Наполеон. Книга 2. Стать Богом - Игорь Пронин

— Еще немного, и они отступят! — Наполеон, спокойный и уверенный в себе, как и все последние годы, присел на барабан. Он наблюдал за ходом сражения, не скрываясь от противника. — Передайте гвардии, чтобы вступали в бой! Мы зажмем их между реками Москва и Колоча, согласно первому плану сражения. Там они не смогут маневрировать, и на этом русской армии конец.

Гаевский был совсем рядом, и слышал каждое слово. Теперь он не был похож на капитана Бюсси, а капитанскую форму скрывал надетый поверх костюм санитара. Их здесь было несколько — осколки порой пролетали совсем рядом с Императором и его генералами. Он решил было, что пора действовать и, нащупывая пистолет под одеждой, отошел на несколько шагов, чтобы занять выгодную позицию. Однако именно в этот момент на взмыленной лошади появился вестовой, который, еще не спрыгнув на землю, стал кричать о прорыве в тыл казаков. Антон решил еще немного выждать.

Наполеон, обеспокоенный неожиданным известием, вскочил и потребовал объяснений. Но вместо них показались собственно казаки. Платовцы, на счастье французов, не разобрались, что выскочили почти к самому штабу Императора, и атаковали оказавшиеся перед ними части резерва, тут же их потеснив.

— Гвардию туда! Гвардию! — закричал Бонапарт, ощутив близость конца. Лев не поможет при таком соотношении сил. — Верните гвардию прямо сюда! Пусть отгонят казаков!

Поднялась суета, часть генералов бросилась отдавать распоряжения, расталкивая адъютантов и вестовых, другие обнажили оружие и встали перед Императором. Прямо перед Гаевским оказалась его спина. Он внутренне поморщился — кому приятно стрелять в спину? Но совсем недалеко разорвалось ядро, и Антон выхватил из-под полы пистолет. Он недурно стрелял, и был уверен в успехе, но в самый последний миг, будто чья-то могучая рука вырвала у него оружие. Растерянно обернувшись, Гаевский увидел несущегося на него Колиньи, уже выхватившего саблю.

— Да откуда ты взялся, черт?! — закричал Гаевский по-русски, и вломился в суетливую толпу, на ходу сбрасывая с себя одежду санитара.

И вовремя — забежав за штабную палатку и тут же осторожно выглянув, он увидел, как Колиньи без колебаний зарубил санитара, и тут же бросился на следующего. Антон как мог быстрее закончил переодевание, снова став капитаном Бюсси. Быстро добежав до овражка, где солдаты держали запасных лошадей для вестовых, он представился и вскочил на лошадь. Но проехать успел совсем немного — из кустов выскочила запыхавшаяся, испуганная Мари.

— Антон, он уже знает! Его люди уже ищут Бюсси, и я слышала, как он им сказал: лучше убейте сто невинных капитанов, но принесите мне голову этого!

— Тогда уходим! — быстро решил Гаевский. — Запрыгивай!

— Нельзя! Меня никто не видел, и никто не увидит. Уходи ты, скорее!

Мари исчезла, словно растворилась в воздухе. Ее мужу оставалось только скрипнуть зубами: найти жену не сумел бы даже он. Пришпоривая коня, Гаевский понесся навстречу казакам, надеясь, что сунуться к ним люди Колиньи не рискнут.

* * *

«Все бессильно против Льва! — печально думал Кутузов, наблюдая за ходом битвы. — Никакая доблесть не поможет. Не надо было давать сражения — заставили... Сколько доблестных солдат потеряно, сколько умных офицеров — а все напрасно. Но сегодня постоим, измотаем его».

Фигурка Кота, висевшая у него на груди, подтверждала: да, сегодня постоим. Но у Наполеона больше резервов, больше артиллерии, а русская потеряла немало пушек. На следующий день битва неизбежно будет проиграна. К нему подошел адъютант.

— Московское ополчение просит ввести его в бой. Опять ругаются, обещают стоять насмерть.

— Да скажите им, что... — Кутузов сдержался, хотя на язык просилось крепкое словцо. — Я же приказал использовать их для выноса раненых, для разноса воды, в обозе! Мало работы? Пусть канавы роют! Мне все равно, какие — займите их!

Ополчение пришло немалое. Вот только люди это были в основном никогда не служившие в армии. Мало того, из оружия для них нашлись только пики. Пустить эту массу неорганизованных людей под французские пушки Кутузов просто не мог.

— Михайло Илларионович!

Главнокомандующий разгневанно оглянулся, и увидел в стороне медвежью фигуру Байсакова. Вскипев, он растолкал часовых и сам подошел к нему.

— Что тебе надо сейчас? Сражение в разгаре!

— Ночью напали на нас, — тихо пробурчал Иван. — Едва отбились. Гусары, кричали по-русски. Вроде как из расположения Барклая прискакали, и туда же ушли. Больше я ничего выяснить не смог.

— Так о чем я говорил?! — Кутузов схватил Байсакова за ворот. — Где Остужев?

— Да рядом, вот... — Иван растерянно указал на стоящего в стороне товарища. — Предмет у него, отбились мы...

— Убирайся! — при всех крикнул главнокомандующий Остужеву. — Убирайся, и чтобы никто не знал, куда!

Их провожали удивленными взглядами, но опытные в подобного рода делах товарищи скоро уже затерялись в лесах. Убедившись, что за ними никто не следует, они пустили коней шагом и провели короткое совещание.

— Я думаю, надо идти туда, где затеряться легко, — сказал Остужев. — В лесах нам их со следа не сбить, слишком частая сеть нас накрыла.

— Да уж, мелки ячеи! — усмехнулся Байсаков. — Ну, надо же — рядом со штабом Кутузова напали! А затеряться нам теперь в одном месте возможно — в Москве. Там суета, паника, военные туда-сюда снуют. От полиции нас мои бумаги прикроют.

Так они и порешили. Пытаться менять внешность или как-то еще запутать противника смысла не было, поэтому ставку сделали на скорость. Но не успели еще беглецы выехать на дорогу, как встретили казаков, конвоировавших пленных французов.

— Как я рад вас видеть, друзья мои! — крикнул им Гаевский разбитым в кровь ртом. — Даже не думал, что так обрадуюсь!

1798 год

Имад нашел вход в подземелье Сфинкса, но чтобы как следует его расчистить от песка, понадобилась рота саперов и два часа работы. Араб был недоволен таким количеством людей, он бы предпочел сделать все тихо и незаметно. Но Бонапарт слишком спешил. К тому же для саперов было простое объяснение: ученые хотят изучить наследие Древнего Египта. Солдаты ворчали, проклиная никому не нужных умников, но приказ выполнили как всегда в срок. После этого саперов отправили прочь, и у входа остались лишь два десятка головорезов Колиньи и отборная рота гренадеров из числа личной охраны Бонапарта.

— Чего мы ждем? — спросил генерал у Имада. — Ведите нас.

— Мы вступаем в логово врага, Махди, — прошептал араб. — Теперь и я хочу получить оружие, чтобы защищать тебя. Я пойду первым. Мне неизвестно, где именно хранится «Предмет предметов», и как он выглядит. Может быть, Махди лучше подождать здесь? Лучше пусть со мной пойдут твои солдаты.

Бонапарт задумался лишь на мгновение. Прежде, скорее всего, он согласился бы на предложение Имада, но теперь, уверовав в существование фигурки Саламандры, делающей человека неуязвимым, генерал был готов поверить и в предмет, делающий человека богом. А в таком случае надо держаться к Имаду поближе — хитрый араб никогда не вызывал у него большого доверия.