Восстань и убей первым. Тайная история израильских точечных ликвидаций - Ронен Бергман

В качестве основной цели был избран Пильц. Собранные в отношении него разведсведения указывали, что он находился в процессе развода с женой, чтобы жениться на своей секретарше Ханнелоре Венде. Жена Пильца жила в Берлине, но наняла адвоката из Гамбурга. Поэтому письму со взрывчаткой в адрес Пильца был придан такой вид, будто оно направлено этим адвокатом, с логотипом его фирмы и ее адресом на обратной стороне конверта. «Люди, планировавшие операцию, предполагали, что письмо, адресованное лично Пильцу, не будет вскрыто Ханнелорой Венде, а передано ею ему самому», – было написано в финальном отчете об акции.

Но моссадовцы ошиблись. Венде, получившая письмо 27 ноября, полагала, что оно касается ее жизни в такой же степени, как и жизни Пильца. Она открыла письмо, и оно взорвалось у нее в руках, оторвав женщине несколько пальцев, выбив ей один глаз и повредив другой, а также вырвав несколько зубов из десен. Египетские власти сразу же сообразили, что происходит, и с помощью рентгеновской установки обнаружили еще несколько писем-ловушек. Затем передали их специалистам из советской разведки, работавшим в Каире, чтобы те разрядили и исследовали взрывные устройства. Взрывы в Каире испугали немецких ученых и их семьи, однако не заставили кого-либо из них оставить свою престижную и хорошо оплачиваемую работу. Со своей стороны, египетские спецслужбы привлекли к работе немецкого специалиста по вопросам безопасности, в прошлом офицера СС Германа Адольфа Валлентина. Он посетил офисы компании Intra и различных поставщиков, работавших по проекту, консультируя их по мерам предосторожности: замене замков на дверях и осторожном обращении с получаемой почтовой корреспонденцией. Он также занялся изучением прошлого некоторых сотрудников этих компаний.

Очередной целью в ликвидационном списке Хареля был Ганс Кляйнвэхтер[182] и его лаборатория в городе Лорх, которую подрядили для разработки системы наведения ракет. Харель послал в Европу отряд «Ципорим» (Птицы) – оперативную группу Шин Бет, которую использовал и «Моссад», – с приказом начать операцию «Ёж» против Кляйнвэхтера. Приказ Хареля был однозначным: «Кляйнвэхтер должен быть похищен и привезен в Израиль или, если это окажется невозможным, убит».

Сам Харель, к своему неудовольствию, обосновался с командным пунктом во французском городе Мюлуз.

Командир «Птиц» Рафи Эйтан вспоминал: «Была середина зимы, огромное количество снега, пронизывающий холод, температура ниже –20 °C. Разъяренный Харель сидит в каком-то пансионе во Франции, поблизости от Рейна. Он показывает мне фотографии и говорит: “Пойди и убей вот этого человека”».

Оперативники подразделения вымотались после бесчисленных операций против немецких инженеров и оказания поддержки подразделению 188. В конечном счете Эйтан сказал Харелю, что условия для ликвидации данного объекта еще не готовы. «Мы должны были немного подождать и устроить нашу фирменную ловушку, а не просто расстреливать на улице. Дайте мне месяц, сказал я Харелю. Я выполню эту задачу, и никто даже не узнает, что я был поблизости от места операции»[183].

Но Харель не слушал. 21 января он отстранил «Птиц» от операции и вызвал группу «Мифрац», спецкоманду «Моссада» по «целевым» убийствам, которой руководил Ицхак Шамир, для того чтобы она ликвидировала Кляйнвэхера. Харель не знал, что Валлентин понял, что Кляйнвэхтер будет следующей целью «Моссада»[184]. Немецкий эксперт подробно проинструктировал Кляйнвэхтера, добился того, что его постоянно сопровождала охрана, и дал ему египетский армейский пистолет.

20 февраля наблюдатели «Моссада» увидели, что Кляйнвэхтер в одиночку выехал из Лорха в Базель. Они решили нанести удар по возвращении объекта. Шамир, который, как и Харель, командовал операцией на месте, поручил стрельбу хорошо тренированному киллеру из «Иргуна» Акиве Коэну. Вместе с ним Харель отправил говорившего по-немецки Цви Аарони. Они ждали, что цель будет возвращаться вечером. Но Кляйнвэхтер не появился, и операцию было решено отменить. А потом все пошло наперекосяк. Кляйнвэхтер наконец обнаружился, и приказ об отмене акции был изменен, однако вся операция вышла торопливой и дилетантской. Машина оперативников «Мифраца» заблокировала автомобиль Кляйнвэхтера, но их расположение на узкой дороге помешало моссадовцам уехать с места покушения.

Аарони вышел из машины и приблизился к Кляйнвэхтеру, как бы намереваясь спросить дорогу к определенному месту[185]. Идея состояла в том, чтобы заставить Кляйнвэхтера открыть окно. И немец начал это делать. В это время Коэн подошел к Аарони сзади, достал пистолет, попытался прицелиться через полуоткрытое стекло и выстрелил. Но пуля попала в стекло и разбила его, затем задела шарф Кляйнвэхтера, но в него самого не попала. По неизвестной причине второй раз пистолет не выстрелил. По одной версии, у него сломалась пружина; по другой – не сработал патрон; по третьей – у пистолета вывалился магазин. Аарони понял, что план потерпел неудачу, и крикнул всем, чтобы они бежали. Машину оперативники использовать не могли, поэтому они бросились врассыпную, чтобы добраться до ожидавших их автомобилей прикрытия. Кляйнвэхтер вытащил свой пистолет и начал стрелять по убегающим людям. Он ни в кого не попал, но акция закончилась ужасным провалом.

После этого Харель осуществил несколько мероприятий, направленных на запугивание ученых и членов их семей. В ход пошли анонимные письма, содержавшие угрозы их жизням и обширные сведения о них самих, и неожиданные визиты по ночам с такими же угрозами.

Эти акции тоже окончились неудачей[186] после того, как швейцарская полиция арестовала оперативника «Моссада» Иосифа Бен-Гала, угрожавшего Хейди, дочери профессора Герке. Бен-Гал был экстрадирован в Германию, осужден и получил небольшой тюремный срок. Агенты «Моссада», следившие за процессом, испытали досаду, когда увидели на нем руководителя безопасности ракетного проекта массивного Германа Адольфа Валлентина с самодовольной улыбкой, который даже не пытался спрятать свой пистолет.

Тем не менее к весне 1963 года «Моссад» Хареля не сумел приостановить, не говоря уж о том, чтобы прекратить, работы египтян над ракетами, способными уничтожить Израиль. Тогда Харель решил прибегнуть к политическим интригам. Он начал организовывать утечку в прессу информации – в какой-то части подлинной, в какой-то – искаженной, а в какой-то и полностью лживой (например, что немцы помогают Египту в производстве атомных бомб и разрушительных лазеров) – о том, как нацисты содействуют арабам в создании оружия, предназначенного для убийства евреев. Харель был абсолютно убежден в том, что немецкие ученые на самом деле являлись нацистами, твердо намеренными добиться «Окончательного решения», и что правительство ФРГ знало об их деятельности, но ничего не предпринимало для ее остановки. Правда же состояла в том, что эти немецкие ученые и инженеры привыкли к хорошей жизни при Третьем рейхе, остались безработными с его падением и теперь пытались просто заработать «легких денег» у египтян. Однако под свою навязчивую идею Харель «подгонял» целую организацию и даже целую страну.