Вечный sapiens. Главные тайны тела и бессмертия - Александр Никонов

Конечно, абстрактно каждый хочет быть здоровым, но когда доходит до конкретных трат – денежных и временных, приоритеты могут резко поменяться. Даже когда дело касается здоровья детей! Например, родители вдруг говорят: ой, у нас сейчас нет денег, мы дом строим… Или: мы только что новый «Лексус» купили, в кредит влезли… Или: а мы можем водить ребенка к вам только три раза в неделю, потому что ему надо учиться, а летом мы уезжаем отдыхать… Извините, это не мои проблемы! Чей ребенок – ваш или мой? Я не могу быть заинтересован в выздоровлении вашего ребенка больше, чем его родители. Мои дети здоровы, у меня с приоритетами все в порядке…

Или вот был случай, говорят мне: вы пока полечите нашего ребенка, а мы вам потом принесем деньги – когда страховая выплатит нам крупную сумму за один там несчастный случай… Нет, отвечаю, я человек простой, а вы меня каким-то бухгалтером делаете. Я таких сложных витиеватых схем понять не могу. Вы мне просто деньги принесите без долгих объяснений и все. А грузить проблемами не надо. Я же вас не гружу своими. У нас честная торговля – вы мне деньги, я вам товар в виде здоровья. Сколько вложите, столько и получите.

А я со своей стороны придерживаюсь этики. Я никогда не буду высасывать деньги, нарочно делая вид, будто что-то делаю. Я отработал до конца – и до свидания. Причем, можешь мне не звонить – не надо меня поздравлять с Новым годом, не надо мне говорить, как вам раньше было плохо, а теперь стало хорошо благодаря мне. Даже здороваться при встрече не обязательно… Сделали тебя – гуляй, иди и не оглядывайся. Будет опять какая-то проблема – приходи. А сейчас живи своей жизнью и отбрось хвост воспоминаний. Не надо благодарностей.

– Неужели можно решить любую проблему?

– Вопрос цены и трудозатрат. Вот случай. Ребенок-миопат. Миопатия – это неизлечимая болезнь, при которой разрушаются мышцы. Считается, что она генетическая. В 10–12 лет ребенок вдруг начинает хуже ходить, спотыкаться, потом вообще перестает вставать, лежит, а через полгода умирает – атрофировавшиеся мышцы не могут уже шевелить легкие для дыхания. Есть методы лечения гормонами, которые оттягивают кончину на полгода. То есть врачи пытаются затормозить процесс разрушения тканей. А я действую по-другому – ускоряю его! Разрушаю дурную ткань, и изнутри вдруг начинает расти ткань новая, здоровая. Процесс занимает три-четыре года… Был у меня ребенок, принесли на руках, у него уже останавливалось дыхание, выпадало глотание. Почти четыре года его сюда привозили каждый день. Бабушка сдалась, отец сдался, бабушка с дедушкой с другой стороны сдались. Одна мать осталась, сказала: буду бороться до конца! И вот теперь все в прошлом, сейчас он первый спортсмен в школе. Парень в порядке, приходит сюда раз в год.

– Зачем?

Блюм вздыхает:

– Как-никак кусок жизни здесь прожит. Просто в гости. Такие пациенты для меня – как картины для мастера… Так что, повторюсь, решение проблемы – вопрос стимула. Если стоит задача вытащить любой ценой, тогда да – все можно победить. Если ко мне приходит мой сын, приводит ребенка полуторагодовалого, внучка моего всего вот такого вот перекошенного, уродливого: вот нагулял, прости папа. Тогда я возьмусь, несмотря на любые трудозатраты, потому что это мой внук!.. Много лет назад у меня дочь заболела сальмонеллезом. Попала в больницу в Кишиневе. Я приехал туда, а там боксы. Говорю: отдайте ребенка. Они отвечают: нельзя, это инфекция, туда входа нет. Ребенка, говорю, отдайте! Это же не ваш ребенок, а мой. Я за него отвечаю. Не дают… В общем, дверь вышиб, ребенка забрал, на следующий день разбирался в милиции. Но зато сам ее вылечил.

