Император, который знал свою судьбу. И Россия, которая не знала - Борис Романов

После смерти Олега в 912 году на княжеский престол сел сын Рюрика, Игорь. Он был воспитанником Олега и женился на его родственнице из-под Пскова по имени Ольга. По преданиям, она была жрицей, и это весьма вероятно, т. к. она происходила из жреческого рода, да и древнескандинавское «хельга» означало «исполнение жреческих обрядов». В 945 году, через 33 года от начала своего княжения, Игорь погибает в землях древлян, и Ольга правит великим княжеством 12 лет, до возмужания сына Святослава, — в 945 году ему было около десяти лет. Заметим, что восстание древлян против чрезмерной дани — первое в летописной истории Руси, — и ровно через 960 лет, в 1905 году, произошла «первая революция» в правление последнего самодержца России, Николая II. Но это к слову. Мы же подходим к важнейшему событию в истории великого Киевского княжества, династии Рюриковичей и Древней Руси.

Согласно византийским источникам, в 957 году (в 955 согласно ПВЛ [30]), после двухлетних переговоров с императором Византии Константином Багрянородным, Ольга «нашла многоценный жемчуг — Христа» (так сказано об этом в «Повести временных лет») и, по преданию, 9 (14 по новому стилю) сентября 957 года приняла в Царьграде-Константинополе крещение, что означало также заключение тесного союза с Византией.

Историки и исследователи (Б. Греков, Л. Гумилев) отмечают, что в 961 году по заданию императора западной Священной Римской империи Оттона I была предпринята попытка «перетянуть» княгиню Ольгу в католичество, для чего в Киев приезжал епископ Адальберт, но она не увенчалась успехом. На самом деле вопрос о связях Древней Руси с восточным и западным христианством довольно сложен, и слово «перетянуть», вероятно, все же не совсем точно передает реальность тех времен. Ведь разрыв византийской и римской Церквей произошел лишь в 1054 году, а что касается именно русской митрополии, то вплоть до 1448 года (когда русский митрополит Иона был поставлен собором также независимо и от патриарха Константинополя), не было ни одного официального документа, в котором русская митрополия объявлялась бы отделенной от римского Престола.

Тем более во времена княгини Ольги выбор между западным (римским или германским) и восточным христианством был вопросом скорее политических пристрастий, чем религиозных тонкостей. Известно и то, что сама Ольга после крещения в Константинополе отправляла посольство к императору германскому Оттону I с просьбой прислать епископа и священников для крещения народа, — это входило в ее планы. Таким образом, миссия Адальберта была ответом на просьбу самой княгини [20]. Однако ожидавшегося крещения Руси тогда не произошло: то ли киевская Русь еще не была готова, то ли Адальберт и его миссия не смогли справиться со своей задачей. Уже в 962 году им пришлось покинуть Русь, причем некоторые его спутники были убиты, и сам он едва спасся.

Это неудивительно, если учесть, что не увенчались успехом и уговоры Ольги принять христианство даже своего сына Святослава. Как сообщает летопись, «он и не думал прислушаться к этому; но если кто собирался креститься, то не запрещал, а только насмехался над тем». Ольга же сказала: «Да будет воля Божья; если захочет Бог помиловать род мой и землю Русскую, то вложит им в сердце то желание обратиться к Богу, что даровал и мне». Святослав прославился затем своими победоносными военными походами («Иду на вы!»), в том числе полным разгромом иудейской Хазарии в 965 году.

