Суд Джульетты - Марина Рощина

— Так я и поверил, что тебе есть дело до Насти. Денег ты хочешь и славы. А для этого вы, журналюги, никакими средствами не брезгуете. Давай вылезай, приехали.

Они действительно подъехали к офису компании «ВитаМир» — многоэтажному современному зданию из стекла и бетона в модном стиле хай-тек. Внутреннее содержимое офиса ничуть не уступало его внешнему великолепию — много света, много стекла и много белого цвета, что по задумке дизайнеров должно было символизировать царство молока. Под конвоем Полищука Аня беспрепятственно миновала оплоты стражников и поднялась на лифте на последний этаж.

— Ну и где у вас тут пытошная? — нахально поинтересовалась она.

Однако беспокоилась она зря. Через несколько минут к ним подошел улыбчивый молодой человек в черном костюме и белой крахмальной рубашке и любезно пригласил Анну Старцеву проследовать за ним. Они долго шли по длинным запутанным коридорам, и девушка изо всех сил старалась запомнить дорогу, на случай если придется экстренно удирать. На одной из дверей Аня увидела знакомую фамилию Савченко и решила заглянуть туда на обратном пути. Наконец они остановились.

— Прошу. — Симпатичный конвоир галантно открыл дверь.

Аня несмело переступила порог кабинета. Громадных размеров офис, где царствовала Лариса Николаевна Мирошникова, был спроектирован хитроумными архитекторами таким образом, что всякий, кто попадал сюда, ощущал себя мелким, ничего не значащим человечком, безвольной пешкой на доске великих игроков. Самой хозяйки в кабинете не было, зато за длинным полированным столом собственной персоной сидела ее дочь. «Очная ставка!» — догадалась Старцева.

— Ну что ж, давайте познакомимся, — услышала Аня за спиной голос Ларисы Николаевны. — В прошлый раз вы представились Ларцевой, но, насколько я понимаю, это не ваше имя.

— Не мое, — не стала отпираться Аня. — Моя фамилия Старцева.

— Естественно, — кивнула Мирошникова. — Прошу, присаживайтесь.

Чтобы сходство с очной ставкой было окончательным, Аня уселась напротив Мирошниковой-младшей, а Лариса Николаевна, как и положено следователю, заняла место во главе стола.

— Я хочу получить ответ только на один вопрос, — обратилась она к Анне. — В чем состоит предмет договора, заключенного между вами и моей дочерью?

— Вы не прокурор, а я не заключенный. С какой радости я должна отвечать на ваши вопросы?

— Естественно, — кивнула Мирошникова-старшая. — Но я хочу вас предупредить, милая девушка, что вмешательство в частную жизнь граждан в нашей стране карается законом и очень скоро вы можете оказаться в роли заключенной. Впрочем, я и так примерно представляю, какого рода сделку вы заключили с моей дочерью. Не знаю только одного. Сколько платит ваша газета этой дряни за то, что она вытаскивает грязное белье из собственного дома?

— Наша газета не нуждается в такого рода услугах, — гордо заявила Старцева.

— Не нуждается?! — рассвирепела Лариса Николаевна. От великосветской дамы не осталось и следа. — Тогда какого черта ты вламываешься в мой дом? Что ты там вынюхиваешь? Отвечай, пока я не вызвала охрану!

Дело принимало скверный оборот. Аня Старцева была наслышана об особенностях новорусского этикета, где преспокойно уживаются и слезы восторга на премьере в опере, и жестокие разборки в стиле популярного советского фильма «Воры в законе». Помощь подоспела оттуда, откуда Аня совсем не ждала.

— Ты все неправильно понимаешь, мамочка, — подала голос Таня. — Все совсем наоборот. Это я плачу Старцевой за то, чтобы она нашла убийцу нашей бедной Насти. А когда она это сделает, я продам правду об этом деле, и продам очень дорого.

— Продашь? Кому продашь?

