Война "невидимок". Остров Туманов - Николай Шпанов

Так и лежал он — почти неподвижный, немой. И ему начинало казаться, что эта система дает свои результаты. Он мог уже без напряжения двигать руками, изредка даже сам переворачивался с боку на бок. Но потом у него мелькнула мысль, что нужно как можно тщательнее скрывать от Витемы эти первые признаки выздоровления.

Тянулись томительные дни плавания. Море трепало баркентину. Ее валяло с борта на борт, как порожний бочонок.

Житков слышал, как журчит вода, стекая в шпигаты, как шлепают по мокрой палубе босые ноги матросов. Слышал крики боцманов, свистки офицеров.

Временами все это заглушалось грохотом обрушившейся на палубу волны, свистом ветра в снастях, во всех щелях и закоулках судна. По броскам «Марты» Житков чувствовал, как тяжела ей борьба. Сам он, лежа в койке, то почти становился на ноги, то вдруг ноги его оказывались выше головы.

Сквозь стеклянный кап в подволоке при каждом ударе волны проникали брызги. Они покрывали скользким блестящим налетом соли все, что было в каюте.

Уголь с треском высыпался из камелька каждый раз, когда Тэдди пытался его разжечь. Помещение наполнялось удушливым смрадом и хлопьями копоти. Чтобы от них избавиться. Тэдди поспешно распахивал кап, и в каюту тотчас устремлялась вода…

Не лучше в эти дни было и с едой. Тэдди приходилось проявлять настоящие чудеса изобретательности, чтобы принести больным по чашке кофе. Не просто было и пить горячее. Витема велел приносить ему холодную пищу, но Житков упрямо ел горячее, помня, что это полезней, и потому не замечал ни обожженных губ и пальцев, ни облитой супом рубашки. Ничто не могло сломить его воли к скорейшему выздоровлению.

Но вот Житкову стало казаться, что капитан разгадал его замысел. Стоило остановить на Витеме ревнивый взгляд, оценивающий состояние соперника, как тот немедля открывал глаза. При каждом движении, при малейшем повороте головы Житков чувствовал на себе испытующий взгляд капитана. Бывало, целыми часами лежали они, молчаливые, сосредоточенные, и глядели друг на друга. Беспокойство сменялось в их глазах ненавистью, которой никто уже и не пытался скрывать.

Как-то раз Витема сказал:

— Всякий другой на моем месте держал бы вас в отдельной каюте. Под строгим караулом. Может быть, вас перестали бы даже кормить, чтобы лишить сил. Но я… я найду другие средства удержать вас около себя. Рано или поздно, но вы смиритесь с мыслью, что не уйдете отсюда.

Однажды Витема приказал Тэдди подать ему пистолет и сделал вид, будто проверяет обойму. От внимания Житкова не ускользнуло, что пальцы Витемы были еще слишком слабы, чтобы передернуть затвор. Однако он не хотел показать свою слабость и так и сунул пистолет под подушку без патронов в стволе.

Прошло два-три дня — таких же молчаливых, настороженных. Море успокоилось. «Марта» с ровным покачиванием шла к цели. Ночью Житкову почудилось, будто кто-то движется по каюте. Он осторожно приоткрыл глаза: придерживаясь за переборки, за спинки кресел, Витема брел по каюте. Для Житкова было неожиданностью, что капитан уже способен передвигаться. Так может быть, и сам он?.. О, как хотелось попробовать! Но он не посмел и шевельнуться.

Было ясно: еще несколько дней — и Витема твердо встанет на ноги. Значит, и Житкову надо спешить. А прежде всего следует подумать, что же делать дальше, если даже удастся вырваться из каюты? Куда уйти с палубы «Марты» в открытом море? Искать среди экипажа союзника, который помог бы ему бежать, было безнадежно.

Как часто бывает, обстоятельства сами решили дальнейшее. Из разговора Витемы со старшим офицером Житков понял: до цели плавания — таинственного острова — осталась ночь пути. К рассвету старший офицер рассчитывал увидеть берег.

Наступила ночь. Последняя ночь перед новой неизвестностью — островом. Мерно покачивалась медная лампа. Монотонно плескалась вода за бортом. В этот вечер Витема, видимо, решил, что нет больше надобности играть в прятки с пленником. Когда ушел Тэдди, принесший ему ночное питье, Витема встал с койки. Держась за переборку, подошел к двери, запер ее и сунул ключ в карман пижамы.

Впервые после долгого перерыва он обратился к Житкову:

— Приятно сознавать, что я довез вас почти невредимым. Скоро встанете на ноги. Тогда… О, вы даже не представляете себе, сколько пользы вы сможете принести, если будете хорошо себя вести! Пропорционально этой пользе будут увеличиваться и блага для вас самого. Но клянусь вам… — Он на мгновение задумался. — Всех святых, какие есть в календаре, не хватит, чтобы спасти вашу душу, если… — он сдвинул брови, — если вы станете вести себя дурно. Впрочем, «душа» — не то слово. Я имел в виду другое: вашу способность чувствовать, мыслить, ощущать страдания нравственные и, — будем откровенны, — физические. Хотя мне очень не хотелось бы видеть вас страдающим. Но вы меня не слушаете? Упрямы? Иногда это хорошо. Но не советую упрямиться, — когда имеете дело со мной.

Житков не шевелился. Даже не открыл глаз, не повернул головы в сторону Витемы.

Капитан плотно задернул штору на иллюминаторе и прикрутил фитиль лампы.

Житков долго лежал неподвижно, прислушиваясь к дыханию Витемы. Когда ему показалось наконец, что капитан заснул, он решил оглядеться, проверить, не притворяется ли враг.

Над головой неторопливым звоном рассыпались восемь склянок. Полночь! Приближался рассвет. Нужно было действовать. Прежде всего — овладеть ключом, лежащим в кармане капитанской пижамы.

Какой-то мерный шум, доносившийся с палубы, мешал Житкову сосредоточиться. Не сразу понял он, что это шумит дождь. Дождь усилился. Все кругом наполнилось шорохом падающей с неба воды.

Житков осторожно снял с себя пояс пижамы. Шнур был толст и крепок. Им можно связать руки Витеме. Ноги — полотенцем. Так же осторожно Житков приготовил подушку: ухватил ее поудобней за угол, чтобы набросить на лицо противника в первый же момент борьбы.

Еще раз мысленно проверил все. Быстрым движением осторожно вылез из-под одеяла и, собрав силы, бросился на Витему. И тут в ушах его громче пронзительного звона склянок прозвучал тихий смех: капитан не спал. Дуло пистолета было направлено прямо в грудь Житкова. Но воспоминание, как молния, озарило мозг Житкова: в стволе нет патрона!.. Житков всем телом навалился на врага…

Тени мелькали по белым переборкам каюты. Не будь мебель привинчена к палубе, грохот падающих кресел и рундуков поднял бы на ноги весь корабль.

Житкову удалось перехватить руку Витемы в тот момент, когда она уже почти касалась звонка. Последним усилием капитан попытался разбить лампу, надеясь, что темнота помешает Житкову…

Витема лежал на палубе каюты связанный, с кляпом во рту. Но и победитель не мог сделать ни одного движения. Он бессильно лежал рядом с побежденным.

Прошло несколько минут, прежде чем Житков снова обрел способность двигаться. Первым долгом он запустил руку в карман капитана: ключа там не было — видно, выпал во время борьбы. Когда Житков нашел его на палубе, стрелки хронометра показывали час. Времени до рассвета оставалось немного.