Скалолаз - Михаил Нестеров

– Спасибо тебе, Хорст, ты всегда умел успокаивать, – с нездоровым придыханием отозвался Лемке. И все же он был благодарен и командиру, и Кепке, которые подарили ему пять минут передышки.

Без движения в мокрых брюках холодно. Шеель возобновил путь. Наконец, последняя, запорошенная снегом трещина. Командир помог Лемке, и они вдвоем втянули Больгера и Алину. Вслед за ними на краю трещины оказались остальные члены отряда.

Шеель в мощный бинокль оглядел подножье ледопада: никакого движения. Координатор дал расклад вплоть до минуты.

– Чехи появятся только завтра к вечеру, – озвучил он свои мысли. – Временем пренебрегать не стоит: темп и еще раз темп. Это ничего, что на протяжении нескольких дней нас можно будет наблюдать с подножья ледопада в бинокль.

– Что верно, то верно, – вступил в разговор Кепке. – Мы попадем под оптику и непальских солдат, и спецов из личной охраны Мирослава Кроужека.

– Это входит в наши планы, Хорст.

– Ой, – чуть слышно обронил Кепке.

В двенадцать часов дня прошел короткий дождь. К этому времени отряд преодолел пологий участок ледопада. Теперь путь террористов шел под снежными карнизами, с которых, подобно сталактитам, свисали серебристые сосульки.

Вынужденная остановка. Единственный путь – через снежный карниз. Шеель отыскал глазами Алину, глазами же и распорядился: «А ну-ка, девочка, покажи класс».

Алина сбросила рюкзак и подошла к вертикальной снежной стене. На ногах женщины ботинки с жесткой подошвой и такими же жесткими выступами. Ими она выдолбила ступени и, выплюнув жевательную резинку себе под ноги, высоко подняла руки. Найдя опору, она выбросила тело вверх, погружая пальцы в снег. Ноги мгновенно нашли опору. И – еще один рывок: Алина уже на два метра возвышалась над товарищами в вертикальном положении.

На эту стену с метровым слоем снега мог забраться и Кепке. Для этого ему потребовалось бы два ледоруба и кошки, привязанные к ботинкам. Поочередно вонзая зазубренные клювы ледорубов и когти кошек в затвердевший снег, в скорости он мог поспорить с электриком, взбирающимся на столб. Алина также могла попросить второй ледоруб, но придерживалась совета командира и показывала класс.

На ней шорты и шерстяные гетры. Рельефные бедра покраснели. Кепке с полуулыбкой провожал взглядом ее третий и последний рывок. Мысленно подсаживал ее, невольно заменяя привычное «задница» на «попку».

Алина укрепила наверху брошенную ей веревку и страховала членов команды, поодиночке забирающихся на карниз.

Глаза Хорста блеснули, когда влажная ладонь Алины встретила его пальцы.

Она подмигнула ему и сильно дернула к себе.

Они рядом, сидят друг перед другом на коленях. Кепке не отпускает ее ладонь.

– Не надо, малыш, – прошептала Алина, большим и указательным пальцем сжимая запястье Кепке.

Сухожилие на руке словно сжало раскаленными щипцами. От приема джиу-джитсу хватка Кепке моментально ослабла.

– Сегодня вечером встретимся? – так же шепотом спросил он. – Теперь моя очередь сделать тебе больно. Так мы встретимся?

– Конечно, если тебе понравилось. Надеюсь, ты вчера удовлетворился?

– Еще бы!

– И где это произошло – за соснами или в спальном мешке? Мне кажется, сквозь сон я слышала какое-то хрюканье.

– Итак, до вечера?

– До вечера, мой грубиян.

Солнце раскалилось настолько, что лабиринт верхнего яруса ледопада очистился от снега как-то стремительно, расщелины и трещины визуально увеличились. Высота – 5600 метров.

– Красиво! – Алина сделала несколько десятков шагов, развязала на шее платок, сняла вязаную лыжную шапочку, на некоторое время подставляя шелковистые волосы под палящие лучи солнца. Прямо над ней высился склон, выше него – семидесятиметровая стена. Чуть левее – карнизы, и уже за ними виднелось скальное ребро Мыши.

– Вот сука! – хмыкнул Кепке. Тихо порадовался, что ругательство не прозвучало чересчур грязно: Шеель услышал его. Кепке пришлось объясниться: – Никак не могу взять в толк, как такая женщина, вроде Алины, может восторгаться хоть чем-то более или менее возвышенным.

– Себя ты в расчет, конечно же, не берешь, – заметил командир. – Хочу тебе напомнить, Хорст, что родина Алины – горы, она выросла в Альпах.

Он вспомнил первую встречу с Алиной. Это случилось четырнадцать лет назад на тренировочной базе, дислоцированной на Шпицбергене. До высшей точки острова, где оттачивали свое мастерство солдаты из горных и полярных частей Норвегии и Германии, было чуть больше пятисот метров. Шеель был в звании капитана. Пошел последний год его службы в бундесвере. Он уходил по выслуге и твердо решил создать собственную армию. Ему исполнилось всего тридцать пять.

По его приказу на снежном плацу выстроили новобранцев. В бесформенной одежде они выглядели нелепо. Шеель оригинально проверил работу капрала, который выдал курсантам одежду. Не глядя на их лица, частично скрытые под белыми защитными масками, он прошелся вдоль шеренги. Наугад ткнул стеком в грудь низкорослому курсанту.

– Разденься. Я хочу посмотреть, всю ли одежду выдали вам и правильно ли вы оделись. Плохо со слухом, курсант?

– Нет, господин капитан.

Шеель резко обернулся на звонкий голос, который мог принадлежать только женщине. Он не успел остановить ее, да и не хотел. Он жег глазами своего заместителя, который не поставил его в известность о курсантах женского пола. Он подозвал его и тихо сказал:

– Тебе многое зачтется, если ты решил преподнести мне сюрприз.

– Это сюрприз, Ларс.

– Хорошо. Сколько прибыло женщин?

– Шесть. Эту, – он острым подбородком указал на девушку, которая к этому времени успела сбросить непромокаемые рукавицы и варежки и освободиться от защитной маски, – эту зовут Алина Райдер. Двадцать лет.

Шеель сосредоточил свой взгляд на Алине. Она сняла чехлы с ботинок, расстегнула гетры на «молнии» и стала ногами, одетыми в теплые носки, на чехлы. Ее пальцы, моментально покрасневшие на тридцатиградусном морозе, забегали по пуговицам камуфляжной пары белого цвета. Сняв куртку, она сняла брюки. В таком же темпе и с невозмутимостью на лице Алина освободилась от непромокаемой пары. Бросив мимолетный взгляд на капитана (не передумал ли он), сняла стеганые куртку и брюки. Дело за хлопчатобумажной гимнастеркой. Шеель остановил ее, когда Алина приподняла теплую нижнюю рубашку, обнажая грудь с набухшим соском.

– Достаточно, я все увидел, – сказал он. – Не хочу, чтобы ваши розовые соски посинели. Одевайтесь. Я заметил, рубашка вам велика. Я распоряжусь, чтобы вам выдали на размер меньше.

– Если позволите – на два, – услышал он.

– Почему на два?

– Мечтаю похудеть, господин капитан. Буду есть два раза в сутки.

– Ты будешь есть, сколько положено. Здесь тебе не центр для похудания. Но и растолстеть я никому не дам. Сколько ты уже служишь?