжемиссис Уэтербай с куском веревки. Она со знанием дела принялась связывать девочек, и вскоре они оказались скрученными но рукам и ногам, с кляпами во рту, чтоб и шелохнуться не могли.

— Убери велосипеды, — приказал Толстяк. — Поставь их пока в коровник.

— Ас ними что будем делать? — спросила женщина, кивнув в сторону пленниц.

— На сегодня запрем на чердаке. А завтра, может быть, совершим небольшую прогулку на лодке. — Он злобно расхохотался. — Несчастный случай на воде — дело обычное. Одним больше — одним меньше…

В горле у Холли пересохло, повязка врезалась в уголки губ. Как-то вдруг стало не хватать воздуха. Неужели он их убьет?!

Через окно Холли увидела сообщницу Толстяка — она уводила их велосипеды из сада во двор фермы. Один велосипед по дороге упал на цветочную клумбу, и женщина громко выругалась. Потом она скрылась из виду.

У Холли аж сердце упало. Без велосипедов как Трейси узнает, что они здесь? Она даже не поймет, что они вообще здесь были. Должен же быть какой-то выход. Но где он?

Когда женщина вернулась, оба тюремщика, ослабив пленницам ножные путы, тычками и пинками заставили их подняться по лестнице и пройти по узкому коридору с дверями по обе стороны. Спальни, подумала Холли, стараясь запомнить направление, куда их ведут. Им нужно точно знать, где фасад дома, а где задние комнаты. Возможно, от этого будет зависеть их жизнь.

Когда они проходили мимо одной из дверей, чей-то слабый голос позвал:

— Фрэнк? Фрэнк, это ты?

Толстяк цепко схватил Холли, приставил нож, к горлу:

— Попробуй пикни! — прошипел он. — Сейчас-сейчас, миссис Уэтербай. Одну минутку!

«Так вот где находится настоящая миссис Уэтербай, — догадалась Холли. — Примечай», — сказала она себе: напротив этой двери в коридоре горел свет.

В самом конце коридора Холли и Белинду опять толкнули вперед к невысокой деревянной лестнице. Когда они взобрались по ней, Толстяк впихнул девочек в тесную комнатушку со скошенным потолком и застоявшимся запахом плесени.

— Присмотри за ними, — приказал он сообщнице. — А я пойду узнаю, что нужно старой кошелке.

Он исчез, закрыв за собой дверь.

Комнатушка представляла собой свалку старинных и просто старых вещей, скопившихся здесь, должно быть, за многие годы. Деревянная лошадка-качалка, пара старых шкафов, детские игрушки, кипы книг и журналов и позеленевший медный сундук.

В дальнем конце стояло высокое кресло с торчащей из порванной обивки соломой и кровать с матрасом, провисшим почти до пола. Судя по всему, когда-то, много лет назад, это была комната служанки. Здесь имелись даже кувшин и умывальный таз на подставке.

Холли осенило. Она принялась извиваться, корчиться и издавать нечленораздельные звуки, пытаясь привлечь внимание женщины.

— А ну, тихо! — прикрикнула на нее та. Но Холли продолжала дергаться с удвоенной силой.

Женщина подошла и ослабила кляп:

— Чего тебе?

— Мне нужно в туалет, — проговорила Холли.

Попытка не пытка, почему бы не попробовать. Как минимум это даст ей еще одну возможность узнать дорогу сюда.

— Вот жалость-то, — насмешливо проговорила тюремщица.

— Мне правда надо, — повторила Холли, добавив в голос отчаяния.

Женщина медлила.

— Все равно тебе придется подождать, пока Фрэнк вернется.

— А он надолго ушел?

Тут женщина потеряла терпение:

— Заткнись и жди! — рявкнула она, потом снова повязала ей намордник, затянув его еще туже.

Где-то далеко в глубине дома зазвонил телефон. Женщина тоже прислушалась, как будто это был сигнал, которого они давно ждали.