— Да тебе и продам, мамочка. Ты ведь не захочешь, чтобы наше грязное белье попало в газеты, и заплатишь мне столько, сколько я скажу.

Звонкая пощечина, которую Лариса Николаевна отвесила Тане, была едва ли не лаской по сравнению с тем, чего на самом деле заслуживала ее доченька. Та и глазом не моргнула — очевидно, такие методы воспитания активно культивировались в семье Мирошниковых.

— Дрянь! Мерзавка! Дармоедка! Скажи, чего тебе еще не хватает! — кричала Лариса Николаевна.

— Я всего лишь хочу получить свой должок, мамочка! — выпучив глаза, вопила Таня, явно стараясь переорать мамулю. — Это ведь ты уговорила брата отказать в помощи Денису, а его могли убить, если бы он не вернул долг. И ты это прекрасно знала. Это ты называла его ничтожеством, пьяницей и наркоманом. Из-за тебя он продался мафиозной семейке и уехал в Штаты. А я осталась одна в этом гадючнике, в этой вашей «ВитаДыре»! А теперь ты возместишь мне моральный ущерб, мамочка, как это принято во всем цивилизованном мире.

— Таня, успокойся, — принялась утихомиривать дочку Лариса Николаевна. — Ты все придумала. Неужели ты не понимаешь, если бы Денис любил тебя по-настоящему, он никогда бы не женился на другой и не укатил бы за границу. Да и ты его не любила. Вы с детства были с Линой подружки-соперницы, вечно соревновались — сначала в учебе, потом из-за мальчиков, вот и Денис стал одним из пунктов конкурентной борьбы.

— Да что ты понимаешь! — Таня уже с трудом сдерживала рыдания. — Ты, которая покупает себе мужчин. Думаешь, я не знаю, во сколько нам обходятся твои теннисные уроки? Он даже не тренер, твой Ратников, я проверяла в реестре. Да тебе это, наверное, и самой известно. Только вот кто он?

— Убирайся, — прошипела Лариса Николаевна. — Немедленно.

Таня не заставила долго себя уговаривать. По-детски кулаком вытерла слезы и вышла. В воздухе повисла благодатная, целительная для ушей и нервов тишина. Лишь Лариса Николаевна продолжала нервно барабанить пальцами по столу. Наконец она резко встала, подошла к сейфу и извлекла оттуда запечатанную пачку сигарет. Еще один раунд в многолетней борьбе с курением был бесславно проигран.

— Это правда, что она тут наболтала? — спросила Мирошникова, с наслаждением затягиваясь дымом. — Ты что, действительно ищешь убийцу этой девицы?

— Пытаюсь.

— Хорошо, — вздохнула Лариса Николаевна. — И хотя ни на йоту не верю в успех этого предприятия, я готова поощрить твое согласие отойти от дела. Сколько?

«Похоже, я нарвалась на золотую жилу, когда не поленилась в тот злополучный вечер съездить на свадьбу, — подумала Аня. — Деньги так и сыплются на мою голову, знай мешки подставляй!»

— Мерси за лестное предложение, но я вынуждена от него отказаться.

— Почему?

— Видите ли, Лариса Николаевна, за то время, что я занимаюсь расследованием, мне уже дважды предлагали поправить материальное положение. И что характерно, суммы гонораров постоянно растут. Как бы сказал чукча, тенденция, однако. Если сейчас я соглашусь на ваше предложение, то могу продешевить. Вдруг кто-то предложит больше.

После такого хамского заявления Лариса Николаевна была просто обязана вызвать охрану. Но она этого не сделала. Умная сильная женщина, уже много лет обитающая в жестоком мире бизнеса, Мирошникова-старшая умела ценить не только надежных партнеров, но и достойных противников. Девочка хочет неприятностей. Что ж, она их получит. Лариса Николаевна в совершенстве владела методами работы с прессой, которые быстро превращали не в меру ретивых журналистов в ласковых, послушных ягнят. Но Старцева снова ее удивила.