Босфорская война - Владимир Королев

Большинство современных историков отвечает на этот вопрос отрицательно, однако многие украинские, польские и русские авторы признавали, а некоторые и до сих пор признают поход реальным событием. Среди них можно назвать таких известных ученых, как Д.И. Эварницкий и В.В. Мавродин. Последний, впрочем, полагает, что поход был не вокруг Черного моря, а из Днепра к Синопу и оттуда к Трабзону и Босфору. Один из морских историков утверждает, что в 1576 г. запорожцы совершили свой первый морской поход — «ходили от Днепра по всему Черному морю — к Дунаю, Евпатории, Кафе (Феодосии), Синопу и Трапезунду», но почему-то не упоминает район Босфора и не замечает, что первый поход вряд ли мог охватить столь огромную акваторию. Ю.П. Тушин пишет, что казаки в 1575 г. захватили Трабзон и Синоп и дошли до Стамбула, но вслед за тем отчего-то соглашается с польским известием о том, что до 1614 г. Синоп не подвергался никакой опасности[90].

У Ю.М. Ефремова, отметившего, что «невольно возникает сомнение в подлинности столь успешного и грандиозного по масштабам похода» и «недоумение перед фактом, что все это сошло казакам с рук, не вызвало ответных действий могучей Османской империи», имеются на этот счет некоторые соображения. «Если все же эти события подлинные», то причины, почему не ответил Стамбул, надо искать «во внешнеполитической ситуации, сложившейся в… Средиземном море. Там после сокрушительного поражения турецкого флота в битве у Лепанто… Османская империя напрягала все свои силы в беспощадной войне с Испанией, Венецией, Генуей и Папским государством… Момент для казацкого набега был выбран исключительно удачно. Все наличные военные корабли Турции были задействованы на средиземноморском театре военных действий… Послать в Черное море было Турции попросту нечего. Да и удар был слишком неожиданным».

Сюжет с экспедицией 1570-х гг. еще не подвергался в литературе основательному изучению. Первое, что обращает на себя внимание, это отсутствие упоминаний о походе в известных документальных источниках, современных или хотя бы относительно близких по времени к рассматриваемому событию.

Правда, литовский великий канцлер князь Альбрехт Станислав Радзивилл в одной из записей своего дневника в 1635 г. заметил, что казаки в прошлом «к турецким городкам ходили, грабили, жгли и чайками под самый Стамбул подходили, до такой степени, что как бывший турецкий цесарь Солиман, так и нынешний безопасно в Константинополе сидеть не могли». Однако ближайшим предшественником тогдашнего султана Мурада IV, который носил бы имя Сулейман (Солиман), был знаменитый Сулейман I, правивший, как указывалось, в 1520—1566 гг., т.е. значительно раньше экспедиции 1570-х гг., а за ним царствовали Селим II (1566—1574) и в эпоху Стефана Батория Мурад III (1574—1595). Таким образом, информация А.С. Радзивилла «повисает в воздухе». Если же предположить, что канцлер ошибочно вместо «Селим» написал «Солиман», то и тогда придется отнести поход в добаториевские времена, что делает его маловероятным.

Д.И. Эварницкий, говоря о походе, среди прочего ссылается на «Гвагнина», но этот итальянский современник, граф Алессандро Гваньини, служивший и умерший в Польше, в своей хронике, которая увидела свет в 1578 г., напротив, рассуждал о том, что казаки, будь они больше по численности, могли бы повторить древнерусские походы на Царьград: «Да и сегодня едва ли то же не, делали бы казаки, если бы их было так много».

В 1597 г. Иоаким Вельский, переделав и дополнив хронику своего отца Мартина Вельского, издал собственную «Хронику польскую» и в ее главе «О казаках»[91] повторил мысль А. Гваньини, не изменив ее никакой фактической поправкой: «Кажется, что и теперь козаки отважились бы на это, если бы их было побольше».

Материалы, связанные с венецианскими планами удара по Стамбулу в конце XVI в., в которых главная роль отводилась казакам и которые будут рассмотрены в конце нашей книги, не упоминают уже имевший место казачий набег на Босфор. Письма и речи С. Жолкевского 1610-х гг., связанные со знаменитым синопским разгромом, о котором пойдет речь вслед за данным сюжетом, утверждают, что до 1614 г. берега Синопа и Трабзона не тревожились никаким неприятелем со времен турецкого завоевания. Мустафа Найма говорил о том же набеге на Синоп как о первой казачьей акции в этом районе: «Казаки, которые до сих пор, спускаясь в небольших лодках на Черное море, привычны были грабить приморские и расположенные на берегах Дуная селения, в этом году… неожиданно напали на крепость Синоп, лежащую на анатолийском берегу…»

Наконец, письмо кошевого атамана Ивана Сирко упоминает казачий поход 1575 г., однако объектом набега называет только Крымский полуостров: «… року (года. — В.К.) 1575 Богданко з козаками Крим воевал и плюндровал (опустошал. — В.К.)…» Не добавляет уверенности в реальности «черноморской кругосветки» и то обстоятельство, что ее маршрут был постоянно противоположен направлению морских течений, хотя и возможен в принципе.

Сказанное заставляет с недоверием относиться к сообщениям летописей о масштабной экспедиции 1570-х гг., затронувшей и район Босфора.

Через несколько десятков лет, в 1614 г., произошло событие, получившее известность в Европе, произведшее ошеломляющее впечатление в Стамбуле и вызвавшее ужас в окружении султана: казаки взяли приступом, разгромили и сожгли Синоп. М.Н. Тихомиров называет это нападение «крупнейшим событием начала XVII в. в истории казацких походов»[92].

Приблизительно 10—21 августа названного года (в конце августа по новому стилю) 2 тыс. казаков вышли из Днепра в Черное море[93]. По мнению ряда польских, украинских и российских авторов, возглавлял их прославленный запорожский военачальник, гетман Петр Конашевич Сагайдачный. Число судов этой флотилии неизвестно, но скорее всего их было около 40, если исходить из расчета примерно по 50 человек на чайке (называлась и цифра в 100 лодок, но она менее вероятна, поскольку вряд ли для большого морского похода использовались малые суда). Первоначально флотилия двинулась к устьям Дуная. Мустафа Найма сообщает, что казаки «разграбили сперва по обыкновению деревни, лежащие по берегам реки Дуная и при море».

Оказалось, однако, что командование флотилии имело куда более грандиозный, небывалый и дерзкий по замыслу план нанесения удара по Малой Азии, для чего требовалось пересечь Черное море. Казакам очень пригодились взятые на борт, согласно Найме, в качестве проводников «рабы-отступники». Речь идет о пленниках, насильно принявших ислам, из страха смерти служивших туркам и сумевших вырваться из неволи. Именно эти бывшие рабы могли указать морской путь, подходы к приморским городам Турции, топографию местности, рассказать об укреплениях и т.п.