Борьба за Красный Петроград - Николай Стариков

Вторгнувшись в пределы Советской Карелии, Олонецкая добровольческая армия вначале имела успех, но затем в течение двухмесячной борьбы с Красной армией была разбита и рассеяна.

Другой, почти аналогичной по своему замыслу и мотивам попыткой воспользоваться наступлением Северного корпуса на Петроград в своих целях является действие эстонских войск в псковском направлении.

Эстонские войска, состоявшие летом 1919 г. из трех пехотных дивизий и одной дивизии бронированных поездов, вели бои с советскими частями как с Северной, так и с Южной группами 7-й армии. При майском наступлении Северного корпуса эстонцы производили десантные операции в Лужском и Копорском заливах, тем самым способствуя успехам русских белогвардейцев. Однако эта второстепенная роль не могла удовлетворить аппетиты эстонской буржуазии, интересы которой требовали самостоятельных активных действий белоэстонских войск на псковском направлении.

Вскоре представилась возможность реализовать эти планы, так как неудачное наступление 11-й стрелковой дивизии на Мариенбургском участке и отход ее южнее от железной дороги Верро – Псков имели своим следствием активность белоэстонцев на печорском и чудском направлениях Псковского боевого участка. Беспорядочное отступление из Нарвского района 6-й стрелковой дивизии также способствовало продвижению белоэстонцев на Псков. Наконец, в конце мая 1919 г. стали сказываться стратегические последствия отбитого эстонцами в начале 1919 г. наступления Северной и Южной групп 7-й армии. Положение Красной латышской армии у Кальнцема и Митавы приняло чрезвычайно острый характер, граничивший с катастрофой, так как ее фронт был прорван соединенными силами балтийского ландвера, германской так называемой «железной» дивизии и русского белогвардейского отряда под командой ротмистра князя А. П. Ливена. Красная латышская армия вынуждена была отступить и в начале июня вышла на линию г. Остров – р. Вяда – оз. Лубань – р. Дубна – р. Западная Двина.

Все это в совокупности создавало вполне благоприятную обстановку для действий белоэстонцев на Псков в лице их 2-й стрелковой дивизии под командованием полковника Пускар.

Учитывая такое положение Пскова, генерал Родзянко вначале сам обратился к эстонскому главнокомандующему с ходатайством немедленно двинуть 2-ю эстонскую дивизию для занятия Пскова совместно с частями Северного корпуса. На это предложение эстонский главнокомандующий ответил, что он «не может руководствоваться советами Родзянко и будет действовать так, как подскажет сама обстановка». Только после того, когда и для самого Родзянко стало понятным, что «эстонцы хотят занять Псков самостоятельно», он прибыл в Гдов и стал требовать от Булак-Балаховича «возможно более энергичного продвижения в псковском направлении»[105].

Однако русские белогвардейцы не успели войти в Псков первыми, так как 2-я эстонская дивизия, находясь на ближайших путях к городу, раньше начала наступление на Псков.

Положение Пскова стало тревожным уже с момента занятия отрядом Булак-Балаховича Гдова, так как фронт Псковского боевого участка представлял из себя «тонко натянутую нить, еле-еле сдерживавшую натиск противника». Тогда в Пскове было приступлено к эвакуации грузов 1-й очереди и к спешному формированию отрядов из коммунистов и членов профессиональных союзов. Первый такой отряд, численностью около 350 чел., выступил на фронт 21 мая, второй, силою около 200 чел., – 24 мая.

21 мая Псков и губерния были объявлены на осадном положении. Коммунисты, не занятые работой по эвакуации, были влиты в местный караульный батальон, который вокруг города выставил полевые заставы. На пожарной каланче был установлен наблюдательный пункт, так как предполагалось, что военные действия будут развертываться в непосредственной близости от города, в 11 км, на последней оборонительной линии.

Напряженное состояние Пскова усугублялось еще и тем, что находившиеся на Псковском участке фронта красные эстонские войска были ненадежны, на что указывали политические руководители 10-й стрелковой дивизии, поддерживавшие тесную связь с Псковским губернским комитетом РКП (б). Деятельность командования также давала повод заподозрить его в прямой преступности. Это выразилось в том, что незадолго до падения Пскова была предпринята переброска частей, способствовавшая ослаблению советского фронта[106].

Так, например, с левого, наиболее ответственного боевого участка, в районе мест. Старо-Изборск, был снят и переброшен на правый участок более или менее надежный 3-й эстонский полк, с правого же участка был снят и отправлен по железной дороге на ст. Струги Белые в армейский резерв 5-й Феллинский полк. Оставшийся на позиции 2-й эстонский полк был дезорганизован, и часть его была подготовлена к переходу на сторону белых. При таком положении левого боевого участка войска правого участка находились под угрозой быть отрезанными и сброшенными в Псковское озеро.

Вся артиллерия – 4 легких батареи и 1 тяжелая – была сосредоточена на среднем боевом участке в районе железнодорожной станции Ново-Изборск и на правом боевом участке, у юго-западного берега Псковского озера. Весьма показательным было также поведение работников отдела снабжения, так как в течение недели не выдавался фураж. Конский состав находился вследствие этого в состоянии изнеможения, а последнее ставило под угрозу артиллерию. В таких условиях на фронте стали циркулировать слухи о скором падении Пскова и даже намечался день – суббота, 25 мая[107].

Дальнейшие события вполне подтвердили сознательную, преднамеренную переброску частей с целью создания всех условий для быстрого захвата города эстонскими войсками. Измена командного состава 1-й эстонской советской дивизии в лице начальника дивизии Рита, командира бригады Айписа, командира 2-го эстонского полка и начальника штаба бригады, совместно с 1-м эстонским полком, занимавшим участок в районе г. Изборска, в ночь на 24 мая 1919 г. – была последним актом этой подготовительной предательской работы. Белоэстонцы, получив полную информацию о состоянии и расположении красноармейских частей, повели стремительное наступление на Псков.

Одновременно с изменой на фронте зашевелилась контрреволюция в тылу. В районе ст. Селезнево, на Псковско-Полоцкой железнодорожной линии, вспыхнуло дезертирское восстание, стремившееся распространиться к путям Псков – Двинск и Псков – Бологое. Вследствие этого восстания прекратилось железнодорожное движение по линии Псков – Полоцк. Вскоре это восстание удалось все же быстро ликвидировать специально посланными отрядами.