Наследие стражей. Иди... Том 1 и Том 2 - Алексей Климин

обратил внимание, что отчитав такенный текс, второго листка так и не обнаружил — как был он один, так единым и остался.

— Это как так?! — пораженно спросил у гнома.

Тот только рукой махнул:

— Не заморачивайся, друг — это просто магия такая!

Ага…

С другой стороны, я ж и дома не особо задумываюсь, что оно и как, когда мне Офис в компе все вполне гладенько выдает…

— А что за магия в этой фразе с «тараканом»? — подсунул я гному под нос текст и ткнул в интересующую меня строку пальцем.

Тот скосил глаз в него, фыркнул, а потом и вовсе в голос гоготнул:

— Э нет, Женек, тут сам! Ты вот выпей, и оно само как маслу пойдет — это, — он поставил стопку передо мной, — главный помощник в любом деле!

Дед что-то там про такое говорил, типа гном… самогон Марны… не пей… но дед-то сам где? Во-от, то-то и оно! А я здесь — с гномом! Так что, не ему отказывать хорошему человеку придется! Придется пить. А там, действительно, может и дело с мертвой точки сдвинется побыстрей.

«Хулэ… хулоэ…», как не произноси, а как-то не очень оно звучало… но будем считать, что, как и с кукишем, здесь нестыковочка в понятиях идет и это не местный матерный.

Пыхтел, пыхтел, разбирая написанные слова по буквам, в результате «таракан» преобразился в «тэйроквэн», а «копченый» в «куэпченай». И к моменту, когда эту галиматью я смог выговорить полностью — одной фразой без остановок, у меня пот катился по вискам, голова ныла тупой болью, а организму в целом хотелось… еще выпить.

И, стоило гному очередную стопку подсунуть мне под нос, как я ее не глядя хлопнул!

Пока я, ломая язык, старался над фразой, парни, в общем-то, сидели тихонько. Мелкий в обнимку с погрызенным пирогом дрых посреди стола и пускал дымок из всех имеющихся дырочек. Гном тоже кимарил вроде. А эльф за Марной следил и, как мне показалось, облизывался взглядом на ее стати.

Наверное, будь я трезв… хотя я и сейчас не считал себя пьяным, а так — немного подшофе… но вот если б ни в одном глазу, то точно б проявил деликатность, и с такой темой на рожон не полез. Но вот те пять капель, что немного расслабили меня, язык-то развязали, и я сдержаться не смог, очень уж неоднозначным показалось мне мое наблюдение:

— Слушай, — наклонился я к Михе, понизив до шепота голос, — мне кажется или действительно Дуля… в смысле Марк, несколько увлечен нашей хозяйкой? Но он же — э-эльф! А она… конечно, по-своему очаровательна, но все ж против эльфиек, думаю, как-то… не того…

…да и несу, не то что-то, и уж точно лезу не туда…

Но меня-таки — несло, поскольку стереотипы об эльфийской неземной красоте, вбитые кино и книгами, сидели во мне крепко и столь явное увлечение настоящего эльфа гренадер-девицей в голове моей не укладывалось совсем.

Гном, между тем, приоткрыл один глазик и на эльфа посмотрел. Потом проследил, куда тот смотрит, наткнувшись взглядом на задницу Марны, открыл второй глаз… ну, тут понятно, одним можно такое и не охватить… и лениво так шепотком излагать принялся:

— Тут не несколько увлечен, тут втрескан по полной! Но понимаешь ли, тут такая история Жень… не знаю, как там у вас считается, а у нас эльфийки… как бы так попроще про этих воздушных созданий сказать? Короче, скажу, как есть. Они, конечно, на лицо хороши, волос у них роскошный, но вот в теле есть некий природный… нет, не изъян… а расовая особенность — они уж больно худы все поголовны. А вот тут, — Миха по своей груди ладонью провел, — совсем, считай, радости для мужика никакой не имеется! — далее гном понизил голос так, что я его едва слышал: — А Дуля, он ведь, как и я, немного странный, и вот как раз в любви к женским мягким формам и проявляется отчасти его странность. И чем мягче те формы, и больше они, тем он сильней впечатляется. И Марна, понятно, неслабое искушение для него.

Ладно, с этим ясно — бывает, у всех нас вкусы разные. Но вот слова Михи о том, что они с эльфом странные, зацепили меня и от эльфовых сердечных дел отвлекли. И я, с темы на тему перескочив, стал уже пытать гнома об этом.

Тот, в общем-то, не возражал и на подробности не скупился:

— Видишь ли, Женя, наши народы издревле живут довольно обособленно. Мы, гномы, Под Горой. У нас там не только выработки разные, но и города, поселки, фермы — все как наверху… в общем, все, что для жизни целого народа надо. Мы, конечно, торгуем, наша молодежь ездит к людям учиться, посольства и представительства разные там… ну, ты понял, мы не затворники, просто по заветам предков живем.

Я кивнул, вот эти рассказы по навеянным дедушкой Толкиеном и его последователями стереотипам укладывались вполне.

— А эльфы, — продолжал гном, — живут в лесах — особых, тоже по заветам предков взращенных. Они так же совсем уж безвылазно в них не сидят, но все ж традиционно в других местностях почти не селятся. Ну, а мы с Дулей, как бы… отщепенцы, по-другому нас и не назвать. Как-то сложилось так… вроде мы и из родов не последних, а вот на одном, положенном по праву рождения месте, жить не выходит у нас. Да и к семейным делам мы не склонны — из меня огранщик — так себе, а из него собиратель рос — не лучший. Потому, собственно, мы на службу в Орден и пошли. Платят нам здесь прилично — не зазорно даже родным предъявить. А поскольку мы мастера не самые лучшие, то и уважения такого заиметь нам нигде больше не удастся. Но главное, тут мы на одном месте не сидим. Ну, и пристрастиям нашим в открытом миру повольготней. Так что Марна…

— Про свои пристрастия не забудь рассказать, — хмыкнул вдруг эльф в нашу сторону. — Если шепчете, то думаете, я вас не слышу? Честное слово, как старухи на базаре, которые не столько торгуются, сколько перемывают народу кости! Так и вы!

Мне, несмотря на некоторое подпитие, все ж стало неловко, что нас на сплетнях застукали. А гном — ничего, кажется даже и не заморочился:

— А ты не подслушивай! — махнул он рукой на эльфа. — Женя первый день в этом мире, ему каждая малость о нем важна!

Но все ж я, стараясь срулить