Имперский крест - Антон Грановский

– Все, что может нам пригодиться.

– «Стальные» могут не только бегать, но и прыгать – два метра в высоту, пять – в длину. Так что заборы и ручьи для них не преграда. Если «стальной» сожмет твою голову пальцами, от твоей головы останется только жижица.

– А как насчет уязвимых мест?

– Уязвимых мест у этой конструкции почти нет.

Егор прищурился:

– Почти?

– Есть одно место… – неуверенно произнес Шрам. – Но до него не доберешься.

– Расскажи мне об этом подробнее.

– Что ж, слушай…

* * *

Егор стоял посреди выжженной поляны и озирался по сторонам. «Стальных» не было видно. Он уже подумал было, что эсэсовцы ушли, но тут за спиной у него раздался легкий скрежет.

Егор обернулся, и сердце его учащенно забилось. Прямо перед собой он увидел две металлические конструкции, похожие на экзо-скафандры из фантастических романов, а внутри этих конструкций, повторяющих очертания человеческих тел, находились два коротко стриженных молодых парня с холодными голубыми глазами и квадратными подбородками.

На груди у каждого из них красовалась пластиковая бляха, на которой сверкали две золотые молнии. На потускневших от грязи зеленоватых плечах экзо-скафандров была намалевана свастика.

Судя по тому, как неожиданно они возникли, передвигались эсэсовцы и впрямь невероятно быстро.

– Твой номер, слэв! – рявкнул на Егора один из эсэсовцев.

Механическая рука экзо-скафандра чуть выдвинулась вперед, и Егор увидел, что к внешней части стального предплечья прикреплено оружие, напоминающее автомат «М-4», но только массивнее. А к внутренней – штуковина поменьше, отдаленно смахивающая на хорватский «Аграм».

– Я… не знаю, – ответил Егор.

Эсэсовцы переглянулись.

– Наверняка дебил из разбомбленной клиники, – прокомментировал один.

– Не иначе, – согласился второй. Посмотрел на Егора сверху вниз и брезгливо добавил: – Знаешь, Отто, меня иногда коробит от одной мысли, что нам приходится использовать стволовые клетки, извлеченные из этих идиотов.

– Можно ненавидеть свиней, но любить жареную свинину, дружище Матиас, – возразил на это эсэсовец.

Он повернулся к Егору и, грозно сверкнув голубыми глазами, спросил:

– Место закрепления, слэв?

– Что?

– Где ты обитаешь, идиот! – рявкнул Матиас.

– Я не…

Железный кулак ударил Егора в челюсть и сшиб его с ног.

– Отто, прощупай эту падаль!

Эсэсовец кивнул и наставил на Егора огромную правую руку экзо-скафандра. В ту же секунду из небольшой штуковины, приделанной к руке, ударил пучок красного света и принялся шарить по телу Егору.

– Ничего не понимаю, – удивленно проговорил Отто.

– Чего тут понимать. Это беглец. Прикончи гниду.

Отто кивнул и вскинул железную руку, собираясь разбить Волчку голову. Но не тут-то было. Егор прыгнул в сторону, и железный кулак просвистел у него над ухом. Он подхватил с земли обломок железной трубы и щучкой нырнул эсэсовцу в ноги, прямо в лужу жидкой грязи. Проехав ни животе между железных ног экзо-скафандра, он снова вскочил на ноги и молниеносно запрыгнул эсэсовцу на спину.

– Матиас, сними с меня этого говнюка! – взревел эсэсовец.

– Сейчас!

Матиас вскинул руку, намереваясь прошить Егора очередью из пулемета, однако тот быстро перескочил на другое плечо экзо-скафандра, затем перехватил железную трубу двумя руками, размахнулся и вонзил ее стальному истукану в основание черепа.

Отто взвыл от боли и попытался схватить Егора железными лапами экзо-скафандра, но тот сильнее надавил на железную трубу и с хрустом провернул ее. Крик фашиста оборвался, и стальная конструкция рухнула на землю. Егор перекатился через голову и вскочил на ноги.

И в этот миг из кустов выскочил Шрам с пистолетами в руках. Он быстро поднял пистолеты и несколько раз выстрелил в эсэсовца из обоих стволов. Пули отскочили от бронированного экзо-скафандра, выбив из него фонтаны искр. Матиас, выругавшись, ринулся на Шрама. Тот повернулся и пустился наутек, перепрыгивая через канавы и буераки.

Егор, воспользовавшись заминкой, подхватил с земли обрубок трубы, шагнул к экзо-скафандру поверженного врага и со всей силы ударил трубой по панели электронного сцепления, затем сковырнул щиток, вырвал пальцами пучок проводов и замкнул болтающиеся электроды.

Тем временем эсэсовец Матиас в два прыжка настиг Шрама, схватил его железной рукой за плечо и поднял в воздух. Верзила завопил и попытался пнуть «стального» ногой. Матиас быстро развернул пленника в воздухе и схватил его второй рукой за горло.

– Эй, чугунок! – громко крикнул Егор.

Матиас обернулся. Егор стоял в пятнадцати шагах от нациста, держа в руках тяжелый пулемет, снятый с руки экзо-скафандра Отто.

На мгновение Матиас оцепенел – увиденное не укладывалось у него в голове. И тут Егор нажал на гашетку.

Вечерело. Воздух подернулся серым, на небе взошла луна. Дул холодный северо-восточный ветер, неся с собой запах гари. Два мертвеца в легких мундирах подразделения «Сталь-СС» лежали на изорванной снарядами земле, глядя в сумрачное небо остекленевшими глазами.

Шрам отвел от них взгляд, посмотрел на Егора, который возился с экзо-скафандром, и сказал:

– Я не верил, что мы сможем их одолеть.

– Глаза боятся, руки делают, – ответил Егор, не поднимая головы.

Шрам проследил, как ловко тот копается в панели настроек экзо-скафандра, и заметил:

– А ты крутой парень.

– Точно, – усмехнулся Егор. – Круче меня только Байкальские сопки.

– Откуда ты так хорошо разбираешься в электронике?

– Понятия не имею. – Егор поднял взгляд и спросил: – Может, у тебя есть версии?

– Есть одна, – ответил Шрам.

– Ну, так просвети меня.

Верзила наморщил лоб и сказал:

– Я слышал, что фашистские разработчики иногда привлекают программистов из слэвов. В качестве наемных рабочих. Думаю, ты принимал участие в проектировании боевой техники.

– И что это значит?

– Только то, что я сказал. Если ты работал над каким-нибудь секретным проектом, то после его окончания тебя должны были убить.

– Но я жив.

– Да, ты жив. Думаю, ты сумел сбежать.

Егор снова склонился над экзо-скафандром. Поколдовал с паяльником в руках над платой (паяльник он нашел в аварийном локере скафандра), потом двинул каким-то рычажком, и экзо-скафандр сел на земле, как садится человек. Шрам невольно попятился.