Как ограбить швейцарский банк - Андреа Фациоли

– У меня есть, есть, благодарю вас!

Специалисты говорили, что деньги из аппаратных средств превращаются в программное обеспечение. Что бы это ни значило. И создавали просторные помещения, с панорамным остеклением, светлые. Чтобы клиенты почувствовали себя непринужденно и спокойно.

Коллер пошел по коридору. Banking is coming . Но в сущности, не изменилось ничего. Банки защищаются бдительностью: везде видеокамеры, датчики и металлоискатели. Вокруг каждого компьютера – невидимая колючая проволока. В каждом коридоре прячется электронный глаз. Коллер постучался в кабинет Ули Суттера, своего заместителя.

– Я ухожу. Ты чем занят?

Суттер вздохнул. Ему было на двадцать лет меньше, чем Коллеру, и он находился на том этапе, когда нужно работать, не давая понять, что тебе тяжело.

– Мне тут еще надо пару мелких дел закончить, – ответил он из-за монитора. – Потом и я пойду.

– Но неужели эти твои дела такие важные? Пятничный вечер…

– Нет-нет, только два-три мейла. Но я хочу, чтоб они ушли до выходных.

– Понимаю. Слушай, я сегодня заскочу на ту вечеринку…

– В Кауфлёйтен?

– Нет, я думал пойти в то новое заведение, «Фиеста», там особый вечер, и мы получили приглашения. Тебе дали?

– А, да. Я пока не решил. Ты точно пойдешь?

– Я да. Хочу посмотреть, как там.

– Может, забегу, когда закончу здесь.

Коллер попрощался с заместителем и направился к лифту. У него не было семьи, и, хотя он уже не выдерживал неистовый ритм жизни коллег помоложе, в пятницу или в субботу ему хотелось развеяться в людных местах.

Пусть только для того, чтобы не терять связь с реальностью.

Коллер знал, как пользоваться системой, но претерпевал ее воздействие. Эти пространства, этот приглушенный свет в нематериальных комнатах… В конце концов забываешь, что рано или поздно деньги становятся чем-то осязаемым. Именно так. И нужно держать это в голове.

И еще нужно держать в голове, что там, снаружи, – музыка и девушки, которых можно угостить дайкири, освещенные помосты, где можно попробовать себя в сальсе. Время от времени Рето Коллеру было нужно вспоминать, что жизнь состоит из осязаемых вещей. Ему нужно было оказаться в каком-нибудь модном заведении и вернуться домой часа в два, возможно – под хмельком.

Маттео потратил пятьдесят минут на то, чтобы добраться до кровати Лины. Пятьдесят минут, которые показались ему долгими, как жизнь. Переползая по полу, по нескольку сантиметров за раз, напряженно прислушиваясь – нет ли малейшего сигнала тревоги. Наконец он дополз до Лины и прошептал:

– Вот я.

– Я ждала тебя…

Маттео догадался, что она улыбается.

– Было нелегко: знаешь, если этот проснется…

– Спокойно, – зашушукала Лина, все с той же улыбкой в голосе. – Он и представить себе не может, что мы бежим.

– А, правда? А зачем мне тогда быть тут с тобой посреди ночи?

– Для этого.

Лина подалась вперед (пружины раскладушки тревожно заскрипели) и поцеловала Маттео в губы. Он растерялся – настолько, что ответил не сразу, а через пару секунд. Потом на короткое время в доме установилась почти полная тишина. Если бы Элтон проснулся, он, возможно, уловил бы неровное дыхание, но решил бы, что одному из заложников снится кошмарный сон.

– Мы ненормальные, – прошептал Маттео, когда они расцепились. – Никогда бы не подумал, что…

– Ты слишком много говоришь.

Лина соскользнула с кровати и обняла его, снова поцеловала.

– Шшш, – произнес Маттео, – если Элтон нас… Но он не сумел закончить фразу. Лина была полностью одета, как и он. Ведь они решили, что этой ночью сбегут. А сами лежали на полу у ее раскладушки, прижавшись друг к другу. Маттео ощутил запах Лины, почувствовал жар ее губ. Попытался сохранить спокойствие. Так дело не пойдет, подумал он, так мы себя выдадим с головой. Он отодвинулся от нее, вздохнул… потом запустил руки ей в волосы, привлек ее к себе. И опять стал целовать.

Коллер не верил своим глазам. Серый цюрихский вечер взорвался облаком красок. Новый клуб оказался бывшей фабрикой в районе Эшервисплащ, перестроенной изнутри и обставленной так, чтобы помещение выглядело как амбар. Там были деревянные балюстрады, тележные колеса и вилы, развешанные по стенам, и даже тюк сена в углу. Но был там и дискотечный свет – неоновая надпись, свисающая с потолка, и огромный портрет Джими Хендрикса.

Идеальное место, чтобы дать себе волю, забыв о логике. Музыка звучала самая разная – от латиноамериканской до ню-джаза. Имелись диджей, разогревающий публику, и куча красивых женщин.

И особенно хороша была та, что прямо напротив него. Как ее зовут?

Роза.

Коллер смаковал безупречность имени, его средиземноморский аромат. Эту он не должен упустить. Коллеру нечасто удавалось возвращаться домой в приятной компании. В любом случае у него не было шансов с молодыми. Если, конечно, им не платить. Но тем вечером он хотел, чтобы все прошло безупречно.

– Хорошо здесь, правда? – сказал он ей в паузе между двумя музыкальными композициями.

Роза в ответ только улыбнулась. Она не первой свежести. Лучше так. Коллер находил ее возбуждающей: эти темные волосы, эти глаза южной женщины…

– Можно провести вечер, непохожий на другие, – снова заговорил Коллер, который начинал подбивать колышки. – А то все ходишь в одни и те же места, я хочу сказать.

Роза улыбнулась. Улыбка нежная, как лунный луч, подумал Коллер. Вроде песня была с такими словами? Она моргнула и сказала:

– Ты прав! И подумать только, я ведь хотела сегодня остаться дома…

– Вот была бы жалость!

– Это правда.

– Никогда не знаешь, что в себе таит пятничный вечер, надо всегда подходить к нему творчески. – Коллер чувствовал прилив вдохновения. – Кто не рискует, тот не пьет шампанское.

Роза рассмеялась глубоким, горловым смехом, запрокинув голову. Коллер залюбовался грудью, распиравшей блузку. Фоном звучал голос диджея, который объявил следующий трек: Жерардо Фризина, «The gods of the Yoruba». Роза поправила волосы рукой. Коллер придвинулся к ней и спросил:

– Выпьешь еще чего-нибудь?

Маттео запустил руки ей под футболку, повел их вверх по спине. Она вздрогнула, и он обнял ее покрепче, продолжая целовать в лицо и в шею. Лина часто дышала, коротко глотая воздух. Маттео приложил палец к ее губам. Она поцеловала его, а Маттео снова сказал:

– Шшш…

Лина стояла на коленях на полу. Она откинулась назад, увлекая за собой Маттео. Он одной рукой погладил ее, а другой оперся о пол. Мы сошли с ума, по-прежнему думал он, почему мы не уходим? У Лины были маленькие острые груди. Маттео ощутил их жар, почувствовал, как они твердеют под холодной рукой. Они уже почти лежали – он на ней. Лина обняла его за шею и потихоньку сдвинула повыше, стала целовать в висок, в глаза, в губы…