Итак, Ольга приняла христианство в 957 году. Как считают современные историки, запись ПВЛ под 955 годом не точна, к тому же и в книге византийского императора тех лет Константина Багрянородного «Описание царского церемониала» указан именно этот год, и 9 сентября, как день, когда он принял Ольгу и ее посольство в Константинополе. Именно этот год надо считать началом истории становления христианства на Руси. Ведь так считал и ее нелюбимый внук Владимир, крестивший Русь в 989 году (именно в 989-м — мы еще будем говорить об этом). Этот год отстоит от года крещения Ольги ровно на цикл авестийского календаря (989 — 32 = 957), что подтверждает преемственность событий в ритмах истории. Наконец, как известно из многих источников, через тридцать с лишним лет после погребения останки княгини Ольги были обретены нетленными (останки Владимира таковыми не оказались). Все это подтверждает наше предположение о том, что 957 год явился рубежом, сакральным началом становления христианской Руси.

А теперь вспомним о тех исторических циклах, о которых мы говорили в начале главы. Прибавим 960 лет, и мы попадем в 1917 год, — роковой не только для России, но и для христианства в России! Оба этих года одинаковы по восточному и авестийскому календарям: соответственно — год Красной Змеи и Черного Ворона. Ворон — это тотем года, а называется год по-авестийски «Тиштрия», или год Звезды, и у него кроме тотема есть еще символ — Всадник на белом коне! Не конь ли это вещего Олега и не та ли змея, которая несла ему смерть?! Остается добавить, что антитотем этого года — тоже змея! Мы не знаем год и месяц рождения самого Олега, но можем теперь сказать, что родился он, скорее всего, в год, связанный с символами Коня и Змеи.

Вот так безымянный киевский волхв, вот так начало истории Руси! Наверное, и черный ворон кружился над вещим Олегом, когда он ступил на череп своего коня… Между прочим, годы 957 и 1917 по авестийскому календарю еще и «голубовато-желтоватые» по цветовому делению: вот вам и «жовто-блакитный» флаг Украины, — прямо из древнего Киева. Да и Красная Змея принесла в 1917 году красную звезду! Но и другой образ несет нам сакральный календарь из 957 года: образ всадника на белом коне, копьем убивающего змею, — образ Георгия Победоносца. А через 960 лет, в 1917-м, — выползшая из черепа его коня «красная змея», и чапаевское «Ой ты не вейся, да черный ворон, да над моею головой» уже на подлете, а за ним, через немного лет, и «черные воронки»…

Все это, конечно, не просто некие мистические совпадения, а проявление неведомых теперь, давно утерянных знаний и силы древних Вед, которые включали в себя и древние календари-коляды, древнее небесное Коло, круговорот небесных сил и знамений. Воистину: «Волхвы не боятся могучих владык, а княжеский дар им не нужен; правдив и свободен их вещий язык, и с волей небесною дружен…».

Песнь о вещем Олеге

Не так все просто и с пушкинской «Песнью о вещем Олеге», написанной в 1822 году. Поэт приехал в свою первую ссылку, в Кишинев, 21 сентября 1820 года. Наместником края был И. Н. Инзов, воспитанник Н. Н. Трубецкого, известного своей дружбой с книгоиздателем и масоном Н. И. Новиковым и связями с другими масонами-мартинистами. В Кишиневе служили М. Ф. Орлов (начальник Кишиневской пехотной дивизии) и В. Ф. Раевский — образованные люди, любители истории и философии, и также декабристы. В столице Молдавии полулегально действовала масонская ложа «Овидий».

Настроения и речи молодого Пушкина тех лет хорошо известны. П. И. Долгоруков в дневниковой записи от 27 мая 1821 года записал его слова, сказанные на обеде у Инзова [21]: «Прежде народы восставали один против другого, теперь король Неаполитанский воюет с народом, Прусский воюет с народом, Гишпанский — тоже; нетрудно расчесть, чья сторона возьмет верх». Инзов тут же перевел разговор на другие темы.

Перед этим (6 мая 1821 года) Пушкин был принят в ложу «Овидий», однако, как известно, декабристы берегли его и не допускали до своих конкретных планов, — Пушкин обижался. А между тем еще в январе 1821 года в Москве состоялся объединительный съезд будущих декабристов, где уже было принято решение о революционном выступлении против императора и подготовке для этого военных частей.