Старшая. Предназначение - Мила Вернер

– Я не знаю куда вы идете и зачем, я не задавал вопросов, как ты заметила, но, если нужна помощь – мы с Лиеном обязательно поможем. И не потому, что ты можешь приказать. Просто потому, что вы отозвались, когда нам самим было тяжело. Я ненавижу возвращаться в Чертог Девы, три тоскливых года – это невыносимо. А куда едете вы? – сменил он тему, – нам все равно придется следовать за вами, пока мы вместе во всем не разберемся.

Я посмотрела на своих спутников. Вита пожала плечами и судя по всему, была не против, Рус же коротко кивнул, и я вкратце рассказала нашу с Витой историю. Умолчала только об одном. О том, что я горемычное Предназначение говорить не стала. Самой бы понять чье и зачем.

Макс кивнул:

– Значит, едем искать ответы.

***

Мы остановились на небольшой поляне, и я поняла, насколько устала. Есть не хотелось, но я машинально помогала Вите готовить ужин. Последние несколько часов мы ехали молча, и у меня было время подумать. А сейчас хотелось просто остаться одной.

– Рус, – я позвала брата, – я схожу к ручью.

Макс подскочил готовый проводить меня, но я лишь махнула рукой:

– Макс, сама.

Он поколебался мгновение, но все же уступил. Я прошла за деревья и сразу увидела воду. Уселась на удобный камень, обхватила руками колени. Вода лениво переплетала небольшие волны и смахивала небольшие островки тины к берегу. Вокруг уже сгущались сумерки, а мне очень не хотелось возвращаться. И то, что меня никто не тянул насильно за руку обратно к стоянке говорило только о том, что и Рус, и Макс по очереди приходили тихонько меня проведать. Я была уверена, что Вита при этом каждый раз выговаривала обоим:

– Дайте девочке подумать.

Я уже еле различала противоположный берег этой не большой речушки, как вдруг мне показалось сзади какое-то движение. Я напряглась, позволяя силе спуститься к кончикам пальцем, чтобы в любой момент активировать защитное заклинание, и краем глаза, слева, заметила темную морду волка. Он понял, что я обнаружила его присутствие и сел чуть позади меня. Я не поворачивала головы, но мое сердце готово было выпрыгнуть из груди. Он был так близко, что я чувствовала на левом плече его теплое дыхание.

– Ты знаешь, – тихонько сказала я и волк незаметно дернул ушами, – я не смогу тебе объяснить, как получилось, что теперь я твой Хранитель, но, если хочешь, я могу рассказать о себе. Возможно, тебе покажется странным, то, как я об этом говорю, но я и на самом деле не многое помню.

Я говорила и говорила, а волк молча слушал. Я рассказывала ему какие-то забавные случаи из нашей с Русом жизни, рассказывала о том, как мы приехали к герцогу. Делилась мыслями, о которых не говорила даже брату. Волк молчал и слушал. А я боялась повернуть голову и встретиться с его глазами. Боялась, что тот взгляд, который я помню перед тем, как он ушел, не будет таким же. Волк вздохнул и положил морду мне на плечо. А я неуверенно подняла руку и зарылась пальцами в его шерсть. Ох, зря я это сделала. Перед глазами тут же вспыхнуло видение. Какой-то мрачный, полутемный подвал, освещаемый с двух сторон чадящими факелами, в центре – каменное ложе, на нем обнаженный до пояса мужчина. Руки его разведены в стороны и скованы толстыми цепями, концы которых уходят куда-то вниз. Из разбитой губы мужчины идет кровь. Его черные брови нахмурены, губы упрямо сжаты. Влажные, чуть вьющиеся пряди волос облепили скулы. Он напрягает руки, и металл браслетов режет кожу. Темные капли стекают по предплечьям. Рядом с ним стоит изумительной красоты женщина в облегающем черном платье. На ее губах легкая улыбка.

