Интервенция - Игорь Валериев

— Евгений Иванович, испокон веков лучшим средством, которое заставляет говорить правду, является физическая боль, её сила и время, что её испытывает человек. Инструктора имеют специальные познания и опыт в экспресс-допросах.

— Гх-мх-м, — будто подавился Алексеев. — Вы хотите сказать, что в отношении генерала Окубо были применены пытки? Как это можно?! Он, правда, ничего об этом не говорил!

— Евгений Иванович, а как можно расстреливать беспомощных моряков в воде, или выкидывать раненых за борт? Эпоха благородных войн закончилась. Сейчас в ход пойдёт всё. Тем более, для японца то, как поступили казаки вполне нормально. Правда, они сейчас хотят показать себя цивилизованней европейцев, но не всегда это им удается. Часто самурайский дух прорывается через тонкий лак их цивилизации. За Окубо надо постоянно наблюдать, он может покончить жизнь самоубийством.

— К сожалению, он уже вскрыл себе живот, как это у них принято. Не уследили, Тимофей Васильевич. Мало у нас знатоков их цивилизации, как вы только что сказали. Тем не менее, он много успел рассказать из планов японского Генерального штаба, да и карты с документами, добытые казаками многое показали, — адмирал задумчиво разгладил бороду.

— Евгений Иванович, извините, позовите, пожалуйста, сестру милосердия.

— Что случилось, Тимофей Васильевич?! — встревоженный Алексеев поднялся со стула, а его адъютант выбежал из палаты.

— Несмотря на хорошие новости, голова закружилась и меня сейчас… — договорить я не успел, как меня вырвало.

Еле-еле успел голову в бок повернуть. В палату ураганом ворвалась Марфа Матвеевна, за ней вошли доктор Шефнер и адъютант. Началась суматоха вокруг моей тушки, которую я благополучно пропустил, в который раз потеряв сознание. И это меня сильно напрягало.

В следующий раз адмирал Алексеев навестил меня через два дня, когда я уже мог бодрствовать часа по три дважды в сутки без потери сознания, рвоты и сильного головокружения.

— Здравствуйте, Тимофей Васильевич. Как, Вы? Врачи говорят, что состояние улучшается?

— Здравствуйте, Ваше высокопревосходительство. Спасибо, мне действительно лучше.

— Без чинов, Тимофей Васильевич. Я в прошлый раз самого главного не успел узнать — что ещё предложил генерал Юань? Из того, что вы до генерала Стесселя не довели, — с сильно выраженной заинтересованностью спросил адмирал, садясь на приготовленный для него стул.

В палате кроме нас двоих больше никого не было. Адмирал даже своего адъютанта выпроводил за дверь.

— Я не знаю, Евгений Иванович, что вам доложил Анатолий Михайлович, — начал я, но был перебит Алексеевым.

— Если кратко, то военные ханьцы совершили переворот, уничтожив аристократическую верхушку маньчжур. Император Гуан Сюй марионетка в руках военной клики, которая хочет дружить с Российской империей, считая её меньшей из зла, по сравнению с британцами, американцами, немцами и прочими государствами, которые хотят оттяпать у Китая свой кусок. У этих генералов под рукой приличные военные силы, порядка двухсот тысяч пехоты, двадцати тысяч кавалерии и больше сотни стволов современной артиллерии, и они могут выступить на нашей стороне на сухопутном театре боевых действий. Особенно их интересует территория Кореи. За неё ханьцы готовы отдать нам Маньчжурию насовсем, — адмирал замолчал и внимательно посмотрел мне в глаза.

— Евгений Иванович, вы всё точно охарактеризовали. Могу только добавить, что династия Цин на императоре Айсиньгьоро Цзайтянь, который правит под девизом «Гуан Сюй», закончится. И произойдёт это довольно быстро по историческим меркам. Два-три года, максиму пять лет. Возможно, генерал Юань ещё что-то предложил государю, но я об этом не знаю. Плюс к этому генерал-губернатор провинции Гирин получил указание оказывать помощь по снабжению наших войск. Его армейские магазины в нашем распоряжении.

— А, кроме того, при определённых обстоятельствах две дивизии, три конных полка и восемь артиллерийских батарей вашего деверя мы сможем задействовать в боевых действиях, — вновь прервал меня адмирал, удивив своими знаниями о моей сестре и девере. — И что это за обстоятельства?

— Думаю, в случае объявления Китаем войны Японии. Но лучше подождать решения Его величества, Евгений Иванович. Осталось пять дней до того момента, как письмо попадёт в руки государю.

— Я вас понял, Тимофей Васильевич. В принципе, если дела и так дальше пойдут, то помощь китайцев нам не понадобится.

— Эскадра Макарова вернулась? — теперь уже перебил я Алексеева.

— Завтра к вечеру должны зайти на внешний рейд. «Ретвизану» последний привет от «Мацусимы» в триста двадцать миллиметров прилетел ниже ватерлинии. Больше восьми узлов не может дать теперь, пластырь срывает. Там бронеплиты повело ещё, — адмирал раздражённо махнул рукой. — Как это всё не вовремя. Теперь месяц, а то и больше понадобится, чтобы ввести в строй «Ретвизан», и закончить ремонт на «Севастополе» и «Пересвете».

— А «Полтава»?! — вновь я влез с вопросом.

— Там ремонта месяца на три-четыре, а то и дольше. Я приказал его вооружение и экипаж использовать для восстановления других броненосцев. Японцы сейчас срочно ремонтируют «Ясиму» и «Асахи», которые смогут ввести в строй также где-то через месяц. Тогда у нас будет шесть броненосцев, если и «Ретвизан» успеем ввести в строй, а у японцев будет пять, если они «Голиаф» успеют отремонтировать или также шесть, если восстановят «Микасу». Так что, Тимофей Васильевич, мы начинаем терять наше преимущество, — Алексеев как-то устало вздохнул. — Боюсь, японцы воспользуются этим перерывом и перебросят на материк свою первую и вторую армии

— А Владивостокский отряд крейсеров? Там же три броненосных крейсера, один бронепалубный и «Новик».

— Отряд-то… Точнее, корабли есть, а отряда нет. А главное командира толкового нет. Контр-адмирал Штакельберг по моему приказу дважды выводил в море крейсера, и весь результат: два парохода захвачены с военной контрабандой и один потоплен. Я выразил ему неудовольствие, а он мне в ответ прошение в отпуск по болезни, — Алексеев скрипнул зубами. — В отставку я его, а не в отпуск отправлю!

— Там «Громобоем», кажется, капитан 1-го ранга Иессен Карл Петрович командует. Насколько знаю очень инициативный и исполнительный офицер. Сейчас, как никогда важен перехват пароходов, доставляющих в Японию стратегически важные грузы, а к месту боевых действий сухопутные войска. «Канопусы» на своих восемнадцати узлах ничего не смогут отряду сделать, если «Рюрик» с собой не брать, — произнёс я, вспоминая отличные характеристики и отзывы в отношении этого офицера от адмирала Макарова.

Также я помнил из той моей жизни, как действия «России», «Рюрика» и «Громобоя» под командованием уже адмирала Иессена вызвали панику у наживавшихся на войне торговцев Японии, США, Англии. Судоходные компании тогда сократили или вовсе прекратили рейсы в островную державу, лондонские страховые общества перестали страховать суда от военного риска.