Сквозь призму световых лет - Алан Дин Фостер

Сейчас Уокеру было трудно смотреть на Вийв-пим как на ту же любезную, утончённую представительницу правительства, с которой он впервые столкнулся на пышном приёме на Серематене.

— Я рада, что вы оба невредимы.

— Мы тоже рады, — добродушно провозгласил Джордж, семеня рядом с Уокером. — Спасибо, что мне нравится только притворяться мёртвым.

Преодолевая повороты и переходы внутри крепости, было трудно поверить, что прямо снаружи, за пределами расположенного на горном хребте редута, раскинулся современный город со столь развитыми технологиями, что по сравнению с ним любое место на Земле выглядело бы как деревня с глинобитными хижинами, которые огорожены плетнями. Разница была поразительной, но не абсолютной. Обитатели крепости вовсе не слонялись по коридорам в лохмотьях и примитивных одеждах, а запрет на использование современных технологий, очевидно, распространялся только на те элементы, которые находили применение в изготовлении военного снаряжения. Нашлось достаточно свидетельств тому, что в ходу были самые современные методы организации гигиены, тогда как ведущие, работающие на медиа и передающие сцены сражений на всю планету, обладали для этого самым передовым оборудованием, которое только могло быть им предоставлено. Уокер поинтересовался у Вийв-пим такой, казалось бы, несовместимостью и противоречивостью последнего.

— А что мешает какому-нибудь из этих репортёров, — спросил он, когда парочка таковых, нагруженная разной электроникой, специфической для их профессии, прошествовала мимо, — немедленно, на месте, передавать информацию командиру на поле боя?

— Верно, соблазн велик, — признала Вийв-пим. — Особенно когда одна из сторон явно проигрывает. Но это нетрудно выявить. Если то, о чём ты говоришь, будет предпринято и обнаружено, последуют очень суровые наказания. Тому, кто окажется замешанным, придётся пожертвовать своим положением, и он никогда не найдёт такую работу снова. Пожизненный запрет на работу повсюду на Нийю. Также крупные информационные агентства, ответственные за произошедшее, в будущем навсегда лишатся права трансляции всех конфликтов. Рейтинги… (в который раз Уокер поймал себя на мысли, что воздаёт хвалу эффективности имплантата вилленджи, который в состоянии передавать даже значение местных выражений) слишком важны для больших компаний, чтобы рисковать, нарушая установления ради временной выгоды. Даже во имя спасения жизней солдат. На Нийю все следят и наблюдают за подобными конфликтами. Многое в политике решается в традиционных битвах, к тому же только военные добровольцы получают ранения. Остальное население живёт обычными, повседневными делами в мире и безопасности.

Война как политика. И одновременно развлечение. Так ли сильно было отличие от того, что происходило там, дома? — размышлял Уокер. Или — основы те же и лишь правила другие? Он нарисовал в своём воображении нийюанскую газету, какой мог её представить. Обычные разделы: события в мире, местные новости, бизнес. Единственный вопрос в том, следует ли выделить для освещения войны особый раздел или подать под заголовком «развлечения»? Или, возможно, «спорт»? Может, Национальная хоккейная лига. В Риме, находившемся под властью Цезаря, знали бы, как с этим справиться и как классифицировать.

Уокер не помнил своей предыдущей встречи с генералом Салуу-хир-леком. В ту первую, странную и бурную ночь, когда он устраивал торжество для местных знаменитостей, Марк был представлен чёртовой куче инопланетных лиц. Джордж тоже не помнил самую выдающуюся военную персону Коджн-умма. Единственными лицами, запомнившимися псу, были очарованные им местные, которые оказались от него в непосредственной близости в те моменты, когда подхватывали на руки и крепко обнимали. Ни человек, ни его друг не знали, чего им ожидать.

Как оказалось, ни генерал, ни зал, в который их препроводили, не соответствовали заранее составленному мнению. Невзирая на непривычную средневековую обстановку, там не было трона и, естественно, тронного зала. Салуу-хир-лек пребывал в тихом, лишённом украшений и по-деловому выглядевшем офисе. Схемы и карты, все соответственно примитивные и двумерные, заполонили стены и покрывали поверхности нескольких письменных столов. Ни один из подчинённых командира крепости не сделал паузу в своей работе, когда вошла троица гостей, хотя несколько из них и подняли на них глаза, чтобы окинуть мимолётным взглядом. Уокеру было интересно, были ли эти взгляды направлены на него, на Джорджа или на потрясающую даму-сопровождающую.

Поднявшись из-за своего стола, Салуу-хир-лек подхватил внешний транслятор, который заказал заранее, и убедился в его исправности. В ответ на вопрос Уокера Вийв-пим объяснила:

— Приспособление не имеет здесь военного применения и, следовательно, разрешено.

— Как спуск воды в туалете, — бестактно заметил Джордж.

Продолжая возиться с приспособлением, хотя оно было почти полностью автоматическим, Салуу-хир-лек бурно приветствовал их. Особенно шумное приветствие он приберёг для Уокера.

— А, знаменитый короткоухий ведущий кулинарных презентаций! — Генерал бросил взгляд вниз. — И его неотразимо привлекательный товарищ.

Джордж издал резкий непереводимый звук.

— Приятно видеть вас снова. Я счастлив быть вашим гидом и переводчиком в том, что касается этого аспекта нийюанской культуры.

Генерал был намного меньше среднего ниййюю, отметил Уокер, хотя и далеко не такого роста, как Наполеон. Инопланетянин и человек внимательно разглядывали друг друга. Кроме того, что Салуу-хир-лек был на полфута ниже Вийв-пим и остальных офицеров в зале разработки стратегий и значительно старше, он немного отличался внешностью от большинства ниййюю, с которыми Уокер и Джордж сталкивались перед этим. Его форма состояла из простой коричневой туники и широких башмаков, которым отдавали предпочтение представители его вида. Только три эмблемы, термически приклеенные к его рубашке, указывали на ранг. Была ли эта простота в одежде отражением его индивидуальности или общепринятым стилем для генералов, Уокер не знал.

— Я огромный почитатель вашего таланта, — вещал Салуу-хир-лек, пока Марк изучал его. — Никогда не видел такого мастерства. Но неудивительно, вы же учились на Серематене. — Тон его голоса стал горько-слащавым, но на нийюанский манер. Круглый рот сжался. — Когда-нибудь я очень хочу посетить Серематен. Но всегда готов выполнить свой долг по зову Коджн-умма. Когда бы Торауд-иид или Фаалаур-оор ни потревожили нас, ответственные источники сообщают мне об их настойчивости: «Примите командование силами, Салуу-хир-лек! Защитите нас от зла! Спасите от нападения!» — Одна двупалая рука неуверенно взмахнула. — Защитите торговые контракты, вот что они имеют в виду. Традиционно война направлена на обретение привилегий в бизнесе, мореплавании или благоприятных условий торговли. Понимаю, что существование этой местной глупости неприменимо к более прогрессивным мирам.

— Не всегда это так, — сказал ему Уокер, думая о Земле. — Иногда культурное развитие далеко опережает социальное. — Он указал на окружавшую их обстановку. — Думаю, в своём традиционном способе ниййюю сумели найти интересный компромисс в решении споров между соседями.