Дорога к Зверю  - Марина Дарман

– Нет! – волчица отвернулась. Возвращение домой показалось неожиданно заманчивым. Глупо было надеяться, что холеный чужак заинтересуется хуторянкой. Права была маменька. Ох как, права!

– И что, я зря нес?

В голосе Дарена прозвучала столь явная обида, что Нюра передумала немедленно сбегать. В ее глазах мелькнуло любопытство, а бледной лицо, вновь, разрумянилось.

– Что нес? Покажи!

– Подарок, – с хитринкой отозвался он, радуясь тому, что уловка сработала. – Не покажу. Теперь я тоже обиделся!

Он демонстративно отвернулся, копируя позу, в которой Нюра стояла шерстинку назад. Позу она узнала, намек поняла и со злости стукнула кулаками его по спине. Ишь, издевается?!

– Ну и стой так. И стой. И не надо! И не вздумай! – распалялась она все больше.

Дарен сдержал смех. Наконец-то Нюра похожа на ту Нюру, что с легкостью заставила неизвестно кого собирать травы. А то стоит как привидение. Даже ноет похоже.

– А ты померишь? – «сдался» он и повернулся.

– Подарок? – выражение ее лица определенно стоило того, что бы увидеть. Пожалуй, оно станет его любимым.

– Подарок-подарок. Так померишь? А то не покажу!

– Померю, – решилась Нюра. А то ведь, правда, не покажет, а она сгорит от любопытства.

Где он прятал сверток она не поняла. Вроде только что его не было, и вот он уже протягивает небольшой бумажный кулек.

– Махонький какой! – изумилась лютая. – Да что ж в него поместиться-то?!

Собственное обещание показалось ужасно опрометчивым, а его просьба коварной. Щеголять в непристойном наряде перед мужчиной – не бывать этому! Дарен, не дождавшись открытия «подарка», забрал сверток и вытряхнул содержимое. Нюра уставилась на тоненькую кипельно белую ткань наряда. Рукава длинные, подол тоже и даже вырез неглубокий. Зря разволновалась. Она осторожно перехватила обновку и побежала к дому. Не здесь же заголяться.

Заходить в дом не стала. Мать коли увидит, обратно не выпустит. Нюра нырнула в крытый двор, высокий забор которого тщательно скрывал все происходящее от посторонних. Быстро разделась, аккуратно, боясь порвать, надела обновку и тут же поняла: на улицу она в этом не выйдет.

Скрипнули ворота, пропуская Дарена. Белый цвет удивительно шел Нюре. И вроде ничего особенного, но тонкая ткань, мягко облегающая фигуру, подчеркнула женственные формы и стройность. До сих пор, ему удавалось рассмотреть лишь высокую грудь. Все остальное надежно прятал широкий наряд, больше похожий на мешок. Лютая оказалась на порядок худее, чем он представлял, и намного красивее. Хотя, до тощей худобы дам Лунограда ей, конечно, далеко.

Нюра, разинувшая рот при его появлении, взвизгнула и подхватила рубашку, закрываясь, как занавеской.

– Уходи! – зашипела она не хуже гадюки.

– Тебе очень идет, – он ненавязчиво выдернул «ширму» и со смешком пояснил: – Я, все равно, уже все увидел.

– Ты! – палец с аккуратно обрезанным ногтем уткнулся ему в грудь.

– Я, – признался он и пояснил: – В нем нет ничего непристойного. Сама посмотри. Все закрыто. Ног и тех не видно, – с сожалением признался он.

Нюра закрутилась, наклонив голову. Зеркал в доме отродясь не водилось, а посмотреть не себя хотелось. Дарен воспользовался тем, что она отвлеклась, и подцепил кончик ленты на толстой косе. Пшеничные волосы густой волной укрыли округлые плечи. Лютая подняла укоризненный взгляд. Ругаться она уже устала, а после слишком откровенного наряда, расплетенные волосы – мелочь, нестоящая внимания.

Дарен невольно залюбовался крепенькой, румяной волчицей. Без привычного хуторского наряда, она выглядела иначе. Пожалуй, не хуже луноградский дев. Даже лучше. Нет на лице той постылой скуки и презрения ко всему миру, что всегда раздражали его.

– Я все больше убеждаюсь, что имя Нюра тебе не подходит, – лютая только и успела наградить обиженным взглядом, когда он торжественно закончил. – Только Аннель. Ты у меня красавица!

– Ой, скажешь, – смутилась волчица и выдала то, что давно мучило: – Как барыню какую!

– А ты есть барыня. Моя барыня! – рассеянно улыбнулся Дарен, размышляя о своем.

Переодеться убедил. Осталось убедить следовать за собой.

– В таком виде? По хутору? Да ты что?! – глаза Нюры становились все круглее и круглее, словно речь идет вовсе не о прогулке в красивом наряде.

– Да все вокруг сдохнут от зависти! – Дарен давно исчерпал аргументы, но вытолкать за ворота стеснительную лютую так и не смог.

– От смеха они сдохнут. От смеха!

– В платок закутайся. Или даже два. Они у тебя огромные. Все скроют.

Нюра замерла с приоткрытым ртом. Такой вариант она даже не рассматривала. А предложение-то дельное! Она извернулась, прикидывая, как получше завязать маскировочное украшение. Потом метнулась в дом и вернулась уже «принаряженная».

– Идем! – бодро отрапортовала она. Дарен молча вздохнул, выходя за дверь.

К шатру он сразу идти не рискнул. Сделал круг почета по хутору, вокруг оного и наконец повернул к погосту. Лютая нахмурилась, но не остановилась. В последнее время она столько раз посещала это место, что прекратила замечать его мрачное очарование. Да и к возникновению шатра из неоткуда привыкла настолько, что даже не пыталась поймать миг чародейства.

А уж внутрь вошла и вовсе, не дрогнув. И лишь у люка замерла и с недоумением посмотрела на хозяина землянки. Люка раньше не было. И спуска вниз тоже. Темный провал в земле выглядел ужасно подозрительно. В доме подизбица – понятно и привычно. А дырка в земле посреди леса не может вести в приличное место.

– Я же обещал показать свою берлогу, – усмехнулся Дарен, осторожно подталкивая ее в спину. – Так вот она.

– Внизу?!

– И наверху тоже. Но ход идет через низ. Так проще. Зато выход через верх.

Нюра в ответ лишь жалобно глянула: как же сложно все у этих чародеев. Вход тут, выход там. То ли дело у нее дома, одна дверь на улицу, один люк в подизбицу. Просто и понятно.

– Там обычная горница. Даже окна есть.

– Окна в земле? – Нюра дождалась ироничного кивка и решительно пошла вниз. Ежели лично не увидит, никогда себе не простит.

На проверку все оказалось не столь страшно. Горница выглядела вполне обычно. Даже обидно. Ни сушеных лягушек, ни мышей – сплошные горшки, полки, да черпаки всех размеров. Скукота.

– Это самое особенное место в моем доме, – сообщил Дарен, проходя к котлу. – Знакомься. И ничего не трогай. На всякий случай. Или хотя бы спрашивай.

Нюра прониклась важностью момента и пошла вдоль стен, ступая до того осторожно, что шагов не слышно. Вроде ничего колдовского нет, а любопытство гложет. Она так увлеклась разглядыванием, что на возникший сквозняк, внимания не обратила. А меж тем, ветер поднял подол.