Материнский Плач Святой Руси - Наталия Владимировна Урусова

1926 г. поехала я с двумя младшими в Москву. Билет безплатный, и мне хотелось навестить родных, и побывать на могиле безгранично любимого мною отца. Бесплатный билет один раз в году был существенной привилегией службы на железной дороге. Не комсомолец или не коммунист был всегда как нелюбимый пасынок у злой мачехи. Вся молодежь могла учиться во всех высших школах, как научных, так технических, так и профессиональных, но они нет. Все имели право на безплатный курорт, но они нет, все пользовались полным питанием, но они нет, все имели туристические билеты куда угодно во время отпуска, но они нет и т. д. Так вот, мы поехали, в то время я еще не делала цветов и денег у меня совсем не было. Когда мы приехали на Скорбященское кладбище, то недалеко от могилы моего отца священник служил кому-то панихиду, а я говорю: «Вот дети, как печально, у нас нет возможности заплатить священнику, чтоб и у дедушки отслужить панихиду». Идем и видим, что на его могиле блестит что-то ярко, как бы стеклышко на солнце. Подходим, и в головах у отца лежит совсем новенький, словно только что отчеканенный, полтинник. Мы поразились. Андрюша радостно подбежал к батюшке, прося отслужить панихиду. В то время серебряные 50 коп. имели цену. Много всегда и везде в поруганной России было чудесных случаев и немедленной кары Божьей, и чудесного спасения по вере.1. "Пророк Илия"

Мне рассказывала монахиня, жившая в станице Кавказской (Центр. Кавказ), что в Ильин день (20-го июля) все население колхозами убирало пшеницу. Небо стало покрываться тучами, стали торопиться. В Ильин день испокон веку бывает, за редким исключением, гроза, и это не поверие, а истинный факт, наблюдаемый и мной в течение моей долголетней жизни. Некоторые стали уговаривать спрятаться, указывая на Ильин день, в сарай, так как черная туча быстро надвигалас, и уже не отдаленный, а слышан был почти над головами зловещий фом. Один из председателей колхоза, коммунист, позволил себе кощунственную выходку, обращаясь к Пророку Илье, я не буду повторять его слова, скажу только, что он его пригласил подкатить к ним на своей колеснице. Раздался дружный одобрительный смех. Две молодых женщины испугались этих слов и бросились из сарая, куда все столпились из-за хлынувшего дождя, со словами: «Смотрите, как бы Илья Пророк и на самом деле не подкатил к вам». Они добежали до болыпого дуба, стоящого одиноко среди поля, и укрылись под ним. Страшный ударил гром после ослепительной молнии и сжег почти моментально сарай со всеми смеявшимися над Пророком. Обе женщины только промокли.

2. «Незнакомка»

Сестра моя, оставленная в Москве, не арестованная, хоть и бывшая фрейлина, а оставленная по соображениям властей, о которых скажу в другом месте, рассказала мне о лично ею слышанном.

Она стояла в очереди за керосином, но главное, ей хотелось купить гарного искусственного масла для лампадки. Конечно, оно не для этого употребления продавалось, но верующие понимали, для чего старушки его покупают. Очередь была очень большая, и ей пришлось бы простоять, возможно, не один час, и потому она через головы спросила, есть ли гарное масло. Около нея стоял молодой пожарный в форме. Он обращается к ней и говорит: «Эх, бабушка! Теперь это не в моде». Она думая, что это насмешка, не допуская ничего другого, ответила: «Для вас, молодых, не в моде, а для нас было и будет в моде». —«Не думайте, что это шутка с моей стороны; я сам пришел за маслом для лампадки». Раздался сочувствующий ему хохот многих лиц. «У нас в селе случилось такое необычайное чудо, что не уверовать в него и, конечно в Бога, невозможно. Я сам видел, и никакая сила меня не разуверит». —«расскажите, расскажите и нам про Ваше чудо», —просили одни, издеваясь, а другие со страхом Божиим, но таких кроме моей сестры, было очень немного. «Ои радостью расскажу, не скрою», —сказал пожарный Все замолчали

«В нашем селе была убогонькая нищенка родилась она калечкой, совсем почти без ног, всю жизнь ползала на карачках. Кто не знал ее Сорок лет она приползала на паперть и просил; милостыню. В нашем исполкоме назначено было собрание по вопросу о выявлении кулаков (самыхи трудолюбивых и не пьяниц крестьян), раскулачи вании и высылке их. Все должны были обязательнс присутствовать. Приползла и убогонькая и осталась; самой двери. Вдруг входит никому не известная женщина, вся одетая в черное, наклоняется над неи и говорит: «Зачем ты здесь? Здесь тебе не место! Идо за Мной!» Она вышла, выползла за ней и калечка «Давно ли ты такая?» —спросила ее Незнакомая. «Да с самого рождения». —«А хочешь быть здоровой?» — «Да как же не хотеть, матушка!» —«Ну, ступай си Богом». С этими словами она не стала видна, а у нашей убогонькой откуда взялись ноги! Ведь их не было! Она встала на ноги и сама пошла домой. Что только было у нас! Все село сбежалось, и неверуюищ не могь отрицать, все знали ее. Вся окрестности всполошилась, едуть и идуть, каждому ведь интересно. Дошло до властей, всполошились и они, прислали ГПУ на расследование. Ничего сказать не могут дело ведь налицо. Тогда они объявили, что это колдовство, и какой-то враг указал на дочь дьякона, ее посадили в подвал, обещая расправиться за то, что смутила колдовством своим всю окрестность.

Входит Та Женщина, что исцелила калечку, и спрашивает: «За что вы посадили дочь дьякона?» — «Да она тут каким-то неизвестным средством смутила все население». —«Дочь дьякона не виновна, отпустите ее, это Я сделала, Меня и посадите». Так и сделали, дочь дьякона выпустили, а женщину заперли большим замком. Когда утром отперли, тс никого в подвале не было».

Все молча слушали, как кто хотел, так и воспринял рассказ. Нет сомнений, что за разглашение чуда Божьего он стал мучеником за веру

3. «Пионерка»

Еще интересный случай я лично слышала от сестер Боткинской больницы в Москве. Там в 1927 или 1928 году, не помню, лежала девочка 10-ти лет, очень тяжело больная туберкулезом позвоночника. Страдала невероятно. В ней принимал участие весь персонал больницы. Девочка тихая, кроткая, страдала больше года, и все только ждали ее смерти как избавление от мук, а смерть не шла к ней. Ея родители были простые крестьяне в подмосковном селе. Сестра ее каждое утро привозила в Москву молоко и каждый день навещала ее. Один раз девочка проснулась в большом волнении и, обливаясь слезами, никому не хотела объяснить причины. Когда пришла ее сестра, она сказала ей: «Сегодня