Девочка с серебряными глазами - Уилло Дэвис Робертс

– Боже милостивый! Это же та самая маленькая девочка, которую ищет полиция!

Но прежде чем миссис Джонс успела что-то предпринять, Кэти бросилась бежать.

Кэти слышала, как Джексон Джонс что-то кричал ей вслед, но она не остановилась. Она бежала, не думая ни о чём, подстёгиваемая паникой, и только когда начала задыхаться, поняла, что убежала в противоположном направлении от мальчика с большой собакой, который мог оказаться Эриком.

Она оглянулась, надеясь, что мальчик тоже каким-то чудом повернул в её сторону и идёт к ней. Но на улице никого не было. Её никто не преследовал.

Позвонит ли миссис Джонс в полицию? Кэти была в этом уверена, и значит, ей надо было найти где спрятаться. Но она не могла прятаться вечно. Может быть, ей не удастся продержаться даже пару дней.

Джексон Джонс считал, что она должна позвонить маме, потому что Моника беспокоится о ней. Но беспокоилась ли она потому, что Кэти была опасна, или потому что хотела защитить её?

Инстинкт подсказывал Кэти бежать дальше, но у неё закололо в боку, и она тяжёло дышала с раскрытым ртом. Она больше не могла бежать, поэтому перешла на шаг. Она не стала садиться на автобус, хотя в кармане у неё оставалось немного денег, и вскоре оказалась в знакомом месте. Она была всего в квартале от дома Дэйла Кейси.

Поможет ли он ей? Скорее всего, нет, решила Кэти. Наверное, его даже нет дома, но он всё равно оставался её единственной надеждой. Если он действительно такой же, как она (Кэти была в этом уверена), значит, он её поймёт, а этого уже достаточно.

Дом Кейси стоял в центре квартала. У него был совершенно обычный, ничем не примечательный вид. Но после того, как миссис Кейси крикнула мужу «Останови эту девочку!», Кэти не хотела приближаться к дому.

Она стояла, зажав бок рукой, и пыталась что-нибудь придумать. Через несколько минут она заметила, что перед домом стоит машина, в которой подъехал мистер Кейси.

Конечно, это ничего не доказывало. У некоторых семей было по две машины. Но, может быть, Кейси раньше вернулись домой и Дэйл тоже дома?

Тогда Кэти сделала то, чего никогда не пробовала делать прежде. Она мысленно проникла в дом. Она не знала, что там внутри и где находится Дэйл, даже если он дома. Но она всё равно послала внутрь потоки воздуха, которые заставили шторы заколыхаться. Если в доме лежат какие-нибудь бумаги, они тоже разлетятся во все стороны. Если бы Кэти знала, в какой именно комнате находится Дэйл, она бы бросила в окно несколько маленьких камушков.

Дэйл упомянул, что может читать мысли. Сможет ли он прочесть её мысли, хотя она находится в половине квартала от него?

Кэти стояла на солнцепёке, пока над губой у неё не выступили капельки пота. Она знала, что у многих людей есть экстрасенсорные способности – Кэти часто читала об этом. Если способности Дэйла развиты чуть больше, чем у обычных людей, может быть, он почувствует, что она здесь. Она старалась изо всех сил, крепко зажмурившись и задержав дыхание, пока воздух с шумом не вырвался из лёгких.

Кэти открыла глаза.

Дэйл выходил из дверей своего большого дома. Он остановился на ступеньках, оглядываясь по сторонам, как будто вышел лишь затем, чтобы проверить, какая на улице погода. А потом, не глядя на неё, пересёк улицу и направился в сторону Кэти.

Мгновение ей казалось, что он вышел из дома совершенно случайно, потому что если он будет идти по противоположной стороне улицы, то как же он подойдёт к ней? Но потом Кэти поняла, что он делает это из осторожности, на случай, если кто-то за ним наблюдает.

Когда он оказался почти напротив, Кэти свернула за угол, чтобы её не было видно из дома Кейси. И через несколько секунд она услышала шлёпанье теннисных туфель Дэйла.

Её охватило странное чувство, когда она посмотрела в его серебряные глаза, так непохожие на глаза других людей. Она почувствовала волнение.

– Ну и переполох ты устроила, – произнёс Дэйл. – Вчера вечером твою фотографию показывали по телевизору и просили позвонить в полицию, если тебя кто-нибудь увидит.

Кэти облизнула губы.

– Они не сказали, для чего это нужно?

– Нет. – Дэйл помолчал, а потом выпалил: – Моя мама позвонила. Они только что говорили с ней. Но они не прислали к нам полицейского. – Он снова помедлил и добавил: – Папа подобрал листок бумаги, который ты выронила. На нём были имена, моё и два других. – Дэйл вытащил из кармана смятый листок и протянул ей. – Полиция расспрашивала о нём, но папа не помнил других имен, кроме моего. Он не знает, что листок у меня.

Кэти взяла записку, хотя она ей была больше не нужна. Она выучила все имена наизусть, и это не могло помочь ей найти Эрика ван Альсберга.

– Ты прочёл мои мысли? – спросила она. – Когда я хотела, чтобы ты вышел из дома?

Она впервые увидела, как Дэйл улыбнулся. Его веснушки на мгновение исчезли.

– Кажется, ты перестаралась. Я имею в виду, с ветром. Папа как раз читал воскресную газету, и она начала летать по всей комнате. Финансовый раздел влетел прямо в камин и сгорел – папа не успел его вытащить. А ещё ваза упала прямо на письмо, которое писала мама, и вся вода разлилась по столу. Мама решила, что это сделал я. – Улыбка исчезла с его лица. – Меня постоянно обвиняют, даже если я ни при чём.

– Но ты правда слышал, как я просила тебя выйти? – Кэти была заинтригована: ей казалось, что это очень полезная способность.

– Не совсем. Я насторожился, когда начал дуть ветер, потому что я тоже иногда это делал, прежде чем понял, что это вызывает слишком много проблем. Потом я мысленно как бы пошёл искать тебя или того, кто вызвал этот ветер. И почувствовал, что ты рядом.

– Не знаю, почему я это сделала, – призналась Кэти. – Просто я не знала, как мне поступить. Ты можешь прочесть всю эту историю в моих мыслях или я должна всё тебе рассказать?

– Будет проще, если ты мне расскажешь, – решил Дэйл. – Я не могу читать все мысли. Я только учусь. Когда я слишком сильно стараюсь или делаю это слишком долго, у меня начинает болеть голова.

Они пошли в парк, где тот же старик по-прежнему кормил голубей, сели у фонтана и стали говорить.

Было так странно беседовать с Дэйлом, потому что впервые в жизни Кэти могла сказать всё, что приходило ей в голову, не опасаясь последствий.

И было совершенно ясно, что Дэйл чувствовал то же самое.

– Меня выгнали из трёх школ, – признался он. – Сказали, что я оказываю дурное влияние. Но я никому не делал ничего плохого, если только они не начинали первыми. Не знаю, почему меня дразнили, но они всегда смеялись над моими необычными глазами. И однажды я понял, что один мальчик собирается поставить мне подножку, когда я буду идти мимо, поэтому решил, что было бы здорово, если бы его пакет с молоком в этот момент опрокинулся ему на колени. Я начал об этом думать, и это случилось. Поэтому он позабыл о подножке. После этого я всегда знал, когда они замышляют какую-нибудь подлость, и мог им помешать. Но учителя сказали, что от меня одни проблемы. Но, наверное, быть исключённым из школы не так страшно, как когда полиция думает, что ты убил свою бабушку, – заключил Дэйл.