У всякой драмы свой финал - Валерий Пушной

— Он не мой! — категорично уточнила Ольга. — Он друг Нарлинской и твой.

— Знаю, знаю, я все знаю! — усмехнулась Думилёва. Ей понравилось, что Ольга решительно отгородилась от Дорчакова. — Это я к слову! — Евгения взяла девочку за руку и мужской походкой, несколько раскачиваясь из стороны в сторону, шагнула к двери.

За час до окончания рабочего времени Ольги, к музыкальной школе подкатила машина Антона. Он вышел из нее, неспокойно походил вокруг, несколько раз посмотрел на время, ему казалось, что оно стояло на месте, потом опять сел в салон и стал ждать.

Через полчаса подкатил автомобиль Думилёвой. Евгения сквозь лобовое стекло увидала машину Дорчакова, возмущенно покачала головой, кивнула в его сторону своему водителю:

— Кликни этого дурака!

Водитель, выскочил из авто, подошел к Антону. Тот был крайне раздосадован, когда на парковке возникла машина Евгении, сообразил, сегодня тут ему ничего не светит. Молча выслушал ее просьбу и неохотно вылез из-за руля.

Приспустив стекло, когда Дорчаков подошел, она неприязненно глянула на него в щель:

— Ты что здесь делаешь, дурак? Я же тебе русским языком сказала. Или ты стал слаб на ухо?

Сжимаясь, Антон попытался сыграть дурашливую роль, надеясь, что кривая вывезет его:

— У нас с тобой один интерес, мадам. Мы могли бы поделить его поровну, — предложил.

Однако Евгения ответила жестко и серьезно, и эта серьезность не оставляла Дорчакову никаких шансов:

— С дураками я больше не делюсь! — отрезала она. — Не все коту масленица, Антошка! Убирайся к чертовой матери, пока я не разозлилась!

Замявшись, Антон пригнулся и попытался выкинуть еще один козырь, который, он надеялся, мог повлиять на Думилёву:

— Я способен из нее сделать звезду еще ярче Евы, Евгения! — пообещал с отчаянием в голосе.

Но этот козырь Евгения тут же похоронила:

— Мне достаточно одной актрисы, вторая мне не нужна! Убирайся вон! Не путайся у меня под ногами. Третий раз предупреждать не стану! Заменю Главного режиссера в театре! Ты понял? Я спрашиваю, ты меня понял? — помрачнела она.

Молча кивнув, Дорчаков, как пес, поджавший хвост, вернулся в свою машину. Через минуту уехал с парковки.

Она всегда решительно и сразу убирала помехи со своего пути, а если это по каким-то причинам не удавалось сделать быстро, тогда придумывала другие меры, но все равно в итоге добивалась своего.

Сейчас сидела в машине и ждала, когда появится Ольга. Девочка помалкивала рядом. Конечно, она была предлогом, подсадной уткой, чтобы заманить Ольгу, причем не просто пригласить в гости на один раз, для этого девочка была не нужна, а чтобы заполучить ее на длительный период, сделать ее постоянной своей гостьей. А там, она была убеждена, она сумеет сделать Ольгу своей любовницей.

Солнце на улице бесилось, выплескивая жару. Но кондиционер в машине спасал, дышалось легко, было комфортно.

Смотря сквозь боковое стекло на плотный поток автомашин на дороге, Евгения не заметила, как с другой стороны на парковку подкатил автомобиль Корозова. А когда обратила внимание и увидала, как из салона выпрыгнул охранник и вылез Глеб, передернулась.

Не смотря по сторонам, Глеб направился в музыкальную школу.

Тоже выбравшись из авто, Евгения окликнула его.

Обернувшись, он узнал Думилёву, и недоуменно спросил:

— Евгения, какими судьбами? Добрый день!

— По одним тропкам ходим, Глеб. Вот, жду твою Ольгу.

Вскинув брови, он удивился.

Евгения заставила себя улыбнуться, хотя ей совсем не хотелось, ибо появление Глеба вызвало ее раздражение, оно разрушало все ее планы на сегодня. В двух словах по-деловому объяснила ему причину, по которой ждала его жену:

— Мы договорились, что она будет давать частные уроки музыки моей протеже, которая сидит в машине. Очень хорошая девочка, может быть, будущая звезда. Так что я заберу сейчас Ольгу с собой! — заявила безапелляционно.

Изменившись в лице, Глеб воскликнул:

— Это совершенно невозможно!

Через силу разбросав улыбку по уголкам губ, Евгения отбила:

— Ничего невозможного в жизни нет, Глеб. Вот сейчас Ольга выйдет из школы, сядет в мою машину, и я повезу ее к себе домой. А ты отсюда заберешь ее авто.

— Сегодня придется отложить поездку к тебе, Евгения, — не согласился Глеб. — Частные уроки можно перенести, а вот деловую встречу, на которой мы должны присутствовать вместе с Ольгой, отсрочить нельзя! — он заведомо говорил неправду, чтобы наверняка отсечь претензии Думилёвой. — И, к сожалению, время не ждет! — для пущей убедительности посмотрел на часы.

Его неправда была вызвана непонятным предупреждением Нарлинской. Он был обеспокоен им. Потому приехал в музыкальную школу.

Между тем, эта выдумка не помогла, поскольку Евгения не собиралась уступать и только усилила свой напор:

— Значит, мое приглашение ты ни в грош не ставишь, Глеб? Это, по крайней мере, неприлично с твоей стороны! — возмущенно ощетинилась она.

Ее настойчивость удивляла, да и сама обстановка складывалась неординарно: они как будто рвали Ольгу из рук друг друга. Это уже никуда не годилось.

Думилёва видела его недовольство, но отбросила, как ничего незначащее. Будто оно было мелочью, пустяковиной, которой не стоило придавать значения.

А Глеб уже смотрел на нее с подозрением, ее упрямство казалось ему ненормальным. Хотя, как будто ничего сверхъестественного не происходило. Нанять для частных уроков учителя музыки, что здесь необычного? Ничего. Вот только Ольга никогда этим не занималась. Неужели согласилась? Зачем? Для него это новость. Новость, которая ему не понравилась.

Она вызвала некоторое напряжение, однако настораживало иное, а именно: Нарлинская была частью компании Думилёвой. И, как знать, может, предупреждение Евы связано с этой компанией. Поэтому лучше перестраховаться, чем потом локти кусать.

Хотя подозревать непонятно в чем друзей Нарлинской было не очень корректно. Ведь никаких поводов для этого нет. Все вилами на воде писано. Между тем, что-то заставляло его твердо стоять на своем.

А чтобы сгладить ситуацию Глеб проговорил:

— Обещаю, Евгения, в другой раз я сам привезу Ольгу! Посетим тебя вместе с нею!

Знал бы Глеб, что для Думилёвой сейчас он — кость в горле. Послала бы она с удовольствием его куда подальше, чтобы шел за три версты лесом со своим обещанием. Его к себе в дом Евгения не приглашала, и встречать не собиралась:

— Ты не джентльмен, Глеб, нет! Был бы джентльменом, уступил бы женщине.

Уперлись. Кто кого переупрямит. Внутри у него закипало. Причем тут джентльменство? Похоже, сейчас не тот случай, чтобы уступать женщине. Не идет же речь о месте в трамвае. И все же пора остановиться, пора спустить пар.