Либидо с кукушкой. Психоанализ для избранных - Василий Чибисов

3. Если упрощенного понимания внешней среды вам мало, то пойдем еще дальше. Мы всегда можем мысленно изолировать систему от внешней среды, изъять группу представлений из психики. И посмотреть, как эти ребята поведут себя, будучи свободными от воздействия окружения. Анализ автономной динамики — очень полезный прием. Без него мы бы не смогли сформулировать принцип удовольствия (глава 5).

4. Каждый элемент системы находится в каком-то состоянии. Можно ли, зная состояния всех представлений, сделать вывод о состоянии всей системы? Элементарно. Состояние композиции (системы) определяется как композиция состояний ее элементов. Кто бы мог подумать, что все так просто?

5. Можно взять систему и оказывать на нее всякие разные воздействия. Зачем? Чтобы наблюдать ее отклик! И, конечно же, можно сравнивать реальное поведение системы с ее гипотетической автономной динамикой. Все это позволяет нам лучше понять, как внешняя среда влияет на систему. И заранее предсказывать отклик системы на воздействие, которое еще не успело состояться.

6. Наконец, в динамической теории можно отделить прошлое от настоящего. Что имеется в виду? В прошлом система могла подвергнуться внешнему воздействию и изменить свое состояние. И пойти по другому пути развития. Но если в тот момент воздействие прошло мимо и не отпечаталось явным образом в биографии системы, то второго шанса не будет. Поэтому когда вы смотрите на систему, на ее текущее состояние, то можете не волноваться о темном прошлом.

Будущее (Futurum) определяется только настоящим (Prasens). Последнее, бесспорно, хранит на себе отпечаток прошедших времен. Но только таких, которым удалось дотянуть до текущего момента. Бывают события настолько прошедшие (Plusquamperfectum), что заслонены от будущего даже не настоящим, а более ранним прошлым. Их мы отбрасываем. Иными словами, важна история, но не предыстория.

Нет ли здесь противоречия с духом психоанализа? Как раз нет, потому что достаточно сильная психика сама постепенно изживает следы травм и других неприятностей.

Ситуация, когда предыстория слишком сильна, но не просматривается в настоящем, касается очень узкого класса систем и называется гистерезисом. Или кармой. Кому как привычнее. Так вот. Ни кармы, ни гистерезиса в психоанализе нет. Можете вздохнуть с облегчением.

Вздохнули? Вздохните еще раз. Самая жуткая глава закончилась.

* * *

Вот, в сущности, и весь теоретический фундамент психоанализа. Здесь нет истерии, вытеснения, влечений, комплексов – они возникают потом, как конструктор из представлений и трех аспектов. Не зная этих основ, начинающий аналитик вынужден хаотично штудировать современную литературу, запоминая множество разрозненных фактов. Вам повезло. Вы поняли и вникли в жесткое ядро психоаналитической науки. И теперь можете двигаться в любом интересующем вас направлении.

Сейчас таковым направлением является время и его роль в психической жизни. Вы могли заметить, что в динамическом аспекте время уже проявило себя. Мы заговорили о прошлом, настоящем и будущем. Но это время физическое, объективное, не зависящее от психической активности субъекта. Его существование мы не ставим под сомнение. Что делать с психическим, с субъективным временем? Пока совершенно непонятно. Откуда оно берется в психике? И как же так получилось: времени еще нет, а психические системы эволюционируют, то есть меняются во времени.

Здесь сама напрашивается гипотеза:

В некоторых структурах психическое время может вовсе не возникнуть… Давайте не будем тратить время и с помощью новеньких теоретических инструментов выдолбим из куска гипотезы концептуальную скульптуру.

– Если и брать в рот, то что-нибудь толстое и фундаментальное! – заявил демонолог, раскуривая сигару. – Все равно от наследия нашего Великого Дедушки не убежишь. Все мы латентные пидарасы. Кроме тех, кто уже опидарасился. Они уже не латентные.

– Еще солнце не встало, а тебе уже настроение убили? – майор Белкин по привычке достал пачку сигарет. Но, подумав над словами хозяина Ховринки, решил не закуривать.

– Вы-с, вы-с и убили-с. Приперли-с до восхода солнца. Сорвали мне встречу рассвета. Где вас позавчера носило, когда толпа вооруженных фанатиков забралась на территорию больницы и устроила погром, переходящий в оргию?

– Вот! Значит, не толпа, а два мирных активиста антифашистской организации. Не вооруженных, а с плакатами в руках. Не погром, а молчаливые одиночные пикеты.

– А вы видели, что у них на плакатах было написано?! Я не потерплю оскорбления моих чувств.

– Сам-то сколько раз критиковал наш закон о защите чувств верующих? – Белкин хитро прищурился и таки решился раскурить сигарету.

– Верующих! Я не верующий, я знающий.

– Вот… Значит, слишком много знающий?

– Знающий, что в следующий раз я спущу на эту антифашистскую шоблу не только моих…

– Бандитов.

– Они не бандиты, они послушники.

– Наголо бритые и в берцах?

– Неважно. В общем, предупреждаю. В следующий раз к митингующим выйдет обитатель второго этажа.

– Вот. Значит, не пугай бабу туфлями. Что он может, твой обитатель? Неделю назад при задержании потребовалась помощь, и его как ветром сдуло, обитателя твоего.

– Его действительно сдуло ветром. Ветрено было.

– Это Москва. Тут всегда ветрено.

– Я заметил. Видимо, ветер и разносит все государственные тайны. Меня зачем сюда в опломбированном вагоне везли? Чтобы левая молодежь знала, где я обитаю и постоянно пыталась выкурить меня из Больницы?! Ладно. Я выпустил дым, – и демонолог действительно выпустил облако табачного дыма.

– У нас говорят «выпустил пар».

– Пар пусть выпускают эти, с парогенераторами, которые уже не латентные. Zum Teufel. Что у вас за проблема, майор?

– Вот, – Белкин положил на стол куклу, связанную из толстых шерстяных веревок, перехваченных парой грязных красных тесемок. И, почувствовав недосказанность, многозначительно добавил. – Значит.

– Что «значит»? Что «вот»? Славянский оберег. Изготовлен почти идеально. Только не нужно оберегу лицо рисовать, тем более фиолетовым фломастером.

– Сослуживец говорит, что такие куклы ему регулярно дарит дочь. Вот. Значит, дочь, погибшая полгода назад.

Демонолог с самым обреченным видом отправил к потолку поток дыма.

– Майор! Кто из нас похож на идиота? Я или вы?