Мой дорогой - Тереза Медейрос

Билли опустил пистолет. В ужасе от того, что могло произойти, он не услышал встревоженного ворчания Сэди и не обратил внимание на предостерегающее покалывание в затылке…

Раздался громкий выстрел. Билли почувствовал сильную боль в груди. Он выронил пистолет и, прижимая руку к кровоточащей ране, посмотрел на Эсмеральду глазами, полными обиды и горечи.

От выстрела у нее звенело в ушах. Едкий запах пороха щипал глаза. Она увидела, как колени Билли подогнулись и он медленно осел на пол. Из раны хлестала кровь.

Первой, кто пришел в себя от шока, оказалась Сэди. Таща за собой поводок, она прошлепала к хозяину и начала облизывать горячим языком его бледное, без единой кровинки лицо. И тут из груди Эсмеральды вырвался отчаянный крик. Она бросилась к Билли. Грудь его едва заметно вздрагивала. Рубашка пропиталась кровью.

Трясущейся рукой Эсмеральда откинула волосы с его лба. Густые ресницы отбрасывали тень на неподвижное лицо. Он выглядел совсем юным и беззащитным.

Билли слабо застонал, когда Эсмеральда осторожно положила его голову себе на колени и прижала руку в белой перчатке к его груди, пытаясь остановить кровь.

— Что ты наделал! — с отчаянием крикнула она брату.

С немым ужасом Бартоломью уставился на пистолет, выпавший из его руки. Эсмеральда вдруг поняла, что он впервые нажал курок и только теперь осознал страшные последствия своего отчаянного поступка. Раньше она почувствовала бы жалость к попавшему в беду братишке. Теперь же он вызывал у нее настоящую ненависть. Слезы потекли по ее щекам.

— Так ты хотел познать жизнь, Бартоломью? Ты стремился испробовать, что значит лишить человека жизни! Теперь ты набрался жизненного опыта, чтобы написать одну из своих дурацких мелодрам?!

Он медленно поднял на нее глаза. В них она не увидела ни стыда, ни раскаяния. Один только безумный страх! Он подбежал к сестре, схватил ее за руку.

— Нужно убираться отсюда, Эсми! С минуту на минуту здесь будет полиция!

Девушка решительно выдернула свою руку.

— Я никуда с тобой не пойду!

Бартоломью в тревоге оглянулся на дверь.

— Идите… с ним.

Они одновременно вздрогнули, услышав свистящее дыхание Билли.

— Идите, — с трудом проговорил он сквозь стиснутые зубы. — Если вы останетесь… мне… придется арестовать вас за оказание помощи преступнику и сопротивление властям… Он замолчал, превозмогая боль. На лбу его выступили капельки пота.

— Тогда мне лучше сдаться вам и рассчитывать на снисхождение суда, не так ли? — попыталась шутить Эсмеральда.

— Снисхождения… не будет, — прошептал он, и его глаза закрылись.

Когда она подняла голову, то обнаружила, что брат убежал. Она знала Бартоломью с первого для его рождения, и он исчез, предав ее. Билли она знала только три дня, и он никогда не сделал бы этого.

С улицы донеслись крики и топот бегущих ног. Эсмеральда с тревогой подумала, что побег брата не прошел незамеченным. Но ее внимание было сосредоточено на Билли, который пытался подняться.

— Успокойтесь! — умоляла она, обнимая его. — Мы должны дождаться доктора!

Он судорожно ухватился за кружевную оборку ее платья и притянул ее к себе. Его лицо исказилось сильной болью и отчаянием.

— Вы умная девушка, Эсмеральда, — с трудом заговорил он. — Я хочу, чтобы вы внимательно выслушали меня. Уинстед — начальник полиции, которого обманул ваш брат. Он обещал мне содействие, пока я не схвачу Барта, но теперь его люди скоро узнают, как все обернулось. Если Уинстед узнает, что Барт рассказал нам о его участии в том ограблении, то мне понадобится не доктор, а гробовщик. А заодно и вам!

Эсмеральда понимала, что единственный выход — побег. Но Билли был очень слаб и мог умереть от потери крови. Оставаться же было бессмысленно, так как здесь с ними наверняка расправятся наемники Уинстеда. Наконец она решилась.

— Попытаемся уйти. Не хочу, чтобы гробовщик продал этот проклятый костюм новому обреченному!

— Через… заднюю… дверь, — прошептал он, почти теряя сознание от боли.

Обхватив Билли за талию, она подставила ему свое плечо, сокрушаясь в душе, что невелика ростом. Он же старался не обрушиться на нее всей тяжестью своего тела и цеплялся за стойку. К тому же мешала Сэди, путаясь в ногах. Кое-как им все-таки удалось добраться до выхода.

— Н-не могу… дальше… идти. Вы… одна… — прошептал, задыхаясь, Билли.

Мысль уйти без него была так же ужасна, как и возможность оставить его здесь.

— Я наняла вас, надеясь, что вы способны довести дело до конца. Если вы решили остаться здесь, в луже крови, обливаясь слезами жалости к себе, значит, я могу больше не беспокоиться о том, чтобы заплатить за ваши хлопоты!

Она удивлялась своему голосу — резкому и властному. Он поднял голову и сердито посмотрел на нее, как ей показалось, с ненавистью.

— Какое это имеет значение? Вы в любом случае не собираетесь заплатить мне.

— Ошибаетесь, мистер Дарлинг. Я всегда отдаю свои долги!

И тут Эсмеральда прильнула к его губам. Сначала его губы были плотно сжаты, но через секунду он впился в ее рот таким страстным поцелуем, что она чуть не потеряла равновесие. Она ощущала в этом безумном поцелуе привкус отчаяния, потрясшего ее. Опасаясь упасть в обморок, девушка прервала поцелуй. Если они хотели живыми выбраться из этого несчастного банка, то хотя бы один из них должен твердо держаться на ногах.

Билли спрятал лицо у нее в волосах.

— Черт возьми, вы хотите убить меня или помогаете выжить?!

— Я думаю, вам стоит постараться выжить, чтобы разобраться в этом, — подбодрила она его.

Но силы его были на исходе. К тому моменту, когда они достигли распахнутых дверей, Эсмеральде пришлось тащить Билли на себе.

Узкий переулок был тих и безлюден. Она быстро огляделась. У ближайшего столба была привязана кобыла Билли, рядом с ней — вторая лошадь, вероятно, предназначенная для того, чтобы увезти ее брата в тюрьму. Значит, она была права, и Билли не собирался возвращаться к ней в гостиницу. Отогнав от себя горькие мысли, она потащила его к лошадям. Он раскачивался, как пьяный, не в состоянии сохранять равновесие.

— Темно, — пробормотал он. — Не думал… что уже… так поздно.

Эсмеральда испугалась — на небе сияло яркое солнце!

— Господи, — взмолилась она, — не допусти, чтобы и в самом деле оказалось слишком поздно!

Ее отчаяние возросло, когда они наконец добрались до его кобылы. В ней было не меньше двадцати футов роста. Выбиваясь из сил, Эсмеральда пыталась поднять обмякшего Билли в седло. Она умоляла, приказывала, ласкала и кричала. Раза два даже прибегала к резким выражениям, рассчитывая разозлить его. Когда ей уже почти удалось закинуть его ногу, кобыла шарахнулась в сторону, испуганная запахом крови.