Любовь зла! Полюбишь и… - Александра Черчень
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я уже подумала об этом, – вклинилась Милана. – Знаешь, Тиль, ведь я могу освободить кладовку. Она довольно большая, прорежем окошко, поставим кровать… Ну, пока вы будете узнавать друг друга, – предупредила она возмущение мальчишки. – Все будет хорошо, лоэр, вот увидите!
Вирни показательно уложил лоб в ладонь и трагически вздохнул:
– Я готов на все. Ради твоего удобства, Тильда! И ради вашего, леди Милана! – дополнил он, подхватывая очередной блин. – Я так счастлив, что вы меня понимаете!
– Ну конечно понимаем! – с готовностью откликнулась светлая ведьмочка. – Как же можно не понять!
– Я напишу для вас венок сонетов! – пообещал Вирни.
Мы с Миланой переглянулись, но уточнять, кому именно, не стали. Вдруг да забудет…
Вообще, кладовка – мысль отличная. С собой я это чудо точно селить не стану, а кладовка подойдет. Ну не выгонять же его, в самом деле. Мало ли куда он тогда двинет? И что с ним, дурачком, там случится…
Вот в этот момент я точно поняла, что именно ощущаю по отношению к свалившемуся мне на голову эльфику. Ответственность, чтоб ее! Ну вроде как к младшему брату, которого у меня, правда, никогда не было. Странно как-то для истинной пары…
– А я бы пока не стала кладовку трогать. Можно и в коридоре пожить, он у нас большой, – заметила Миланина кошечка.
– Почему? – озадаченно спросила ее хозяйка, тихонечко, почти незаметно поглаживая гостя – или нового жильца? – по голове.
– Потому что за ним маменька скоро придет, – ехидно прокомментировал Жоз.
А ведь прав, пожалуй…
Вот уж когда начнется настоящий кошмар!
Резиденция дома Вечно Зеленой Сосны
– Как сбежал? – в голосе лоэры Цирилль звонко сталкивались льдинки северного моря. – Вирниэль? Мальчик никуда не мог пойти, не предупредив меня.
Дворецкий, высокий эльф в летах, подавил желание досадливо скривиться и с поклоном передал госпоже записку молодого хозяина. Поклоны вообще хорошая вещь. Можно скрыть насмешку в глазах, к примеру.
Цирилль жестом отослала слугу и, дождавшись пока за тем закроется дверь, обратила взгляд на послание. Досадливо дернув бровью, эльфийка разжала слишком сильно стиснутые пальцы. На бумаге остались вмятины, но полной тревоге матери было не до очередного подтверждения своей чрезмерной эмоциональности. Она торопливо расправила лист и вчиталась в ровные строки, начертанные идеальным почерком. Идеальным, как и все остальное в ее мальчике. Она столько в него вложила!
“Дорогая матушка!
Простите, что не сказал это вам в лицо, но осознание боли в ваших прекрасных очах убивало вернее меча.
Я знаю, что вы были бы против, но так решил! Я достойный сын своего отца, я наследник клана, и обязан научиться действовать сам. Я ухожу во взрослую жизнь. И прошу, не ищите меня, я сам появлюсь, как только добьюсь успеха и покорю все намеченные вершины.
Не плачьте, матушка! Вы сами говорили, что меня ждет великое будущее и нужно лишь сделать шаг ему навстречу.
Лоэра Цирилль все же стиснула бумагу, на этот раз проткнув тонкое полотно ногтями. А после, яростно выкрикнув что-то, растерзала несчастное письмо в клочья. Исчерченные образцовым почерком идеального мальчика, обрывки посыпались на дорогие мозаичные полы резиденции, разлетаясь по ним словно хлопья пепла.
Слегка успокоившись, лоэра спокойно прокомментировала:
– Это ни в какие рамки. Таэрлин!
Мужа, впрочем, рядом не было, как и в практически любой момент жизни, но сиятельная остроухая леди не растерялась и, подхватив шелковые юбки голубого платья, так чудесно оттеняющего ее глаза и волосы, отправилась в кабинет мага.
– Телепортируй меня в личную резиденцию мужа.
Худощавый эльф от явления главной леди клана слегка смутился, но твердо сказал:
– Рад приветствовать прекраснейшую леди клана. Но вынужден отказать. Госпожа, лоэр Таэрлин оставил четкие распоряжения, и вы о них знаете.
О да, знает…
Уединенное место для отдыха Таэрлин себе завел примерно лет десять назад, и от одних слухов о том, чем он там занимался, у достопочтенной эльфийки готовы были отсохнуть уши!
Верность? Что есть верность для такого, как он?!
Эльфа сначала побледнела от гнева, потом покраснела от унижения и отчеканила:
– Также лоэр Таэрлин предусмотрел форс-мажорные обстоятельства, в которых можно действовать иначе, не так ли?
– Вы берете на себя ответственность? – вскинул темную бровь эльф-телепортист.
– Беру! – рявкнула исходящая злостью Цирилль, совершенно потеряв контроль над голосом. – Строй наконец портал, бестолковый слуга!
Маг лишь слегка сузил глаза и, не слова не говоря, вышел на середину комнаты, туда, где под ногами простиралась каменная площадка.
– При всем уважении, госпожа, я не ваш слуга. Потому не вам называть меня бестолковым… а сейчас – прошу! – и махнул рукой в сторону клубящегося портала.
Цирилль влетела в дымку настолько стремительно, что оставила на полу одну из лент из прически.
Надо сказать, что этого момента она ждала давно, хоть и сожалела, что случился он по причине побега малыша Вирни.
Убежище Таэрлина не давало покоя его жене долгие годы. Сколько раз она воображала себе это! О, Цирилль не сомневалась в том, что такой распущенный хам, как Таэр, несомненно содержит здесь любовницу, а возможно, и не одну. И предается с ними… разврату! И вот наконец-то она сможет бросить ему в лицо все, что о нем думает! И наконец-то он посмотрит на нее, такую прекрасную в гневе, на своих потрепанных смертных девиц и поймет, поймет, как ошибался! В том, что любовницы – это человечки, она практически не сомневалась. Кто еще позарится на женатого эльфа?
Очень не хотелось признаваться даже себе в том, что не вся остроухая нация свято чтит институт брака, а Таэрлин является очень влиятельным лордом при дворе. И богатым, очень богатым… в комплекте с личным обаянием это творило чудеса с моральным обликом многих особ женского пола.
Но сейчас не об этом. Сейчас Цирилль предвкушала если не реванш, то скандал, у которого будет повод. Поистине роскошный.
Когда вокруг светлейшей лоэры развеялась телепортационная дымка и она смогла разглядеть хоть что-то в медленно обретающем четкость мире… то немедленно об этом пожалела! В просторной гостиной царил легкий беспорядок, и привыкшая к аккуратности Цирилль тотчас поморщилась… пока не присмотрелась!
При всем уважении к мужу – он никогда не был накачанным мужчиной. Ну а мужская рубашка из грубого волокна, что висела на спинке дорогого кресла, очевидно принадлежала кому-то, обладающему крайне могучей комплекцией.
