Убийцы дронов - Сергей Самаров

— Да, если бандиты своего добьются, завершить ремонтные работы быстро не получится. На это они и рассчитывают. Ты, Виталий Николаевич, точно просчитал место нападения, поздравляю. Данные подтверждаются. Из тебя мог бы получиться хороший аналитик. А это несравнимо более ценная и редкая профессия, чем командир взвода. Короче говоря, ситуация складывается такая. Наши опера, работа которых старшему лейтенанту Лукрепциеву чем-то сильно не нравится, обратили внимание, что начальник ремонтного участка на прямой дороге от Буйнакска до Чиркея не уехал домой, а остался в вагончике. В таком же, как у рабочих. Хотя до Буйнакска, где у него дом, совсем близко. С ним остался еще какой-то тип, которого рабочие не знают. Все это с их слов, они умеют замечать мелочи и вообще все необычное. Пока дорогу не ремонтировали ни на одном из трех мест, где начали. Только ломают дорожное полотно и насыпают кучи стройматериалов, закрывающие проезд: щебень, песок и что-то подобное. Что ты думаешь, старлей, по поводу неуехавшего начальника участка? — спросил меня Коломойников.

— Я не стал бы спешить, товарищ полковник. Мало ли у кого какие могут возникнуть семейные ситуации… Мужчина иногда просто не желает ночевать дома. С женой вдрызг поругался — это же не нонсенс. У меня у самого были ситуации, когда оставался в казарме со взводом ночевать.

— А человек рядом с начальником участка — это разве не нонсенс?

— Это уже вопрос более интересный, хотя и он тоже не до основания криминалом пропах. Возможно, рабочие просто не в курсе, а это какой-нибудь проверяющий начальник из дорожной системы. Или стажер, который готовится стать начальником участка, и начальник вводит его в курс дела. Это как вариант. Самый безопасный для нас. Но возможен и другой вариант.

— Слушаем, старлей. — Подполковник Рахматуллин даже живот от внимательности подтянул. — Какой еще вариант ты нам нагадаешь?

— Я не гадаю, товарищ подполковник, я вычисляю.

— И что ты вычислил?

— Еще я предполагаю вариант, который основывается на несвоевременном начале ремонта дороги. Вывод в таком вопросе напрашивается сам собой. Начальника участка просто заставили это сделать. Заставить не трудно. Нужно, скажем, похитить жену и детей или взять их в заложники. А потом приставить к нему своего человека, чтобы тот говорил, что следует делать. Человеку этому через определенные промежутки времени звонят, или он сам звонит. Контрольные звонки. Отсутствие звонка — повод подозревать, что начальник участка заартачился, может, сообщил о давлении на себя охране или ментам, и приставленного человека «повязали». Потому действовать грубо в этом случае нам нельзя. Надо проконтролировать, где жена и дети начальника…

— Браво, старлей! — не выдержал полковник Коломойников. — Ты просчитываешь ситуацию, как наши оперативники. Зря ты на них ворчал, вы друг друга стоите!

— Я ворчал, товарищ полковник, исключительно на их неумение правильно вести себя в боевой ситуации и на желание в эту ситуацию вмешиваться, мешая тем самым действовать нам. Это разные вещи. Я ни разу не говорил, что они не способны к анализу случившегося. Так что там произошло?

— Оперативники передали адрес начальника участка спецназу ФСБ, и спецназ ведет наблюдение, но в ситуацию по моему приказанию пока не вмешивается. Это на случай контрольного, как ты его назвал, звонка. Семья действительно захвачена бандитами. Три человека находятся в квартире постоянно, один то приезжает, то уезжает. Жене разрешают общаться с мужем по телефону. Она просит его выполнять все условия бандитов, иначе ее и детей убьют. В настоящий момент к вентиляции в квартире этажом ниже подключено три баллона с сонным газом. В квартире этажом выше вентиляция намертво заблокирована. Будет достаточно десяти секунд, чтобы все в квартире, и бандиты, и заложники, уснули. Одновременно команда поступит к ремонтникам. Рядом с ними среди скал сидит группа спецназа. Они захватят того человека, что командует начальником участка. Кстати, по описанию, он подходит под образ «слепого», только теперь вместо плаща носит камуфлированный костюм цвета «цифра». Но такие костюмы в любом охотничьем или рыболовном магазине продаются. По нашим наблюдениям, действует «слепой» в одиночку, без помощников. Хотя я допускаю, что помощники прячутся где-нибудь в скалах.

— Даже если это полковник Карролин, его пока ни в коем случае нельзя трогать. Иначе мы потеряем возможность ответить ударом на удар, так как остальные бандиты просто не приедут.

— Не думай, старлей, что мы в первый раз замужем… — резковато ответил на мои предостережения Коломойников. — Стараемся соображать, что к чему. Тоже иногда думать умеем. Но его теперь не упустят. Специально для его личности выделен снайпер, который будет держать его на постоянном прицеле.

— Для детей, кстати, тот газ не опасен? — спросил вдруг старший лейтенант Соломатьев.

— Я проверял действие этого газа на себе и своей семье, — уверенно произнес подполковник Рахматуллин. — Два дня после этого ходил как сонная корова, все, на что был способен, — это жевать, но в целом ничего страшного не случилось. То же состояние было у сына-шестиклассника. Он даже уроки в школе не пропустил, хотя и говорит, что было трудно сосредоточиться. Жена, правда, на работу не пошла. Ее сильно тошнило. Но это небольшие издержки, личностно непереносимые компоненты, как сказал врач-специалист, что был к нам приставлен. Такое даже при приеме простых лекарств случается.

— По какому поводу была устроена подобная проверка? — поинтересовался Коломойников. — Что-то я такого не слышал.

— Я, товарищ полковник, входил в комиссию по внедрению газа. Испытания проводили в три этапа. Сначала испытывали на себе создатели. Потом несколько офицеров из комиссии, в том числе и я — за соответствующую оплату, естественно. Потом выбирали семью. У меня как раз были финансовые трудности с ипотекой. Пришлось рискнуть и согласиться. Жена не возражала, она у меня понятливая, да тут еще и ипотечный долг на нервы давил.

— У нас в центральном аппарате такой газ еще не стоит на вооружении, — признался Коломойников.

— Оно и понятно. Это изобретение дагестанских химиков из университета. Потому в Дагестане его и начали использовать. В Москве, насколько я знаю, сейчас заняты разработкой методов доставки препарата в отдаленные закрытые помещения — испытывают и гранаты, и крупнокалиберные пули. Но газ очень активен, реагирует даже на легкое нагревание, при котором теряет токсичность. Поэтому есть сложности. Нужна или жаропрочная камера, или что-то подобное. Но все жаропрочные стали сами по себе крепкие, почти неразбиваемые. Ищут подходящие варианты. И пока применение ограничивается вариантами простейшими, — объяснил Рахматуллин.

— Вообще, я считаю это полезной вещью даже в самом простом варианте использования, — сделал свой вывод старший лейтенант Соломатьев. — Нам бы такой газ помог во многих ситуациях. Пока же меня другое беспокоит. Более насущное…

— Что тебя конкретно беспокоит? — спросил я, поскольку моя задача состояла в усилении бойцов, подчиненных ему.

— Сколько бы ни было «беспилотников» у бандитов, как мы сумеем их определить? Только когда они пойдут в атаку? Но на фоне ночного неба их и видно-то не будет!