В зоне листопада - Артем Полярин

Никон вопросительно улыбнулся и покивал головой, как бы спрашивая: так ли это. Следователь кивнул в ответ.

– Я думаю, что с Мартином произошло нечто похожее. Он пытался извлечь коин самостоятельно или с чьей-то помощью. Поскольку прибор замкнут на толстой артерии, без специального оборудования это представляет большую сложность. Что-то не получилось. Он погиб.

Следователь скорчил гримасу, немного покивал, потом помотал головой, крутя перед Никоном кистью.

– И да, и нет?

Утвердительный кивок.

– Это был не инсулин?

Согласие.

– Коин был удален после смерти?

Следователь сделал утвердительный кивок. Посмотрел на часы. Засобирался.

– Думаю, нам пора заняться своими делами. Надеюсь, вы получили достаточно пищи для размышлений?

– Надеюсь.

Никон повторил с некоторой досадой. Крупицы новой информации уже растворились в бурлящем котле его сознания. Как масло, подлитое в огонь, подстегнули процесс поиска правильного решения. Приток свежего топлива прервался, как только жажда разыгралась в полную силу. Никон ощутил смертельный голод, чем-то подобный тому, что он пережил накануне. Следователь, спешно попрощавшись, убежал. Ответы, которые он дал, проросли еще более сложными вопросами.

Два человека, баланс которых находился под присмотром Катрин, пострадали. Сама Катрин, находясь в группе Говарда, исчезла. Никон, сразу после перевода в новую группу, чуть не сгинул в инсулиновой коме.

Если со стороны должностных лиц произошло злоупотребление, приведшее к смертям – это скандал. Если система безопасности Мнемонета допустила такое – это еще больший скандал. Если ошибка произошла в самой системе – это закрытие проекта на доработку и исправление ошибок как минимум.

У Никона похолодело в груди. Так вот почему поиск убийцы Мартина ведется среди абонентов. Чтобы скрыть истинную причину происходящего. Списать все на поведение человека или людей в не здравом уме и не доброй памяти. Скрыть повод для возмущения оппозиционных сил. Вот почему следователь не говорит лишнего.

Глава 25.

Первым делом, Эдуард поинтересовался новой знакомой.

– Как поживает наша очаровательная начальница?

– Она пропала, – бесцеремонно ответил Никон.

Санитар города помрачнел.

– Печальненько. Такая привлекательная дама. Расскажите, пожалуйста, подробнее.

– Подробностей я знаю не много. Следователь меня не посвящает. Не вышла на работу. Дома все перерыто. Связывают со смертью Мартина.

– Занятненько.

Уменьшительно – ласкательные не то резали, не то щекотали слух. Было в них что-то угрожающее, как в острых клыках за вкрадчивой улыбкой.

– Как зовут следователя?

– У Вас есть, что ему сообщить?

– Возможно.

– Сообщите мне.

– Парень! – Эдуард подобрался, с напором произнес: – Я же не просто так прошу! Твоя Катрин напоминает мне одну значимую особу. Я же знаю, как работают эти менты. Ни хрена не делают и грошики свои, нечестно заработанные, в кабачках пропивают. Есть к нему разговорчик. Будет не очень удобненько вести беседу через тебя.

Никон, пожав плечами, выдал требуемое.

Гости вошли без стука. Иностранцы. Загорелые. Никон сразу почувствовал угрозу. Поздоровались. Расположились поудобнее. Тот, что повыше и помоложе, достал планшет и уставился на него серыми, водянистыми глазами. Менее рослый и похоже, более поразговорчивый, представился и поведал правила:

– Мы представляем службу безопасности Мнемонета. У нас есть к Вам несколько вопросов. Отвечайте подробно и быстро.

– Мне необходимо связаться с региональным координатором, – выдал Никон единственное, что смог придумать в такой ситуации.

– Его пока не надо ставить в известность. Эта беседа должна остаться в тайне.

Никон решил не сдаваться так просто. Начал сам задавать вопросы.

– Откуда мне знать, что вы действительно из службы безопасности?

– Все просто. У нас есть доступ к вашему анамнезу.

– Вы хотите, чтобы я поверил Вам на слово?

– Мы хотим, чтобы Вы ответили на несложные вопросы.

– Прежде мне нужны доказательства, что у Вас есть полномочия.

– Хорошо, смотрите!

Тот, что повыше, протянул планшет. Никон взглянул на анамнез. Полистал. Вышел из него и вошел вновь.

– Что вы делаете? Не надо там ничего листать.

– Откуда мне знать, что это не подделка? Картинку с текстом и я могу нарисовать.

– Вы не узнаете оборудование!? Анамнез специалиста в интернете не найдешь. Он подписан вашей подписью.

– Мало ли. Может вы его украли.

Высокий, поиграв желваками, процедил:

– Вы неправильно ведете себя, общаясь с представителями службы безопасности Мнемонета.

– Я следую инструкциям Мнемонета.

– Вам мало удостоверений и доступа к анамнезу?

– Все это можно подделать. Мне необходимо подтверждение доверенного лица. В данном случае им является региональный координатор.

Полный, хитро улыбнувшись, произнес:

– Попробуйте обратную связь. Это подделать невозможно.

– Вы предлагаете нарушить инструкции?

Никон понял – эти двое не собираются давить иначе, кроме как через убеждение и логику.

– Я не предлагаю вам играть с графиками. Просто проверьте, что они Ваши, и мы сможем направить беседу в более продуктивное русло. Мы тоже на работе. Нам тоже все это не приносит радости. Давайте будем друг к другу добрее.

Никон уставился на график адреналина. Сосредоточился. Попробовал опустить его вниз. Линия упорно не поддавалась. Тонкая змея застыла на показателе немного выше среднего. Никону показалось – он не соответствует действительности. Чувствовал он себя, как после хорошей драки или бегства. Сердце билось учащенно, меха легких приходилось сдерживать. Осознав, что происходит, испугался еще больше. График остался на месте. Похолодел. Сконцентрировал внимание на пульсе. Аналогичный эффект.

Сомнения в том, что удостоверения подлинные, растаяли. Распознавание удостоверений многочисленных должностей Мнемонета входило в программу подготовки. Требование не ставить в известность регионального координатора тоже оказалось вполне правомерным. Никон был уверен – ребята действительно из СБ. Такие вполне могут получить доступ к анамнезу и пользоваться показателями как детектором лжи. Там даже специальный экспертный модуль есть, который показывает, что хозяин коина говорит неправду. Не все, правда, ему доверяют. Хороший специалист будет смотреть на кривые сам.