– И как же вы ее вылечили?

Доктор Блюм протянул ко мне свои огромные лапищи – по пять пальцев на каждой.

– В две руки. У меня кроме вот этих вот рук, ничего нет. В моей домашней аптечке только бинт и прополис. Ведь я же врач, а не говно. Настоящему врачу, кроме знаний и двух рук ничего не надо.

– Так вы что, голыми руками ее от острого отравления вылечили?

– Да.

– Как?

– Дренировал кишечник, выгнал оттуда всю слизь. Дал попить, снова выгнал. Снова дал воды, снова выгнал. Дальше организм все сделал сам.

– И что, любую инфекцию можно так лечить – руками? И даже вирусный гепатит?

– Можно так отработать человека, что у него резко подскочит иммунитет. И организм убьет вирус. Почему одни люди заболевают при контакте с вирусом или микробом, а другие нет? Иммунитет разный! У одного сильный, а у другого просел. Значит, надо поднять… Я вот у сына своего пятимесячного когда-то в две руки пневмонию вылечил тяжеленную. У него хлюпали легкие, температура под сороковник. За две недели выкачал из него всю заразу. Я просто умею рулить процессами внутри человека.

– А как это выглядит со стороны – то, что вы с больными делаете?

– Мну, гну, тру, нажимаю, качаю… С определенной частотой, силой, последовательностью. Если нужны рычаги, использую тренажеры. Но то, что я делаю снаружи – только привод для воздействия на внутренние органы. А внешний наблюдатель видит лишь то, что происходит снаружи. Поэтому ничего не понимает. В том числе и врачи не понимают. Врач никогда не выйдет из-за стола и не станет работать руками. Меня многие спрашивают: ты же профессор, как ты можешь опуститься до рукоделия, ведь массажистом может работать человек со средним образованием. Они путают массаж с тем, что делаю я. Это как с шахматами. Спроси начинающего: ты, мальчик, в шахматы играть умеешь? – Умею, дядя!.. Спроси гроссмейстера, и он скажет: умею!.. Но это разные уровни. В одного скрипача помидоры кидают, а второй – Паганини.

Это как если бы глухой взялся описывать работу пианиста. Он видит, как тот голову запрокидывает и руками водит туда-сюда. В общем-то, интересно, конечно, посмотреть, но сути этой работы глухой не понимает. Ему нечем. Так вот и современным врачам нечем понять то, что я делаю. Аппарата нет. И потому они даже не понимают, за что мне клиенты столько платят. Неужели за то, что ты их помял? Нет! За то, что я из них болезнь выдавил!

Порой это занимает много времени. Например, для того, чтобы исправить порок сердца, мне нужно сначала основательно раскачать грудную клетку, иначе я к сердцу не подлезу. Чтобы в определенную зону залезть, ведь надо расчистить проходы, расшевелить – доступ нужен. Чтобы добраться к тому же сердцу, надо «разобрать» грудную клетку, чтобы, когда я туда полезу, я ему ребра не поломал. То есть межреберные промежутки необходимо расширить, реберно-грудинные сочленения расшатать. А иначе эластичности не хватит.

– Погодите-погодите! – Я вскочил с кресла и нервно пробежался по кабинету. – Как можно без операции исправить порок сердца? Это ведь неизлечимое заболевание, при котором клапана не полностью перекрывают аорту. А клапана сделаны из соединительной ткани, которая, как известно…

– Спокойно! Был у меня период в жизни, когда я ездил калымить. То есть брал дорогую единичную работу. Сделал заказ – получил деньги. И был у меня ребенок 15 лет – врожденный вывих ноги, укорочение ноги на 7 см, деформация голеностопного сустава, порок сердца… Вот с таким букетом. По договору контракт считался выполненным, а ребенок «сделанным», когда я на нем смогу сидеть верхом (а весит Блюм килограммов под сто. – А.Н.), и он может бегать от 5 до 10 км.