2101 год - Сергей Панов

Лёня стал опускаться вниз и неожиданно для себя оказался внутри лепра. Он даже не удивился этому, ощущая свою всемогущность. Он висел под самым куполом, из которого торчало несметное количество тонких спиц с маленькими шариками на концах. «Проекторы солнца», – решил Лёня. Под ним был город. Чётко выстроенные кварталы с высотками, небольшой парк, дальше за городом поля.

«Погоду сделали сегодня ясную, ни облачка», – подумал Лёня. Он стал опускаться ниже и даже не знал, как он это делает; всё получалось само собой, как вдох и выдох.

Ещё секунда и он парил над самой большой высоткой в городе. Лёня смотрел во все стороны, но нигде не видел людей. Даже движение транспорта на улицах отсутствовало. Лёня решил опуститься ниже в квартиру на последнем этаже. Она была пуста, вся аппаратура была отключена. В квартире ниже этажом он увидел женщину и ребёнка, лежащих на большой кровати; они были недвижимы. Лёня пролетел весь дом, он оказался обесточен, и в большей части квартир жильцов не было, а если и были, то представляли из себя всего лишь биомассу с низкой температурой и отключенными жизненными функциями. Всё выглядело ужасающе нелепо и бессмысленно. Лёня решил посмотреть рядом стоящий дом и обнаружил там ту же картину. Он осмотрел ещё с десяток зданий, фабрику, школу. Люди в них или отсутствовали, или просто лежали на чём придётся (даже на полу), не подавая признаков жизни. Жизнедеятельность лепра была прекращена.

Лёня вернулся наверх. Здесь уже была ночь, но неровности поверхности лепра излучали странный зеленоватый приглушённый свет, среди которого Лёня увидел своё тело. Оно лежало на том же месте, но уже в расслабленном состоянии, что позволяло думать об отсутствии прежнего воздействия на него. Ему нужно было срочно вернуться в него, ведь своей невесомостью он не мог никому помочь. Нужно лететь в свой лепр, там его семья и, не дай Бог, там твориться то же самое.

Лёня приближался к своему телу очень близко, но попасть в него, увы, не получалось. Он даже пытался вызвать в себе родственные чувства, но чего-то не хватало. Похоже, большую его часть устраивало именно это состояние. Время шло. Тело, наверное, уже хотело есть и не прочь было сходить по нужде, но…

Лёня оказался в капсуле. На сиденье лежала плетёная из травы Сашина косичка. Лёня захотел взять её, но в ужасе обнаружил, что у него нет рук. Страшным кипятком обдало его. Это был и страх, и вдруг вспыхнувшие чувства…

Пальцы понемногу начинали шевелиться. Глазные яблоки двигались, веки тоже работали. Голова болела, как после сотрясения, ноги и руки затекли… Лёня вернулся. Он с трудом встал на ноги и поспешил убраться с этого места, забрался в капсулу, поднялся и повис в воздухе, отлетев в сторону от купола.

Через полчаса окончательно придя в себя, съев энергопеченье, запив заряжённой на работу водой, Лёня летел к своему лепру, доверяя своей интуиции, к которой стал ещё больше прислушиваться после своего необычного путешествия, ведомый зеленоватым отсветом округлых впадин на поверхности лепра. Вдали виднелись миллионы тусклых огоньков. Гигантская божия коровка с мерцающими пятнами ждала Лёню, постепенно увеличиваясь в размере.

На этот раз он не стал рисковать, сел рядом с лепром, выключил двигатель, снял шлем и расслабился. Он решил повторить тот фокус с покиданием тела, уверовав в свою особенность. Лёня сидел с закрытыми глазами и пытался вспомнить то состояние, в котором он находился. Ему даже показалось, что голова тяжелеет, но вызвать ощущение гибельной безвыходности и неприязни к собственному телу у него, увы, не получалось.

«Что же это было?? – думал Лёня. – Ведь не приснилось же мне это всё!». Он стал пытаться снова представлять, как его руки и ноги становятся тяжёлыми и твёрдыми, и будто ему совсем не уютно в себе… В конце концов, он открыл глаза и увидел своё глупое отражение в мониторе, с открытым ртом и понял, что занимается полнейшей ерундой. Повесил голову и даже зевнул, пытаясь отвлечься.

Неожиданно тишину в капсуле нарушило хрипение радиопередатчика. Затем сквозь хрипение и противный свист стали доноситься слова:

– Нет… Понял… Взяли… Уже всё…

Лёня очнулся, стал настраивать волну, включив усилитель, спешно надел шлем на голову. Хрипение и свист исчезли, Лёня стал лучше различать слова и даже целые предложения.

В эфире разговаривали двое мужчин. Один из них, как понял Лёня, занимал руководящую должность и требовал от второго отчёта о результатах.

– Что с массой? – задавал вопрос первый.

– Опустили около трети, завтра будем брать дальше, – ответил второй.

– Всё гладко? – вновь спросил первый.

– Амёбы – они и есть амёбы! – ответил второй. – Даже иногда весело! Мы его опускаем, а он улыбается и кнопочки свои нажимает!

– Был приказ отключать всех! – с раздражением возразил первый.

– Да уже тошнит! Каждый день одно и то же. А самки какие попадаются, и всё туда! – возразил второй.

– Те, кого вы берёте, это хлам, расходник. Ты со своей бандой не просто так находишься в цинусе. Ну, если, конечно, хочешь, можно провести вакцинацию, но дальше твоё семя уже не будет так важно, как сейчас! – кричал в бешенстве первый.

– Потерпите! Поберегите слюну, будет вам скоро праздник, кабели чёртовы!

Разговор был окончен.

Лёня был ошарашен услышанным. В висках стучали молоточки. Челюсть висела как ковш у экскаватора, не зная, что делать с таким неожиданным грузом. Из передатчика вновь стали доноситься отрывочные звуки, затем Лёня вновь услышал голос второго.

– Синиус вызывает Хопера…

Дальше зеванье, кашель и повтор вызова.

– Хопер на связи, – невнятно, будто в опьянении последовал ответ.

– Ты самок опустил?…

В ответ молчание.

– Ты самок опустил? – уже повышенным тоном вновь задавал вопрос Синиус.

– Нет ещё!! – хрипло проорал Хопер.

– Убери их! Олус что-то пронюхал, – вновь услышал крик Лёня.

– Да я плевать хотел на его семенной фонд! Двадцать лет в отключке и здесь уже скоро месяц! Пусть свои ему сдают баночки с фондом, а я не собираюсь ни в чём участвовать. Это развод!!!

Разговор был окончен.

Ощущение реальности покинуло Лёню. «Это виртуалка, – подумал он. – Но каким образом она оказалась в эфире?». Лёня вспомнил увиденное в соседнем лепре. Голова уже распухала от страшной мысли, которая раздувалась грязным пузырём внутри, а он всё держал хлипкую дверцу в надежде не пустить её дальше. Тщетно…

«Кто они? Кто? Манера разговора. В лепрах так не общаются», – думал он.

Как цыплёнок в яйце, Лёня сидел в своей капсуле и мучил себя догадками и домыслами о том, что же творится в соседнем мире.

«Почти месяц здесь» – вспомнил Лёня фразу из разговора. Помотал головой, уронил лицо в ладони. Сколько он был в лесу? Пять дней, не больше. Лёня стал вспоминать свои приключения и понял, что правильно определить ход времени он не может. Даже борода ни о чём не говорит, ведь он её растил впервые. А сны и состояние в беспамятстве могли длиться сколько угодно. Или всё началось ещё раньше, пока он был на базе у Эда?