Тропою тайн - Эйлин Гудж

— А я, напротив, мечтал, чтобы меня усыновили, — признался Тони. — Тогда мне по крайней мере не пришлось бы бояться, что когда-нибудь я стану похож на отца.

— Вы так ненавидели его?

— Отец торчал в барах чаще, чем бывал дома, и мы были этому только рады. А возвратившись домой, он сразу начинал буянить.

— Сочувствую.

— Все уже в прошлом. — Тони пожал плечами, как человек, с честью выдержавший тяжкое испытание, но не сломившийся. — Он умер, когда мне было четырнадцать. Его застрелили на посту. Я говорил, что он служил в полиции? Единственная польза от него — пенсия, которую платят маме.

— Похоже, все мы мечтаем о несбыточном, — тихо промолвила Скайлер.

— Наверное.

Скайлер смотрела на две пустые бутылки, стоящие перед ней. Когда она успела опустошить вторую? Ей казалось, что она даже не притронулась ко второй, но поскольку у нее кружилась голова и заплетался язык, значит, это не так.

— У тебя есть братья или сестры? — спросила она, пытаясь поддержать разговор.

— Три сестры, четыре брата… и Джимми.

— Кто такой Джимми?

— Джимми Долан, мой лучший друг. Мы выросли в одном квартале и близки, как братья. Пожалуй, я с самого детства оберегал его. — В слабом янтарном отблеске неоновой рекламы «Мол-сон» на стене лицо Тони приобрело особую выразительность. — Видишь ли, Джимми — гей. А там, где мы выросли, быть геем — все равно что калекой, даже хуже.

Скайлер вспомнился бойкий мистер Баррисфорд, которому принадлежала антикварная лавка напротив маминой. Весь город знал, что он гомосексуалист, но почти никто не упоминал об этом. Все, не сговариваясь, решили, что если он и носит свежие гвоздики в петлицах и говорит с акцентом, то причина тому — его британские корни, а не что-либо другое.

— А где сейчас твой друг? — спросила Скайлер.

— Лежит в больнице с пневмонией. Долан болен СПИДом, — объяснил Тони. — Не знаю, долго ли он протянет, но если на небесах есть уголок, куда попадают люди, прошедшие земной ад, то Джимми вправе претендовать на лучшее место в этом углу.

Невольно Скайлер коснулась сжатого кулака Тони, лежащего на столе.

— Тебе тоже пришлось нелегко.

— Да. Дело в том, что я многое скрываю от Джимми, хотя знаю все. Но ему нужен хотя бы один близкий друг, который ни в чем его не упрекает, не ноет и не жалуется. — Тони встряхнулся, словно вдруг вспомнил, где находится. — Черт возьми! Мы даже не знакомы толком, а тебе приходится выслушивать мои пьяные откровения.

— Ты не пьян, — возразила Скайлер. — И потом, противно слушать тех, кто жалеет только себя.

Тони усмехнулся.

— Нет, мне не на что жаловаться… разве что на бывшую жену.

— Ты был женат? — почему-то удивилась Скайлер. Она считала Тони закоренелым холостяком.

— Четыре года.

— Почему же вы расстались?

— Пола так и не поняла, почему парень, окончивший школу права, довольствуется работой полицейского.

Школа права! Скайлер изумилась. Хотя она ничуть не сомневалась в уме собеседника, но не могла представить его в строгом костюме с галстуком.

— Почему же ты не стал юристом? — спросила она.

— После того как я чуть не дошел до истощения, получая диплом и сертификат, подрабатывая по ночам, четыре раза в неделю беря частные уроки, занимаясь каждую свободную минуту, меня вдруг осенило: это было испытание, за которое нельзя ждать награды. — Тони пожал плечами. — А может, я понял, что вовсе не стремлюсь к квартире на двух этажах в престижном районе, шикарной машине, модным тряпкам из «Блумингдейла» — ко всему тому, чего так жаждала Пола. Она не простила меня за то, что я отнял у нее заветную мечту.

— Работа полицейского ничем не хуже других, — не слишком убежденно заметила Скайлер.

— Конечно, если этот полицейский никому не надоедает жалобами. — Тони усмехнулся и поднялся. — Пойдем, я угощу тебя чем-нибудь посущественнее или хотя бы кофе. В соседнем квартале есть неплохой ресторанчик.

Скайлер увидела его перед собой во весь рост — отвороты джинсов над верхом тесных ковбойских ботинок, тусклый блеск пряжки на ремне, испещренной царапинами, тенниску, натянувшуюся на мускулистой широкой груди. Несмотря на легкое головокружение, Скайлер поняла, что вовсе не голодна и не хочет ни пива, ни кофе. Ее желание было простым и ясным. И одновременно недоступным, невыполнимым.

Она попыталась отогнать эту мысль, сосредоточившись на Прескотте. После ужина они собирались остаться в городе, в отцовской квартире на Сентрал-Парк-Уэст. Предполагалась ночь любви — как всегда, воодушевленной, со стонами и вскриками. Скайлер знала, что потом на пару минут ею овладеет странное ощущение, неловкость, как от взятой кем-то фальшивой ноты, но потом она вновь убедит себя, что Прескотт — идеальный партнер.

Но мысли о Прескотте не помогли. Сейчас он был ей не нужен.

Она хотела только…

— А может, лучше зайдем ко мне? — предложила Скайлер. — Точнее, в квартиру моего отца… но сейчас он там не живет. — Ей вдруг стало так легко, точно она парила в воздухе.

Тони улыбнулся, но Скайлер не поняла, согласен он или нет. Внезапно она осознала, как нелепо прозвучало ее предложение. В глазах Тони она всего-навсего богатая девчонка, которая изредка спит со своим тренером по теннису или уединяется на сеновале с конюхом. Господи, зачем ей было приглашать его в гости?

Но судя по всему, Тони обдумывал ее приглашение.

— По-моему, это неудачная мысль, — наконец отозвался он.

— Вот как?

— Буду откровенен с тобой, — решительно заговорил Тони. — Ты красивая, умная женщина… а после Полы у меня никого не было. Но я не хочу, чтобы между нами что-нибудь произошло. Это было бы… неправильно.

Неправильно? Но ведь в гости его пригласила она! Как он смеет решать, что лучше для нее?

— Назови хотя бы одну причину, — потребовала Скайлер, понимая, что отступать поздно.

— Ну хорошо. — Тони смотрел на Скайлер в упор, и взгляд его темных глаз проникал ей в душу, пылающую огнем. — Прежде всего готов поручиться, выходные ты проводишь в Атлантик-Сити с приятелем, о котором умолчала.

Скайлер показалось, что он ее растоптал, унизил прямо здесь, в дешевом баре. Охваченная стыдом, она потупилась.

— Он здесь ни при чем, — пробормотала она. — Ладно, забудь про мое приглашение.

Подняв голову, Скайлер увидела, что Тони смотрит на нее с нескрываемым желанием. Словно борясь с собой, он закрыл глаза и покачал головой.

— Что ж, я подвезу тебя, — сказал он. — Но не более того, договорились?

— Да. — Скайлер поднялась. Ноги ее дрожали. С Прескоттом она никогда не испытывала ничего подобного, и это потрясло ее.