Команда бесстрашных бойцов - Дмитрий Володихин

– Гвидон, да ты настоящий монстр!

В ответ маг лишь смущенно заулыбался.

– Твоя дальнобойность многое упрощает. Ты не участвуешь в атаке, у тебя будет другая работенка. Остаешься здесь, на этом самом месте, и защищаешь нас с первой секунды операции до последней. Еще разок: никаких огненных мячиков, никаких «лунных стрел», никаких «черных радуг». Ты не пытаешься достать вражину ни одним из известных тебе способов. Не отвлекайся от главного. От тебя требуется простая вещь: держать два щита – один перед нами с Катей, а другой над собой. Понял? Не смей раскрываться! Если ты дашь себя прикончить, он от нас мокрого места не оставит. Держись, сколько можешь, а когда никаких сил не останется, все равно держись… Вопросы какие-нибудь есть?

Даня опасался, что вопросы будут, что «умелец войны» разъярится не по делу, начнет качать права… Тогда тюкнуть все-таки придется. Маг – очень хорошая защита, но, на худой конец, можно обойтись и без него. Катя вполне тянет на половинку мага, магишечку, мажонка.

Хотя, конечно…

– У меня нет никаких вопросов. Я готов, генерал.

Даня крепко обрадовался благоразумию Гвидона. Он хлопнул мага по плечу и выдал медальон, сработанный из затвердевшей прозрачной смолы, семян вараксы-паутинки, а также старой монетки с изображением серпа, молота и какой-то непонятной дребедени.

– Теперь, Катя, ты…

Она залюбовалась генералом. Сухощавый русоволосый парень, по старым временам не тянувший даже на возраст старшеклассника, двигался, говорил и действовал, как взрослый мужик. Вроде бой сейчас начнется, не о том надо бы думать, не на том сосредоточиваться. Но Катя никогда не ломала себя. Сейчас любовь преобладала в ней, и ладно. А потом уж она как-нибудь позаботится, чтобы доброе чувство сменила ярость.

– Я слушаю тебя, – ответила Катя и легонько прикоснулась к его ладони. Уступила себе в малом. Ничего, он и заметит, а заметит, так не обратит внимания.

Даня сделал вид, что не заметил, а если и заметил, то не обратил внимания. Сопли, чувства и любовь – потом. И только для живых.

– Медальон невидимости. И вот это…

Генерал вынул маленький сверкающий кинжальчик крестовидной формы. По узкому лезвию тянулась гравировка, слова неизвестного Дане заклинания: «Отче наш, иже еси на небесех…»

– За этим в Вольную зону бегал?

– Да, Катя. Едва уговорил дать. И только под честное слово, что потом вернем. Говорят, внутри лезвия – частичка какого-то там святого… Главное дело, убить мага эта железяка может. Хоть какого: хоть нашего, человеческого, хоть гоблинского. Вернее атомной бомбы. Мы сработаем тонко: войдем, я тебя прикрою от простых стрелков, Гвидон – от их главного поганца, а когда доберемся до цели, тебе просто надо быть поубедительнее.

Катя взяла кинжальчик, и в ту же секунду уронила его, завыла дурным голосом, прикусила губу.

– Не выйдет, Даня. Скорее, он меня прикончит, а не гоблина. Во мне ведь магического хватает…

Генерал поднял вещицу с земли и задумчиво повертел ее. Худо. Из него получилось бы идеальное прикрытие для Кати, а из Кати – довольно посредственное прикрытие для него.

– Получится хуже, – резюмировал он.

– Меняемся местами?

– Угу.

Часы отсчитывали последние минуты перед началом дела. Пока все получалось так, как хотел Даня. Ну, почти все. Идеальный порядок умных людей только настораживает…

– Гвидон… Мы пошли. Щит должен появиться перед нами сразу после того, как здесь станет громко.

– Очень громко?

– Ты не перепутаешь. И вот еще что… Хороший ты мужик, живи дольше сегодня!

– Живи и ты, генерал…

Станция метро «Беляево» в прежние времена выжжена была до такой степени, что превратилась в настоящую пещеру со сталактитами из плавленого бетона и сталагмитами из плавленых металлических конструкций. Поэтому гоблины расположили пост в высоком сером здании очередного старинного института, отстоявшего на сотню метров от выхода метро в сторону Конькова. Права Катя: институтов тут, как грибов-мутантов после теплого дождя… Здание, лишившееся когда-то верхнего этажа и крыши, отремонтировали, придав сходство со средневековым замком – такие Даня видел в детстве на картинках. Катя как-то сказала: «Нет ничего нелепее подобного гибрида…»

Пост отгородился от ничейной земли десятиметровой бетонной стеной с наблюдательными вышками, турельными пулеметами, скорострельными пушками и магическими узорами, крепко испохабившими простое естество бетона.

Даня подвел Катю прямо к стене. Благодаря вещицам, в разное время отвоеванным у гоблинов, приобретенным у Подземного Круга и полученным от Гвоздя, дуэт диверсантов не засекла ни магическая система обороны, ни хитрая военная оптика, ни датчики движения, ни даже сам дежурный гоблинский маг…

– Катя, отсюда до участка прорыва сто девяносто метров по прямой. Мы должны будем пробежать эти метры со скоростью пули.

– Нужно, так пробежим…

– Ныряй-ка во-он в ту ложбинку. Быстренько. Сейчас будет большой бум-м-м-м…

Только они укрылись в ложбине, как издалека донеслась пулеметная трескотня, бухнула пушка, еще раз и еще. «Коньково? – забеспокоился, было, Даня. – Нет, никогда Немо раньше времени в драку не лез, нет… Тогда Хряк, дурья башка, чурбан, мать твою, демаскировался за полминуты до начала операции… Теплый Стан, хрен с ним, еще, может, все получится».

Катя лежала рядышком, не раскрывая рта. Ей было очень любопытно, чего ради у генерала так кривится лицо, но время вопросов закончилось, и она безмолвно ждала команды «подъем».

Тут земля дрогнула, а со стены посыпалась бетонная крошка. Через несколько секунд до них долетел громовой раскат мощного взрыва.

– Начали, – машинально отметил Даня, глядя на часы, встроенные в токер. – Отсчет: сто двадцать секунд.

– Есть щит, Даня! Я чувствую его.

– Значит, не обманул умелец войны…

Предрассветная темень окрасилась масляно-желтыми отблесками далекой вспышки. Вскоре новые взрывы – менее сильные – зазвучали справа и слева, ночь наполнилась дробным стуком далеких перестрелок.

Даня завозился с пультом управления ракетной установки, наводя ее на участок в стене, предназначенный для прорыва.

– Жаль, что у нас всего два заряда…

Еще с минуту они, не шевелясь, пролежали в ложбине. Потом генерал объявил:

– Готовность пятнадцать секунд.

Катя заворочалась, поправляя снаряжение.

– Десять секунд… Пять.

Он втопил клавишу на пульте и прижался к земле, ожидая взрыва. Но ничего не произошло.

– Долбаная самоделка! Стух, что ли, заряд?!