– Не передумал, любимый? – она хищно взглянула на него и подняв руку провела указательным пальцем сначала по виску, спустилась к шее и ниже, на грудь. Мужчина стиснул зубы и мотнул головой. Тогда она провела пальцами по его губам, еле касаясь, испачкала руки в его крови и поднесла ко рту. Кончиком языка слизнула капли и удовлетворенно улыбнулась. И вдруг, наклонившись к его уху прошептала:

– Я подожду, что такое вечность? – и рассмеявшись сама себе снова провела рукой по его плечу, с сожалением поджала губы и махнула рукой.

Видение вдруг исчезло, а волк, глухо зарычав метнулся в сторону. Я резко вскочила на ноги, крикнула:

– Стоять! – и услышала, как в моем голосе добавились металлические нотки. Волк встал как вкопанный. Низко опустил голову и утробно зарычал. Я обежала его и упала перед ним на колени. В тот момент страха не был совсем. Обхватила его морду двумя руками и горячо зашептала:

– Лиен, прости, я не хотела. Я не пыталась увидеть, не специально. Я не умею пока по-другому, не контролирую, не уходи. Хочешь, сам смотри!

Краем глаза я заметила в стороне движение, и скорее ощутила, что это был Макс. Он вдруг переменился в лице и крикнул:

– Эль! Нет!

Но было уже поздно. Я прижалась лбом к морде волка, крепко зажмурилась и разрушила защиту. Сказать, что по мне прошлись молотом – не сказать ничего. Я ощущала присутствие волка в своей голове, и чувствовала, как он жадно впитывает все, что видит. Вместе с ним, как будто со стороны наблюдала за нами с Русом. Вот мы с Витой, герцог, его жена. Он пошел глубже, и я с удивлением рассматривала себя на корабле. Неужели это я, такая маленькая и хрупкая девочка, которая крепко цепляется за поручни подставляя свое лицо морскому ветру? Глубже, Эль, пойдем, не бойся. Лиственный город, его красота очаровывала с первых мгновений, величественные дома в окружении вечных кленов, они сами выбирали себе время года. В одно и тоже время тут можно было увидеть и зеленую, и красную, и ярко-желтую листву. Город поражал красотой и отсюда совсем не хотелось уходить. Дальше, Эль, ты все это помнишь. Нет! Я мысленно дернулась, потому что мы стояли у тяжелой, отталкивающей и вселяющей ужас черноты. Я оглядывалась на огни города, и мне отчаянно хотелось обратно, но волк, вцепившись зубами в пояс брюк тащил меня совсем в другую сторону. Эль, пойдем! И я нырнула. Ощущения нахлынули с удвоенной силой. Я просто падала в бездонный колодец в кромешной темноте и от ужаса мне хотелось умереть.

Потом меня тормошили, несли куда-то на руках, расстегивали ворот рубахи. Изредка я видела смутный образ Виты, она с вечно нахмуренным лицом вливала мне в рот какую-то горьковато-сладкую жидкость. Ее лицо сменялось перепуганным насмерть выражением лица Руса, Макса, Кати… Все кружилось в каком-то калейдоскопе, обрывки воспоминаний перемешивались с реальностью. «Эль! Побежали к изумрудной беседке!» Звонкие девичьи голоса и чьи-то теплые, изящные и такие родные руки. Я рвалась туда, где мне было легко и спокойно, где не было глухих лесов и мрачных ночных дорог. Измотанная, мне до ужаса хотелось спать, и я как будто зависала в состоянии полудремы, полуяви. А ночью пришел волк. Он бесцеремонно спихнул Макса, который как я потом узнала лег рядом со мной и тесно прильнул ко мне своим черным боком. Я проснулась, потянулась к шерсти и зарылась в нее носом. От волка исходил приятный лесной дух, и я снова провалилась в сон.

Утром, открыв глаза я с удивлением осознала, что эта гора черной шерсти мне не привиделась. Волк, почуяв мое пробуждение зарылся носом в плед и легонько толкнул меня в плечо. Откуда-то сбоку послышалось: