Русская Финляндия - Никита Кривцов

Да и до Керн с ее спутниками на водопаде уже бывали многие петербуржцы. Она пишет, что среди автографов, оставленных на скалах ниже водопада, она обнару жила и «милое и нам всем знакомое» имя Евгения Баратынского…

Рассказывая об Иматре, Анна Петровна замечает, что Глинка, вероятно, заимствовал «множество оригинальных мотивов у гармонических, упоительных звуков водопада…»

И действительно это путешествие не прошло мимо творчества композитора. Глинка во время поездки на Иматру запомнил своеобразный мотив, который напевал извозчик-финн, и эта тема впоследствии послужила ему основой для баллады Финна в опере «Руслан и Людмила».

Иматра зимой. Впечатляющее полотно Акселя Галлен-Каллелы

Керн об этом рассказывает так: «На одной станции, покуда перепрягали лошадей, мы заметили, что Михаил Иванович с карандашом в руке и листком бумаги, стоя за полуразрушенным сараем, что-то пишет, а его возница перед ним поет какую-то заунывную песню. Передав бумаге, что ему нужно было, он подвел чухонца к нам и заставил его пропеть еще раз свою песню. Из этого мурлыканья чухонца Глинка выработал тот самый мотив, который так ласково и грустно звучит в арии Финна, в опере «Руслан и Людмила». Надобно было слышать потом, как Глинка играл этот мотив с вариациями и что он сделал из этих нескольких полудиких и меланхолических тонов! Когда Глинка однажды спел арию Финна в присутствии Сергея Львовича Пушкина, то старик при стихе:

расплакался и бросился обнимать Глинку, и у всех присутствующих навернулись на глазах слезы… я не помню наслаждения выше того, какое испытала я в этот вечер!»

Как бы то ни было, Керн со своим спутниками «открыли моду на Иматру» в Петербурге, и поездки на финский водопад стали еще более популярны.

«Я слышала, – писала она, – что потом, с нашей легкой руки, вошло в моду ездить любоваться великолепным водопадом, что около него настроили гостиницы, кофейни, разные павильоны и тем отняли всю поэзию у чудной Иматры, так что никто, никто (мне отрадно это думать) не мог уже восхищаться ее дикими, нетронутыми красотами, как восхищалось наше общество».

И действительно на протяжении всего XIX столетия заметки с типичным заголовком «Поездка на Иматру» мелькали по многим русским газетам и журналам. А в 1842 году по инициативе Николая I на Вуоксе у Иматры был основан первый в Финляндии национальный заповедник Круунунпуйсто – «Коронный Парк». В Русском музее можно видеть картину Дузи Косрое 1844 года «Водопад Иматра».

Кстати, Керн и ее друзья были не единственными представителями «пушкинского круга», кто побывал на Иматре. Упоминание финского водопада мы находим у Пушкина – где вы думали? – в первой главе «Путешествия в Арзрум». Александр Сергеевич описывает там свою поездку по Военно-Грузинской дороге из Владикавказа в Тифлис с Эмилием Карловичем Шернвалем – да, братом Авроры Карамзиной, – который за причастность к декабристскому движению был направлен на Кавказ. Шернваль, смотря на Терек, «вспоминал Иматру и отдавал преимущество реке на Севере гремящей».

Особенно зачастили на водопад после постройки туда железной дороги из Выборга. С 1892 года из Петербурга в Иматру ходило 12 поездов в день!

Возникла даже своеобразная мода – в случае несчастной любви кончать жизнь самоубийством, бросившись в водопад. А, судя по запискам Керн, Иматра обладала такой тайной притягательной силой: «В некоторых из нас не шутя на миг мелькало желание броситься в нее».

Анна Керн. Такой ее изобразил Пушкин в 1829 году

Количество «паломников», приезжавших до революции специально для прыжка в поток, было просто поразительным. Пришлось даже дать специальное распоряжение – отказывать на Финляндском вокзале молодым людям, которые просили билет до Иматры в один конец.

А в Иматре местные власти выделяли крестьянам, жившим ниже по течению реки, определенную сумму на захоронение утопленников. Память несчастных решили увековечить в наши дни – в парке у ревущих порогов установлен единственный в мире памятник самоубийце. Это скульптура девушки, ударившейся о каменное дно, помещенная в центре небольшого фонтана…

Спустя столетие после «гения чистой красоты» на Иматре побывал Куприн. В своем очерке «Немножко Финляндии» он пишет о финнах уже с нескрываемым восхищением, и их страну в отличие от России называет «Европой». Как видно, со времен Керн на Иматре произошли разительные перемены, но все же имя дамы, во шедшей в историю благодаря бессмертным строкам гениального поэта, присутствует в городе в названии отеля «Анна Керн».

Самая же знаменитая гостиница города – «Валтион-хотелли», где, среди прочих посетителей, говорят, останавливались и члены царской семьи. Отель был создан по указу Сената, и о его открытии осенью 1903 года первыми сообщили газеты Петербурга. Это первая в городе каменная гостиница, построенная на месте двух деревянных отелей, сгоревших в конце XIX века. Замок в стиле «югенд» – блестящее воплощение идеи архитектора Уско Нюрстрёма, считавшего, что «здание должно состязаться с природой, однако полностью сочетаться с ней».

Похожее на замок здание, построенное в стиле «югенд», северной разновидности модерна, стоит над Вуоксой у самого водопада. Обитает в этом старом отеле-замке, построенном в стиле «югенд», и свое приведение.

Отель «Валтионхотелли» над Вуоксой в Иматре помнит визит к водопаду Николая II, а также множество именитых постояльцев

Рассказывают, что до революции здесь в одном из самых дешевых номеров неприлично долго жила инкогнито «Дама в сером». Отсюда она, когда закончились деньги, и отправилась на свою последнюю прогулку к водопаду. Прекрасная незнакомка нашла забвение в бурных водах, а в отеле с той поры стали видеть призрачную женскую фигуру. Кто сейчас может знать наверняка, что заставило даму лишить себя жизни? По легенде, была она женой русского офицера, полюбившей простого финского солдата. Развод по тем временам был богопротивен, жить в позоре дама то ли не захотела, то ли не смогла. Такая вот любовная трагедия, но стоит ли печалиться? Говорят, что дни, проведенные «Дамой в сером» в замке, были самыми счастливыми днями ее короткой жизни. Именно поэтому она до сих пор живет здесь.

Желание броситься в водопад вызывала Иматра и у Саши Черного. Чуковский вспоминал, что однажды зимой к нему заехал Саша Черный, который недавно побывал в Финляндии, на водопаде Иматра, «…и бывали минуты, когда ему страшно хотелось броситься вниз головой». Вскоре, в конце января 1909 года, в «Сатириконе» появилось стихотворение об этой поездке. Сопоставляя стихотворение и настроение поэта в тот памятный визит, Чуковский приходит к выводу, что в стихах Александр Михайлович говорит о себе.