По велению судьбы - Натали Вокс

— А еще ты великолепно смотришься в кухонном интерьере, — добавил Георгий.

В следующую минуту, тряхнув рыжими кудрями, Мария разлеглась на столе и приняла томный вид, изображая кинозвезду пятидесятых годов. Георгий не выдержал и расхохотался.

— Тебе нравится меня дразнить, да?

— А ты только сейчас это понял?

— Надеюсь, на сей раз ты не сиганешь из окна, моя малышка?

— Из окна?

Мария мучительно покраснела, вспомнив, сколь экстравагантным способом покинула его усадьбу в Греции и кабинет в этом самом доме…

— Что делать, мне пришлось постичь эту науку, — деланно рассмеялась Мария, соскальзывая со стола.

— Науку спасаться бегством? Со мной это не пройдет, — убежденно сказал Георгий. — Чем быстрее ты бежишь, тем яростнее я преследую. Такова моя натура. И я ничего не могу с этим поделать.

— Послушай, ты ведь хотел меня понять… Как думаешь, почему я так поступаю?

— Ты ведешь себя так, когда я тебя расстраиваю, — тотчас ответил он. — Или когда подбираюсь к тебе чересчур близко. Но если первое в моих силах предотвратить, то насчет второго не надейся: я не отступлюсь…

— Это что, угроза?

Он ласково притянул Марию к себе.

— Я больше не могу тебе угрожать. Поверь, — нежно произнес он. — Но я хочу знать о тебе все, без утайки.

Сердце Марии пело от радости. Как он открыт сейчас, как честен… Да, у нее по-прежнему есть от него тайна. Вскоре ей волей-неволей придется признаться ему, но не теперь, когда душа переполняется счастьем под его ласковым взглядом…

Дверь в спальню настежь распахнулась, и разбуженная Мария вздрогнула. Щурясь от света лампы, она глядела на Георгия, стоящего в изножье постели в одних только выцветших джинсах. Но все равно он был великолепен. И Мария тут же простила ему то, что он разбудил ее сегодня, когда впервые за несколько дней она блаженно уснула…

Вот только его глаза…

— Ч-что случилось? — пробормотала она.

— Я захотел есть! Пошел вниз, на кухню, и по пути вспомнил о бумагах Аристидиса, которые тот счел нужным самолично доставить мне. Но если они такие важные, с чего это вдруг он тотчас убрался восвояси?

Только тут Мария заметила коричневый конверт, который он яростно сжимал в руке. Сердце ее бешено забилось.

— Но теперь я понимаю. Аристидис просто был смущен, — с тем же ледяным спокойствием продолжал Георгий. — Ведь когда я дал ему разрешение вскрыть личный сейф Алессандро, ни он, ни я не предполагали, что там окажется нечто конфиденциальное…

И он что-то швырнул на постель. Это была цветная фотокарточка. На ней — маленькая рыжая девочка…

Черты Георгия исказила ненависть.

— Ты жаждала мести, правда? Ты терпеливо выжидала подходящего момента!

«Она жаждала мести?» Ошеломленная чудовищным обвинением, Мария вскочила с постели и умоляюще протянула руки к Георгию.

— А вот про это забудь! Сейчас меня меньше всего волнует твои соблазнительные прелести! — ухмыльнулся он.

Внезапно застыдившись своей наготы, Мария поспешно обмоталась простыней.

— Откуда ты это взял?

Вместо ответа Георгий рассыпал по кровати, словно колоду карт, еще с дюжину таких же карточек.

— Мария Росария с рождения до девяти лет! И судя по мордашке, детство у нее было не больно-то счастливое… Вот тут в глазах слезки, а здесь на ногах — подозрительные синяки. — Его низкий голос дрогнул. — Представляю, как страдал Алессандро, получая столь болезненные напоминания о твоем существовании! Какой же жестокой была твоя мать!

— Но ведь я пыталась признаться тебе…

— Это мать научила тебя ненависти? — продолжал Георгий, словно не слыша ее.

— О чем ты говоришь?

— Ты намеревалась открыть правду, дождавшись приезда Елены, чтобы как следует насладиться произведенным эффектом!

Глаза Мария широко раскрылись.

— Я никогда бы так не поступила! Никогда!

— Разумеется, ты не хотела до поры до времени предоставлять неопровержимые доказательства того, кто ты на самом деле такая. Просто упомянула пару раз, что ты дочь Алессандро, прекрасно понимая, что я не поверю! — презрительно говорил Георгий.

Оглушенная потоком обвинений, Мария растерялась.

— Я все еще не понимаю…

Одно неуловимое движение — и он оказался рядом с ней.

— Ты выжидала, чтобы нанести смертоносный удар! Тогда, в Риме, когда Елена нагрянула в твой дом, ты еще не была готова. Да, я слушать тебя не желал, но ведь ты даже попытки не сделала доказать, что это правда! Ты не могла не знать про фотографии и документы!

Георгий грубо отшвырнул ее от себя.

— Поверь, у меня и в мыслях такого не было! Ох, неужели ты мог подумать, что я ожидала смерти отца? Алессандро никогда не говорил, где хранит фотографии, и не упоминал ни о каких документах… Что за документы?

— История твоей жизни с самого рождения. Черт подери, он разузнал о тебе все, прежде чем вы встретились!

Новость эта потрясла Марию. В ее короткой жизни было столько боли! Но она всеми силами пыталась скрыть это от Алессандро, желая его защитить. И как оказалось, напрасно!

— Как связался Алессандро с твоей матерью? — холодно спросил Георгий.

Мария без сил опустилась на кровать.

— Заболела его секретарша. В агентстве он отыскал маму. Их связь длилась всего пару недель, потом он порвал с ней…

— …Потому что погибли мои родители, и они с Еленой стали моими официальными опекунами! Представляю, как часто думала ты о том, какой могла бы быть твоя жизнь, если бы этого не произошло!

Странно, но отчего-то Марии подобное никогда даже не приходило в голову. Она была зачата по воле случая двадцать с лишним лет назад, когда брак Алессандро пошатнулся. По иронии судьбы вскоре после этого в результате автокатастрофы Георгий и Елена получили долгожданное дитя. Девятилетний мальчик сумел восстановить то, что грозило вот-вот рухнуть…

— Но Алессандро даже не подозревал о маминой беременности, когда они расстались. Он узнал все слишком поздно, когда ничего поделать было уже нельзя…

— Ложь! Он получил первую фотографию вскоре после твоего рождения вместе с запиской, гласящей, что он стал отцом девочки, с которой никогда не встретится, так как ее мать уже замужем за другим! Когда снимки перестали приходить, он заволновался и бросился тебя разыскивать.

— Но он даже не знал фамилии отчима.

— Господи, как же ты должна ненавидеть нас с Еленой за все то, что пришлось тебе пережить! — простонал Георгий.