Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » Секретная политика Сталина. Исповедь резидента - Георгий Агабеков

Секретная политика Сталина. Исповедь резидента - Георгий Агабеков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 75
Перейти на страницу:

Я ему ответил, что в Кабуле все это ни к чему, и пусть лучше сообщит обо всех безобразиях в Наркоминдел.

– Что вы смеетесь надо мной?! Ведь замнаркома Литвинов[59] – большой приятель Старка и одного поля ягода. Он после такого заявления выгонит меня со службы и из партии, – ответил Фридгут. – Я лучше подам заявление в ГПУ.

Я ему дал адреса в ГПУ, и Фридгут на следующий день уехал. По приезде в Москву он побывал в ГПУ и подал жалобу на незаконные действия Старка в ЦКК, где после короткого расследования дело замяли. Рука руку моет. Ведь Старк тоже был членом коммунистической партии с 1905 года. Старк продолжал царствовать в Кабуле вместе со своими «женами».

Всего, что наделали эти две женщины, не рассказать. Из-за них и по их желанию из Кабула были высланы 32 сотрудника. Отправив многих, они сами также кончили плохо. Девица Буланова вдруг оказалась беременной от неизвестного отца и, чтобы не скомпрометировать посла (хотя тут-то он как раз был ни при чем), вынуждена была выехать в Москву, где и родила ребенка.

Относительно же жены полпреда Аси я в 1928 году, уже будучи начальником восточного сектора ГПУ в Москве, получил от резидента ГПУ в Кабуле Шмидта следующее донесение:

«Вчера второй секретарь посольства Великовский, зайдя в спальню полпреда, нашел жену полпреда, Асю Никитичну Старк, лежащей мертвой на полу. Она покончила самоубийством выстрелом в висок. Револьвер браунинг лежал тут же, рядом. По сведениям, утром в день смерти Ася имела бурное объяснение с летчиком… с которым она находилась в интимной связи, так как последний стал интересоваться женой шифровальщика посольства Матвеева. Чтобы не создавать дипломатического скандала, было решено срочно убрать труп и официально объявить, что жена посла умерла от разрыва сердца. Несмотря на принятые меры при уборке трупа, по сведениям нашей агентуры, афганское правительство и местные дипломатические круги осведомлены о действительной причине смерти».

Так окончили свою карьеру две «жены-советницы» советского посла Старка.

Сам же Старк, как старый большевик, считал недостойным для себя, как коммуниста, горевать по застрелившейся жене. В то время как труп ее везли в Москву, он уже нашел новую подругу, жену своего шифровальщика, с которой поселился в летней резиденции посольства в Пагмане[60] и проводил новый «медовый месяц».

Глава 14. Чекист… на страже нравственности

Осенью 1926 года я был назначен резидентом ГПУ в Персии. Не успел я приехать в Тегеран и принять дела своего предшественника Казаса, как получил из Москвы следующую телеграмму: «Николаю. Немедленно приезжайте Мешед[61], где неблагополучно нашим резидентом. Урегулировав положение, телеграфируйте. Трилиссер».

Мы сидели с Казасом и обсуждали полученную телеграмму.

– Черт знает, что там происходит. С первого же дня приезда наш резидент Браун начал склоку с генконсулом Кржеминским, – рассказывал Казас, забравшись с ногами на кожаный диван. – Кржеминского я знаю по Турции, это – тип старого интеллигента. Он вечно волочится за женщинами, несмотря на свои 50 лет, но особой любви к склокам не проявлял, – продолжал Казас. Я лично не знал ни Брауна, ни Кржеминского. Правда, Брауна я как-то видел при следующих обстоятельствах: будучи в Асхабаде[62], я сидел за столиком ресторана в городском саду и заметил проходившего мужчину с черной бородкой, в круглых роговых очках, одетого в белый полотняный костюм и с колониальным шлемом на голове. Он медленно прогуливался по аллее, пристально оглядывая гуляющих. Помню, что я тогда же подумал, это шпик, но не мог определить, наш он или чужой, решил, на всякий случай, справиться в местном отделе ГПУ. Когда я, встретившись с председателем ГПУ Руцким, описал ему встреченного мною типа, он посмеялся и сказал, что это Браун, едущий новым резидентом в Мешед.

Оставив Казаса в Тегеране, я рано утром следующего дня взял машину в советском транспортном учреждении «Автоиран» и выехал на Мешед. Отвратительная, пыльная, с ухабами дорога, сентябрьский зной и тряска порожнего шестиместного автомобиля быстро утомили шофера и меня. Однако мы поочередно менялись у руля, ехали без остановки и к вечеру приехали в Семиан[63], сделав около 350 километров. Этот маленький оазис, расположенный на краю пустыни Центральной Персии и отделенный горной цепью от Каспийского моря, представлял для нас громадный интерес. В районе Семиана должна была находиться нефть. Советское правительство, несмотря на крайнюю нужду в валюте, все-таки выделило до пяти миллионов долларов на получение концессии в этом районе. Однако свыше года шли изыскательные работы, а нефти все не было. Дальнейшие работы требовали все новых средств, а между тем шли разговоры, что тут вообще нет нефти. Поступали и иные сведения: что прибывшие для работы советские инженеры, подкупленные англичанами, нарочно ищут нефть не там, где она есть.

Я решил, несмотря на усталость, пообедав, поехать на место работ. Обедая в местном ресторане, я справился у содержателя о месте работ и узнал, что это в 10–12 верстах от Семиана и что в данное время, по распоряжению персидских властей, работы приостановлены. Пришлось отказаться от своего намерения и лечь спать.

Уже четвертый день я в пути. Я проехал Дамган[64], Шахруд[65] и подъезжал к Сабзевару[66]. По дороге я тщательно избегал встречи с советскими служащими местных контор по заготовке хлопка, продаже сахара, нефти и т. д. Я не хотел, чтобы в Мешеде были предупреждены о моем приезде, поэтому я на ночь останавливался у персидских ресторанов и, пользуясь теплой погодой, спал в машине.

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 75
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?