На родной земле - Валерий Пылаев

— Хрен вам, — простонал я, кое-как усаживаясь на своем меховом ложе. — Всем. Не дождетесь!

Через пару минут я смог подняться на ноги. Силы понемногу возвращались — но их все еще было слишком мало, чтобы поднять на руки Рагнара. Предосторожности Молчана, загнавшего весь Каменец в дома, сыграли злую шутку. Даже если я начну звать на помощь — вряд ли кто-то придет. Скорее уж закроет ставни, стиснет оберег и примется бормотать молитвы, отгоняя нечисть… Так что придется немного прогуляться пешком.

Полсотни шагов до ближайшей хаты заняли у меня минут десять. Я три раза падал, но упрямство победило, и вскоре я уперся вспотевшими лбом в дверь.

— Открывай, хозяин! — Я громыхнул кулаком по гладко выструганным доскам. — Помоги!

Мне пришлось позвать еще дважды перед тем, как по ту сторону двери послышался негромкий шорох.

— Кто таков будешь? — раздался встревоженный мужской голос. — Дед Молчан велел до утра никого не пущать!

— Так утро уже, сам слышал, как петухи кричали, — отозвался я. — Это я, ярл Антор, князя Вышеградского человек.

— А почто мне знать, что это ты, а не нечисть лесная пожаловала?

— А по то, что ежели не откроешь, я тебе дверь с петель сниму! — рявкнул я. — А потом таких оплеух всыплю, что до весны пролежишь. Открывай, чтоб тебя, покуда не осерчал!

Угроза подействовала. Похоже, мужик за дверью боялся бояр из плоти и крови куда больше, чем некой абстрактной нечисти, и через полминуты я уже сидел у печи, закутанный в меха и с огромной глиняной кружкой молока в руках. Сон тут же навалился снова — но я боролся, что было сил.

— Ступай, позови князя, — попросил я хозяина. — Пусть велит конунга в тепло отнести. И деда Молчана покличь… Всех покличь… Награжу!

Не знаю, сколько я так просидел с кружкой в руках — но из мутного оцепенения меня вывел только громкий топот в сенях.

— Здравствуй, княже. — Я склонил голову. — Вот уж не думал, что ты вперед Златы с Молчаном пожалуешь…

— Притомилась сестра твоя — всю ночь глаз не смыкала, да под утро задремала. — Мстислав шагнул вперед и устроился рядом со мной. — А Молчан и вовсе идти не захотел. Говорит — ежели ты на своих ногах вернулся, значит, дело сделано. А ежели бы не сдюжил — так и вовсе бы помер, а без конунга не вернулся.

Вот ведь старый…

— А ты, выходит, усомнился, княже? — усмехнулся я. — Зачем пожаловал?

— Не усомнился. — Мстислав вздохнул и покачал головой. — Ты, ярл, и в ведовстве, и в ратном деле силен — оттого и поспешил к тебе. Выгнал ты Саврошку из Каменца, да новая беда пришла, откуда не ждали. Войско булгарское уж близко. Никогда раньше не бывало, чтобы они к зиме в поход собирались — а тут на тебе. Третьего дня Круглицу сожгли, а теперь на Вышеград идут.

— Сильны, гады, — вздохнул Мстислав. — И ведь быстро идут. Дивлюсь, что еще у стен не стоят — у булгар и пеших-то, считай, нету.

— Села вокруг Круглицы грабят, сучьи дети. — Здоровенный одноглазый детина по прозвищу Топтыга сплюнул на землю. — Грабят, да народ режут, почем зря. Ни девок, ни детей не щадят.

— Так разве бывает иначе? — проворчал Ратибор. — Ежели гриди все уж едва не до Вишиневы дошли. Горе-защитнички…

— Ты, старый, говори, да не заговаривайся. — Топтыга сжал пудовые кулачищи. — А то не погляжу, что борода седая — враз всю да вырву!

