Советские партизаны. Легенда и действительность. 1941-1944 - Армстронг Джон

Видимо, используя опыт своих действовавших севернее коллег, аппарат партии и НКВД в Крыму смог сохранить территориальную основу для призыва и организации партизанских отрядов, приспособив ее к специфическим географическим условиям полуострова. С целью использования благоприятных условий местности отряды иногда удалялись на значительное расстояние; от практики сохранения отряда для операций в том районе, где он был сформирован, отказались с самого начала. Более того, сразу была тщательно спланирована система командования во главе с Крымским штабом партизанского движения, что позволяло проявлять гибкость при проведении партизанских операций; от неудачной попытки руководства действиями партизан подпольным областным комитетом партии, оторванным от сил партизан, отказались полностью. Кроме того, система организации по «районам» (термин, относящийся к партизанскому командованию, вышестоящему по отношению к отряду, но находившемуся в подчинении штаба) сохраняла остатки связи с административно-территориальным делением и вместе с тем позволяла действовать достаточно гибко при привлечении большого количества бывших военных и моряков в качестве офицеров и рядовых бойцов партизанских отрядов.

Партизанское движение в Крыму, несмотря на ряд крупных провалов, оставалось действенной силой до 1944 года. В последние месяцы своего существования, видимо как часть усилий по достижению единообразия в партизанском движении, данная территориальная система подверглась изменениям, чтобы больше соответствовать полувоенной форме организации, существовавшей повсюду. Тот факт, что территориальная система в Крыму смогла сохраниться так долго и, по всей видимости, получила одобрение у верховной власти, свидетельствует, что этот вид организации не стоит сбрасывать со счета ни как полностью нежизнеспособный, ни как однозначно отвергнутый советским режимом. Как будет показано ниже, введение такой формы организации летом 1942 года на новых оккупированных территориях подтверждает предположение, что советское руководство не хотело от нее отказываться.

Немецкие армии вступили на территорию Северного Кавказа летом 1942 года, в то время, когда территориальная форма организации партизанского движения на большинстве оккупированной территории Советского Союза уже почти прекратила свое существование. Поэтому заслуживает внимания тот факт, что при организации партизанского движения в Кавказском регионе использовался уже знакомый территориальный принцип. Истребительные батальоны были организованы НКВД во многих районах Ростовской области, Краснодарского и Ставропольского краев, в Кабардино-Балкарской АССР, а затем превращены в партизанские отряды под руководством партийных работников и сотрудников НКВД. Но в отличие от большинства появлявшихся ранее районных отрядов большинство таких групп не предпринимало попыток действовать на своей территории, а сразу направлялось в горные районы и предгорья Кавказа, где условия местности были более благоприятными. Каждый отряд сохранял свою самостоятельность и обычно создавал отдельный лагерь, но несколько отрядов оказались в подчинении так называемого кустового командования. Над кустом не было вышестоящего оперативного партизанского штаба. Оперативные приказы, по всей видимости, поступали от армейских штабов, в зоне действия которых находился куст, а общий контроль оставался в руках либо областного или краевого комитета партии, либо региональных партизанских штабов. По всей видимости, существовало подчинение и Штабу партизанского движения юга.

По своей численности и эффективности партизаны Кавказа занимали скромное место в партизанском движении в целом. Большинство отрядов перестало существовать после отступления немцев на Кубанский плацдарм зимой 1942/43 года, но часть продолжала действовать до полной эвакуации немцев осенью 1943 года. По всей видимости, командование этими мелкими отрядами оставалось в руках партии; в порядке подчиненности между отрядом и партийным органом какое-то время сохранялось промежуточное кустовое командование. Позднее Штаб партизанского движения юга прислал сюда один отряд для реорганизации истощившихся партизанских сил.

Упорное стремление сохранить территориальную систему организации партизан в Крыму и ее использование в дальнейшем на Кавказе, когда в организационной структуре партизанского движения дальше к северу произошли существенные перемены, наводит на мысль, что эта система была желательна для советского руководства. Главной причиной этого, вероятно, была ее полезность для интеграции партизанского движения в механизм политического контроля партии и НКВД. Вполне вероятно, что усиливающийся контроль за партизанским движением Красной армии, которая взяла на себя руководство многими уцелевшими территориальными отрядами зимой 1941/42 года, стал причиной беспокойства ряда советских руководителей, опасавшихся дальнейшего усиления престижа и мощи армии. В этом отношении последующее развитие территориальной формы организации партизанского движения является лишь штрихом в общей картине преобразований в партизанском движении и изменений, предпринятых с целью укрепления влияния партии.

Как уже отмечалось, первоначальная цель советского режима – создать сеть групп сопротивления, призванных помешать установлению немцами контроля над территорией, покинутой войсками Красной армии, – достигнута не была. Однако совокупность обстоятельств, в большинстве своем непредвиденных, создала возможность для возрождения партизанского движения зимой 1941/42 года, пусть и с существенными отклонениями от первоначального плана.

Одним из таких обстоятельств был масштаб советских военных поражений. Советское руководство, конечно, не ожидало, что значительная часть войск попадет в окружение, в результате чего несколько миллионов солдат окажутся отрезанными от основных сил Красной армии. Более двух миллионов красноармейцев вскоре попали в плен к немцам и были отправлены в лагеря. Такая судьба ожидала большую часть войск, оказавшихся в ловушке в так называемом Уманском котле в степях Украины к западу от Днепра, и большинство отрезанных от основных сил войск в степях Полтавщины к востоку от Киева. Но в лесистой и болотистой местности на участках действий групп немецких армий «Центр» и «Север» многим удалось избежать плена. К ним можно отнести значительное число уцелевших военнослужащих в двух котлах под Брянском, а также пять оказавшихся в окружении группировок войск на пути продвижения противника к Москве – под Гродно, Минском, Смоленском, Рославлем и Вязьмой. Часть солдат, покинувших поля сражений, находилась в составе небольших подразделений, потерявших связь со своим вышестоящим командованием, но по-прежнему остававшихся под контролем офицеров. В других случаях офицеры Красной армии и НКВД, которым в одиночку или с несколькими подчиненными удалось избежать плена, собирали отбившихся от своих частей солдат, которых они – либо своей властью как представители советского режима, либо силой своего личного авторитета – принуждали оставаться в составе создаваемых ими военных формирований. Обе эти разновидности групп военнослужащих часто предпринимали попытки пробиться к линии фронта для воссоединения с частями Красной армии, но ввиду быстрого отступления советских сил им это не удавалось. Многие из этих групп в дальнейшем распадались, хотя другие сохранились в отдаленных районах и, как правило, не проявляли активности, пытаясь в первую очередь уцелеть, но вместе с тем не проявляя готовности попасть под власть немцев. Сотни тысяч солдат и офицеров Красной армии, утратившие всякую связь с командованием и властью, часто собирались в мелкие группы, в составе которых им было легче выжить. Помимо этого тысячи солдат Красной армии, оказавшиеся в тылу у немцев, пробирались домой, где старались слиться с гражданским населением или просто задерживались в находящихся на отшибе деревнях, скрываясь в домах одиноких крестьянок.