Незнакомец - Харлан Кобен

– Да нет же. Пока нет, во всяком случае. Потому-то я и здесь.

Михаэла смотрела на него, ничего не говоря.

– Вы с Дэвидом расстались, когда… – Он не знал, какие подобрать слова, и прибег к помощи жестов – поводил руками туда-сюда.

– Можешь произнести. – Михаэла расправила плечи. – Это называется «порноместь». Мне говорили, что это почти повальное увлечение.

– Да я не о том, – возразил незнакомец. – Я спрашиваю, в каком состоянии были ваши отношения до того, как он выложил это видео в Сеть.

– Все его видели, знаешь ли.

– Знаю.

– Мои друзья. Пациенты. Преподы. Все в больнице. Мои родители…

– Я знаю, – мягко повторил незнакомец. – Вы с Дэвидом Торнтоном тогда уже разошлись?

– Мы крупно поссорились.

– Я спрашиваю не об этом.

– Я не понимаю…

– Вы расстались до того, как видео попало в публичный доступ?

– Какая теперь разница?

– Ответь, – попросил незнакомец.

Михаэла пожала плечами:

– Я не знаю.

– Ты все еще любила его. От этого было так больно.

– Нет, – сказала она. – Так больно было потому, что это страшное предательство. Так больно было потому, что мужчина, с которым я встречалась, пошел на сайт порномести и выложил запись, как мы с ним… – Она остановилась. – Ты представляешь? Мы поссорились, и он так отреагировал.

– Он отрицал, что выложил запись, да?

– Конечно отрицал. У него не хватило смелости…

– Он говорил тебе правду.

Вокруг были люди. Один парень вошел в лифт. Две женщины торопливо прошли мимо. За конторкой сидел консьерж. Все они были там, и вдруг никого не стало.

Ее голос доносился издалека, из пустоты:

– О чем ты говоришь?

– Дэвид Торнтон не выкладывал видео в Сеть.

– Ты его друг, что ли?

– Я никогда его не видел и ни разу с ним не говорил.

Михаэла сглотнула:

– Ты один из тех, кто постил видео?

– Нет, конечно нет.

– Тогда откуда ты можешь…

– Ай-пи-адрес.

– Что?

Незнакомец приблизился к ней на шаг:

– Сайт обещает, что сохранит анонимность ай-пи-адресов пользователей. Таким образом, никто не может узнать и предать суду человека, который выложил запись.

– Но ты узнал?

– Да.

– Как?

– Люди думают, что сайт соблюдает анонимность; им ведь так говорят. Это ложь по умолчанию. За каждым секретным сайтом в Интернете скрывается человек, который отслеживает любое нажатие на клавишу. Нет ни секретов, ни анонимности.

Тишина.

Они добрались до сути. Незнакомец ждал. Это не затянется. Он видел по ее губам, что буря близка.

– Так чей же это был адрес?

– Думаю, ты уже сама догадалась.

Лицо Михаэлы сморщилось от боли. Она закрыла глаза.

– Это был Маркус?

Незнакомец не сказал ни «да» ни «нет». В этом не было необходимости.

– Они ведь были близкими друзьями? – спросил он.

– Сволочь.

– Жили в одной комнате. Я не знаю подробностей. Но вы с Дэвидом поссорились. Маркус увидел в этом возможность и ухватился за нее. – Незнакомец сунул руку в карман и вынул конверт. – Здесь доказательства.

Михаэла выставила ладонь:

– Мне незачем их видеть.

Незнакомец кивнул и убрал конверт.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – спросила девушка.

– Это наша работа.

– До свадьбы четыре дня. – Она подняла на него глаза. – Что мне теперь делать?

– Это вопрос не ко мне, – сказал незнакомец.

– Конечно, разумеется. – В ее голосе слышалась горечь. – Ты просто потрошишь чужие жизни. Латать дыры – это не к тебе.

Незнакомец молчал.

– Полагаю, ты прикинул, что я теперь побегу обратно к Дэвиду? Скажу ему, что знаю правду, и попрошу прощения? И потом? Он заключит меня в объятия и мы будем навеки счастливы? Ты рассчитывал, что это так сработает? А сам ты будешь героем нашей любви?

Сказать по правде, такие мысли приходили в голову незнакомцу, хотя и без героической части. Но идея исправления ошибки, восстановления баланса, возвращения Михаэлы на ту стезю в жизни, которую она избрала, – да, он надеялся на развязку такого рода.

– Но есть одна проблема, мистер Таинственный Разоблачитель. – Михаэла подошла к нему ближе. – Даже встречаясь с Дэвидом, я с ума сходила по Маркусу. Ирония судьбы, верно? Маркусу не надо было этого делать. Мы все равно в конце концов оказались бы вместе. Может быть – я не знаю, но может быть, – Маркус переживает из-за того, что сделал. Чувствует вину. Может, он пытается загладить ее и потому так заботится обо мне.

– Это не причина для заботы.

– О-о, так ты еще и жизненные советы раздаешь? – рявкнула Михаэла. – Ты хоть понимаешь, перед каким выбором меня поставил? Я теперь должна либо разнести все к черту, либо жить во лжи.

– Ты еще молода и привлекательна…

– И влюблена. В Маркуса…

– Даже сейчас? Когда ты знаешь, на какие поступки он способен?

– Ради любви люди способны на что угодно.

Теперь голос у Михаэлы был мягкий, без запала. Она повернулась и нажала кнопку вызова лифта.

– Ты собираешься рассказать об этом еще кому-нибудь? – спросила девушка.

– Нет.

– Спокойной ночи.

– И ты все равно выйдешь за него?

Открылись двери лифта. Михаэла вошла внутрь, повернулась к незнакомцу и сказала:

– Ты не раскрыл секрет, а сотворил еще один.

Выехав на главную улицу Седарфилда, Адам притормозил на обочине. Он вынул мобильник и снова написал сообщение Коринн:

Я ВОЛНУЮСЬ. ДЕТИ ВОЛНУЮТСЯ. ПОЖАЛУЙСТА, ВОЗВРАЩАЙСЯ ДОМОЙ.

Нажав кнопку «отправить», Адам включил передачу. Он начал размышлять с оттенком недоумения, причем не в первый раз, как случилось, что он оказался в Седарфилде и проводит здесь жизнь. Мысль возникла простая, однако ее отягощали некоторые дополнительные вопросы. Было ли столь важное решение сознательным выбором? Как знать. Они с Коринн могли поселиться где угодно, Адам не возражал, но скажите на милость, что плохого в Седарфилде? Во многих смыслах это местечко даст фору любому лидеру в гонке за так называемой американской мечтой. В Седарфилде были живописные дома с обширными дворами; приятный, обустроенный центр с множеством ресторанов, магазинов и даже кинотеатром. Тут имелись обновленные спортзалы, современная библиотека и пруд с утками. Журнал «Money», авторитет которого сравним с библейским, в прошлом году поставил Седарфилд на двадцать седьмую строчку в списке «Лучших для жизни мест в Америке». Согласно данным департамента образования Нью-Джерси, Седарфилд входит в категорию «Джей», самую высокую из восьми существующих по социоэкономическим показателям, фиксируемым в пределах округов. Да, правительство составляет рейтинги городов всерьез. Зачем оно это делает, можно только гадать.