— Не серчай! — Я едва успел поймать его за могучее плечо. — Воевода за народ круглицкий как за родной сердцем болеет — оттого и злой на язык. И ты, Ратибор Тимофеич, парня ругать не думай! Много ли одной дружиной супротив целого войска навоюешь? А так хоть малую часть детей, девок да стариков — а увел от булгар проклятых. Да гридей сберег! А придет время — сам рядом с нами за Вышеград стоять будет, как за дом родной стоял. Виданое ли дело вам лаяться, как псам паршивым?

У меня бы уж точно не повернулся язык назвать Топтыгу трусом — и не только из-за внушительных габаритов и показателя Силы в одиннадцать единичек. Нелегко ему пришлось — по глазам… по глазу видно. И по доспехам — отметин на пластинах брони было не сосчитать. Не князь и даже не боярин — из простых гридей — Топтыга стал признанным лидером всех уцелевших дружинников из Круглицы и Есеника. Их осталось от силы человек шестьдесят-семьдесят — но они смогли довести до Вышеграда впятеро больше женщин, стариков и детей. Вряд ли парням легко далось решение бросить свои города на милость захватчиков — но не легче оказался и сам путь. И даже ворчливый Ратибор, похоже, понял: Топтыга выбрал меньшее зло. Спас всех, кого смог, вместо того, чтобы погибнуть самому. Мудрое решение… Надо получше присмотреться к парню. А то и прихватить с собой на острова, когда придет время. Война с Черным Копьем неминуема, и уж точно не обойдется без «кадровых перестановок».

— Да куда мне с ним лаяться? — пробубнил Ратибор, остывая. — Вон здоровый какой. Раз стукнет — по пояс в землю вгонит.

— Поберегите силушку богатырскую. — Мстислав невесело усмехнулся. — Булгар на всех хватит, и еще останется. Сколько ж там костров — две сотни?

— Да поболе будет. — Ратибор потрепал коня между ушей. — И у каждого по десятку, а лошадей у булгар и вовсе не счесть. Ежели с ними в поле сойтись — враз стрелами закидают. Хоть с каменецкой дружиной, да с конунговыми людьми — все не сдюжим.

Даже «Истинное зрение» не добивало на такое расстояние — от холма, на котором мы расположились, до лагеря булгар было километра четыре — а обычное не могло разглядеть в полумраке подступающей ночи крохотные фигурки, но в целом арифметика Ратибора изрядно походила на правду. Двести с лишним костров. У каждого — по десятку воинов. Почти наверняка низкоуровневых, без серьезных доспехов, вооруженные только легкими луками и саблями — не случайно «Боевые топоры» с такой радостью отправлялись в бой с булгарами. Чистый фан и не омраченный особыми сложностями кач — сыгранный клан даже из нескольких десятков игроков уровня двадцать плюс без проблем вынесет хоть вчетверо большую толпу дохленьких неписей. Даже конных: достаточно выставить стену щитов и длинные копья — и такой строй выдержит даже удар тяжелой кавалерии… должен выдержать.

Но что мы можем сделать с двумя с половиной тысячами булгарских всадников?! А именно столько сейчас там, вдалеке, устраивается на ночлег — и это не считая тех, кто отправился в разведку, занят охотой или еще грабит горящие города или селения неподалеку. Я примерно представлял, сколько людей, способных держать оружие, осталось в Каменце и Вышеграде — и пока расклад вырисовывался откровенно паршивый. Булгар больше если не в десять раз, то в шесть-семь уж точно… Конечно, мне уже случалось побеждать превосходящего числом противника, но всякий раз моей стороне был или эффект внезапности, или неожиданная помощь от союзников… или банальная удача. Мои воины оказывались там, где их не ждали и когда не ждали — и побеждали. Но разве возможно подобраться незаметно к огромному войску, которое еще и втрое превосходит нашу сборную дружину по мобильности?