Призраки страсти - Антон Леонтьев

– Ира, повторяю, «Мерседес» перся по встречке! Я еще попробовал сделать маневр, однако разве при таком плотном потоке у меня имелся шанс?

Голос мужа вернул Наталью в действительность. Вот-вот! Если бы Роман не попытался избежать столкновения, «Мерседес» врезался бы прямо в капот «Фольксвагена», а не в бок. И тогда бы всю силу удара принял на себя водитель, а не находившийся на заднем сиденье Стасик. Даже в этом – даже в этом! – виноват Роман. Да, именно на нем лежит ответственность за гибель их сына. Нет, ее сына!

Мысли Натальи прервал голос золовки:

– Так я и думала. Я же знаю, что ты очень аккуратный водитель, Рома. А теперь посмотри две фотографии и скажи, какой из двух мужчин вел «Мерседес».

Ирина протянула Роману свой смартфон – видимо, один из сотрудников ее юридической фирмы уже раздобыл изображения олигарха и его шофера и скинул их своей начальнице.

– Вот этот! – заявил Роман, ткнув пальцем в дисплей.

Ирина торжествующе подняла аппарат в воздух:

– Что и требовалось доказать! Никто, собственно, и не сомневался. Вот, гляди!

Она протянула телефон снохе, и Наталья увидела изображение Набоки в смокинге, с бабочкой на толстой шее. За прошедшие двадцать лет олигарх почти не изменился, разве что почти полностью облысел и еще прибавил в весе.

– Значит, так! Нельзя терять времени, потому что наши противники тоже его не теряют, прекрасно понимая, что идет информационная война. Они нанесли первый удар, распространив свой идиотский пресс-релиз. Можно подумать, что кто-то ему поверил! Вот результаты одного из блиц-опросов в Сети: девяносто шесть процентов считает, что в аварии, вне всяких сомнений, виноват бизнесмен в «мерсе».

Лежавший в ее сумочке мобильный номер два затарахтел, и Ирина выбежала из палаты.

Наталья посмотрела на мужа, не зная, что делать и что сказать. Роман выглядел таким жалким, таким подавленным, таким шокированным. Подчиняясь неведомому импульсу, она подошла к нему, присела на край кровати и взяла за руку.

Да, теперь Наташа его ненавидела. Хотя и продолжала любить. Но сейчас они должны держаться вместе. А потом, когда все закончится, она объявит ему, что не намерена более жить с ним. Не бросать же сейчас искалеченного, деморализованного супруга?

Роман с благодарностью посмотрел в глаза жене, а потом вдруг беззвучно заплакал, уткнувшись ей в плечо, и Наташа чувствовала его горячие слезы, капавшие на шею. Она взъерошила волосы мужа, наклонилась, чтобы поцеловать в макушку – но что-то удержало ее.

– Наташенька, я так рад, что ты у меня есть! – бормотал Роман. – Что ты со мной, что ты никуда не делась… Потому что ты мне очень нужна! Слышишь, очень! Вместе мы все преодолеем, попытаемся все исправить!

Преодолеем? Исправим? Как можно преодолеть шок, вызванный смертью единственного ребенка? Как можно исправить сложившуюся ситуацию? Наталье хотелось оттолкнуть от себя Романа, однако она приказала себе не делать этого. Отношения они выяснят позже. Хотя не будет никаких скандалов, никаких разборок. Она просто уйдет от него, вот и все. Муж, конечно, захочет знать почему. Однако имеет ли смысл что-либо говорить? Слова уже не помогут, потому что Стасик мертв…

Роман поднял заплаканные глаза на жену и поцеловал ее. Наталья не успела отстраниться. Супруг ничего не заметил, продолжал:

– И Ира нам поможет, прижмет хвост мерзавцу. Наташенька, если бы ты знала, как я тебя люблю! Очень сильно! Спасибо, что ты у меня есть!

В былые времена такое признание заставило бы Наталью потерять голову от радости. Но все это прошло. Женщина с некоторым презрением посмотрела на Романа. Сладострастник и убийца. Пусть даже он не виноват в аварии, но все, что он делал, привело к тому, что Стасик погиб. И он еще смеет заявлять, что любит ее! На языке вертелся вопрос: так же, как Карину, или все-таки сильнее? Но Наталья удержалась.

– Запомни: я никогда не смогу полюбить еще какую-то женщину столь же сильно, как тебя! – словно прочитав ее мысли, заявил Роман. – Наташа, ты видела Стасика? Я имею в виду, после того… после того, как он… умер. Я могу его увидеть?

Еще до того, как Наталья смогла что-то сказать (первым ее порывом было запретить мужу прикасаться к сыну!), вернулась Ирина и оповестила супругов:

– Все улажено! Наташа, что ты сидишь с таким выражением лица, как будто у тебя зубная боль? Тебе нехорошо?

Значит, все же видно со стороны, поняла Наталья. И тут раздался стон – Роман, откинувшись на подушку, ловил воздух ртом. Лицо его посинело. Ирина тотчас вызвала дежурную сестру, вслед за которой в палату ворвался врач.

Женщинам пришлось выйти в коридор. Через несколько минут они снова смогли вернуться – раненый встретил их улыбкой. Пока Ирина выясняла у врача, что произошло с ее братом, Роман обратился к Наташе:

– Ерундовый приступ, не надо делать из мухи слона. И скажи Ире, чтобы она направила всю энергию на то, чтобы отправить в тюрьму Набоку! Обо мне не думайте, со мной все в полном порядке.

В лифте Ирина что-то объясняла Наталье, но та не слушала. Уставившись в металлические двери, она старалась ни о чем не думать. Но выходило плохо – перед глазами вставала картинка: маленький, беззащитный, голый Стасик на оцинкованном столе…

В холле их встретил молодой субъект гламурного вида – стильная, почти летняя одежда, великолепный загар, смазливая внешность, широкие плечи, узкие бедра, выпирающая из облегающих джинсов мужественность, легкая небритость, темные волосы, короткая прическа, огромные солнцезащитные очки, идеальные белоснежные зубы. Субъект нежно поцеловал Ирину, и Наталья поняла: это ее новый дружок-альфонс, с которым золовка отдыхала на юге Испании и вместе с которым в срочном порядке вернулась в Москву.

– Вальдик, разреши познакомить тебя с моей снохой, Натальей Валентиновной Тогобицкой! – сказала Ирина, поднося к уху в очередной раз запищавший мобильный.

– Валдик? – переспросила устало Наталья, решив, что ослышалась. Но молодой метросексуал томно поправил:

– Вальдик. Меня зовут Вальдик.

У гламурного Вальдика был безукоризненный маникюр, что машинально отметила Наталья. А на тонкой шее висел массивный платиновый медальон с эмблемой известного дизайнерского дома. С каждым годом бойфренды Ирины становились все моложе и моложе. Но тип был всегда один и тот же – неприятный, тусовочный, как с обложки глянцевого журнала. Такие Вальдики, как прекрасно знала Наталья, хотели одного: денег, денег и еще раз денег. И для данного конкретного Вальдика Ирина была источником этих самых денег.

– Я танцую в мюзикле, – сообщил красавчик хриплым, волнующим голосом. – И подрабатываю в качестве фотомодели. А еще скоро диск выпущу. А вы?

Наталья не имела ни малейшего желания вести с ним светскую беседу.

– А у меня сын умер. Прошлой ночью. Его убили!