Омен. Последняя битва - Гордон Макгил

Да, Дэмьен, да, люби же меня, – умоляла Кейт. Она вся горела и находилась на грани отчаяния. Дэмьен склонился над ней и заглянул ей в глаза. Кейт вдруг показалось, что они полыхнули желтым пламенем.

– Хочешь видеть то, что вижу я? – прошептал Дэмьен у самого ее уха. Кейт отрицательно замотала головой, пытаясь вникнуть в смысл его слов.

– Боль всесильна и всеобъемлюща. – Дэмьен зубами коснулся ее шеи. – Рождение – это боль. Смерть – это боль. И красота – это боль.

– Люби меня, Дэмьен, – все еще бормотала Кейт, едва осознавая, что эти слова уже не имели никакого значения.

– Я дам тебе мою боль, ибо любовь – это тоже боль… Кейт обхватила руками свою голову, пытаясь не слышать его слов, лицо ее исказилось, но она не могла уйти от его рук, вцепившихся ей в спину, от его ногтей, вонзившихся в кожу.

– Яви ей настоящую боль, отец, – крикнул Дэмьен. – Не мелкие уколы повседневного страдания, а подлинную святую боль истязания…

И Кейт сдалась. Она уже не слышала его слов, а только выкрикивала что-то вместе с ним, и скоро вопли ее смешались с торжествующим воем зверя.

Было еще темно, когда Кейт проснулась. Она инстинктивно потянулась к Дэмьену, но его не оказалось рядом. Кейт выскользнула из постели и пробралась к двери. В зеркале она разглядела, как исцарапано ее тело; синяки и кровоподтеки покрывали спину, шею и руки. Кейт вздрогнула и отшатнулась. Накинув рубашку, она выскочила в коридор и шепотом позвала Дэмьена, но овета не последовало. Ее окружала тьма. На цыпочках она миновала галерею, заглянула в холл.

Через какое-то время она набрела на часовню, толкнула дверь и разглядела белеющее в полумраке тело Христа гвоздями приколоченного к кресту. Кейт вздрогнула, увидев эту фигуру, ее охватил ужас, но всмотревшись, она заметила Дэмьена. Обнаженный и скрюченный, он спал у подножия креста. Колени его были подтянуты к подбородку, и он обхватил их руками.

– Дэмьен? – прошептала Кейт, но тот даже не шелохнулся. Она бесшумно подкралась к нему и, склонившись, слегка коснулась его спины. Он замерз. Кейт протянула руку и погладила его волосы, а потом опять взглянула на крест. Когда она вновь опустила глаза, то увидела под раздвинутыми волосами метку. Это была метка зверя.

666.

Прикрыв глаза, Кейт застыла на месте. Потом поднялась и направилась к двери. Она ни разу не оглянулась. Слезы ручьем лились по лицу и скатывались ей на грудь.

Когда она вышла, Дэмьен открыл глаза, отсвечивающие желтым пламенем.

Подъехав на следующее утро к зданию посольства, Харвей Дин обнаружил здесь толпу репортеров, запрудивших вход в вестибюль, вплоть до лифта. Дин бросил на охранников выразительный взгляд, в котором сквозило раздражение, но те в ответ лишь пожали плечами. Дин не мог себе представить, как журналистам удалось проникнуть внутрь здания, но у него не было времени раздумывать над этим.

Никто даже не пытался соблюсти формальности. – Торн заплатил Шредеру? – задал первый вопрос один из них. – Извините, господа, – проворчал Дин, проталкиваясь сквозь плотные ряды репортеров и нажимая кнопку лифта. – Я не собираюсь давать никаких комментариев.

– Почему мы не можем видеть посла?

– Потому, что в настоящее время его нет на месте. – Дин все еще пробивался к дверям лифта.

– А где же он? Ответа так и не последовало. Дверцы лифта раздвинулись, и Дин с облегчением вошел в него, отирая со лба пот.

На пороге своего кабинета Дин остолбенел, заметив за письменным столом Дэмьена.

– Я думал, ты дома, – растерянно протянул он. Дэмьен не ответил. – Пресса переполошилась в связи с заявлением Шредера. Надеюсь, мне удастся удержать толпу, пока ты переговоришь с Бухером, но…

– Что вчера делал де Карло в твоем доме? – Вопрос был задан бесцветным голосом, лицо ничего не выражало.

– Кто? – Недоумение Дина было искренним. – Кто такой, черт побери, этот де Карло?

Ярость овладела Дэмьеном. Он медленно поднялся и пристально посмотрел на Дина.

– Скажи мне правду. Дин пожал плечами. Что он мог сказать? Во взгляде Дэмьена мелькнуло отвращение. Не отводя глаз, он крикнул: «Питер!» Открылась боковая дверь, и на пороге появился мальчик. Как сомнамбула, он постоял некоторое время в дверях, затем, странно волоча ноги продвинулся вперед.

– Иди, иди сюда, Питер, – ласково позвал Дэмьен. Мальчик вытащил записную книжку и открыл ее. Когда Питер заговорил, он стал похож на полисмена, зачитывающего на суде протокол: «Вчера в половине четвертого я заметил священника по имени де Карло, входящего в дом номер 114 на Эбби-Кресит, где он, разговаривал с женой мистера Дина, провел один час двадцать две минуты».

Дин вышел из себя, все его раздражение выплеснулось наружу. Не замечая Питера, он в бешенстве обратился к Дэмьену:

– Послушай, я же не знал, кто это, я имею ввиду, Барбара мне ни слова не говорила.

– Уничтожь своего сына. Дин тряхнул головой и отшатнулся. Рот его приоткрылся, но он не мог подыскать нужных слов.

– Остался только один мальчик, – холодно констатировал Дэмьен, – и это твой сын. Уничтожь его, или сам будешь уничтожен.

Дин качал головой и инстинктивно отступал к двери. Страх постепенно перерастал в панику.

Нет, нет… – запинаясь, бормотал он. – Ради Бога, Дэмьен…

Дэмьен и бровью не повел, услышав последнюю реплику Дина. Он неподвижно стоял, сложив на груди руки.

– И Бог сказал Аврааму: «Возьми жизнь твоего сына, твоего единственного Исаака, которого ты любишь, и отдай его на жертвенный огонь».

Дин наткнулся на стену и принялся судорожно шарить в поисках дверной ручки.

– Если Авраам был готов убить сына из любви к своему Богу, то почему ты не сделаешь этого из любви к своему? – продолжал Дэмьен, вцепившись взглядом в Дина.

Дин потерял дар речи. Язык его будто прирос к небу. Похоже, только ноги могли еще двигаться. Он толкнул дверь, вылетел из кабинета и, забыв о достоинстве, промчался мимо секретарш прямо к лифту.

Питер спокойно наблюдал за ним, а потом обратился к Дэмьену: – Ты не остановишь его?

Дэмьен покачал головой. В этом уже не было нужды.

За время супружеской жизни Барбара Дин впервые спала одна. Она втащила в детскую комнату кушетку и расположилась на расстоянии вытянутой руки от колыбели. Трижды за ночь она просыпалась, убеждаясь, что с ее малышом все в порядке.

За завтраком они с Дином едва обменялись парой слов. Если сегодня он ничего не предпримет, то она уедет, с Дином или без него.

Барбара опустила трубку и удовлетворенно покачала головой. Подруга Кэрол согласилась на время принять Барбару у себя в Сассексе.