Из багажника с любовью - Джефф Стрэнд

Почему Чад исповедовался? У него должно было быть оружие.

— Хочешь убить меня? — спросил Чад. — Валяй. Порви меня, как Тузик грелку. Вот, я тебе нож даже дам.

Чад опустился на колено и потянул штанину. В этот момент все они должны были наброситься на него, но никто не хотел получить удар ножом. К тому времени, когда Барри сообразил, что это не нож, а скорее небольшой пистолет, Чад уже вытащил его из кобуры и направил на группу.

— Я думал, вы не используете пушки, — сказал Барри.

— Он для самоубийства. Мы должны были застрелиться в случае, если нас поймают.

— Ну, тебя вроде как поймали, так что…

— Заткни пасть!

— Если ты нас перестреляешь, дискредитируешь всю вашу идею, — сказал Барри. — И получится просто очередное массовое убийство. Про тебя завтра уже и не вспомнят.

— Ну так и не вынуждай меня дискредитировать мою идею.

Чад водил пистолетом между несколькими людьми, словно пытаясь решить, в кого стрелять.

— Ты, — сказал он, имея в виду то ли миссис Андерсон, то ли Минни. — Иди сюда.

— Ты кому? — спросил Барри.

— Сучке, которая не говорила свое имя.

— Ни за что. Даже не пошевелюсь.

— А я бы на твоем месте пошевелился.

— Возьми лучше меня, — произнес мистер Андерсон. — Я не доставлю проблем.

— И она не доставит, если не дура.

Миссис Андерсон покачала головой.

— У тебя будут…

Чад выстрелил ей в лицо. Не было никаких костных осколков или кусочков мозга — просто кровь, — но ее тело моментально рухнуло на пол.

Все закричали.

Мистер Андерсон бросился на Чада. Их разделяло всего несколько футов, и, будь мистер Андерсон немного быстрее, он бы смог успеть. Вместо этого он в упор получил пулю в лоб. На этот раз были и костные осколки, и кусочки мозга.

Общий крик повторился, когда рухнул мистер Андерсон. Его тело стукнулось о стеллаж, а потом он ударился о металлический пол так сильно, что если бы уже не был мертв, то почти наверняка умер бы из-за треснувшего черепа или сломанной шеи.

— Все заткнулись! — заорал Чад. — Ни звука! Кто пикнет, тоже сдохнет!

Крик прекратился, хотя всё еще тут и там раздавалось хмыканье и шмыганье, которое, очевидно, Чад не классифицировал как пиканье.

Барри хотел сказать ему, что он совершает ужасную ошибку, но это не стоило выстрела в лицо. А Чад, возможно, это и сам знал — тут не нужно было быть семи пядей во лбу.

— Смотри, что из-за тебя мне пришлось сделать! Ты все испортил!

Чад пинал мистера Андерсона по голове, нанося еще больше повреждений.

Если бы Барри верил, что Чад собирается убить всех оставшихся, имело бы смысл наброситься на него разом, поскольку всех он убить не смог бы. Но Барри подходил к этому вопросу не столь цинично и предполагал, что ситуацию все еще можно было смягчить без новых смертей.

Барри поднял руку.

Судя по виду, Чад удивился жесту и не знал, как отреагировать. Он моргнул пару раз.

— Что?

— Могу я сказать?

— Ага.

— Мне жаль, что так произошло. Ей стоило послушать тебя. Глупо было с ее стороны.

— Конечно, глупо.

— Все остальные не такие глупые. Никому больше умирать не надо.

— Нужно.

— Нет, мы можем это решить. Мы дадим тебе уйти. Мы просто выдернем метлу, откроем дверь, и ты присоединишься к своим друзьям.

Чад энергично затряс головой.

— Я облажался. Я не должен был никого застрелить. Все должно было идти не так. Я все запорол. Я все запорол из-за тебя.

— Они же не узнают.

— Само собой, узнают! В морозилке два трупа с дырками в головах!

— Это да, но ведь твои друзья собирались убить себя, верно? Они не узнают, что произошло. Они же будут мертвы.

— Он правильно говорит, — сказал Тревор.

— Но весь остальной мир будет знать! Мои друзья помрут зазря!

— То, что происходит здесь, не меняет того, что они делают там, — сказал Барри. — Уверен, они убили кучу людей без пушек. То, что случилось с мистером и миссис Андерсон, не ослабит вашего послания.

— Ослабит.

Барри согласился, что да, ослабит, но он не мог просто так взять и сказать это.

— Ну, хорошо… а как насчет такого? Мы в тесном помещении. Может произойти всякое. Мы скажем, что один из нас убил их, пока пытался застрелить тебя.

Чад вытаращил на него глаза:

— Что за ерунду ты несешь?

— Слушай, я работаю с тем, что есть. Ты уже убил двух человек. Тут ничего не попишешь. Зачем же делать хуже?

— Я должен загладить свою вину, — произнес Чад. — Мне нужно подтвердить наше послание. Оставшиеся должны умереть.

Чад подошел к стеллажу и поднял железный поднос. Он развернул его боком, скинув несколько кусков мяса на пол, затем направил пистолет на Барри. — Иди сюда.

— Зачем?

— Затем, что я собираюсь забить тебя насмерть этим подносом.

— Прошу прощения?

— Ты меня слышал.

— Ты принуждаешь меня подойти к тебе под дулом пистолета, чтобы забить насмерть подносом? Чтобы доказать, что тебе не нужна пушка для убийства человека?

— Давай я буду беспокоиться о том, как это звучит. Иди сюда.

Барри не знал, что делать. Естественно, он не хотел судьбы мистера и миссис Андерсон, но, если выбирать между пулей в лоб и неоднократными ударами металлическим подносом по черепу, он был за пулю. Барри почувствовал тошноту. Если он закричит: «Взять его!» — присоединятся ли к нему остальные, или он набросится на Чада в одиночку?

Он очень, очень, очень сильно жалел, что не сходил по-маленькому перед нападением.

— Позвольте пройти, позвольте пройти, — проговорила Дана.

Она стояла ближе всех к двери, а из-за ее размеров ей было сложно пробраться через толпу.

— Пожалуйста, не надо в меня стрелять, — обратилась она к Чаду.

— Не буду.

— Я работаю с проблемными детьми.

— Ты меня назвала проблемным ребенком?

— Нет. Я имею в виду, что я работаю с людьми, у которых есть проблемы. Думаю, не обижу, если скажу, что сейчас проблемы у тебя?

Чад покачал головой.

— Нет.

— Тогда давай найдем решение, подходящее для всех нас.

— Эти твои психологические игры на мне не сработают.

— Я не играю в игры, — сказала Дана. — Я пытаюсь помочь тебе разобраться во всем этом.