"Танки, вперед". Курьезы танковой войны в битве за Ленинград 1941-1944 гг. - Илья Мощанский

К концу операции на этом участке уже сражались следующие германские части: 1 пп Полицейской дивизии СС, 151 пп 61 пд, 100 гпп 5 гпд, 25 мп 12 тд, танковая рота 29 тп 12 тд, рота 407 пп 121 пд.

В результате почти трехнедельных боев (по 8 сентября 1941 года), ввода в бой 43-й (комдив полковник Сенкевич), 85-й (комдив полковник Введенский) и 136-й (комдив полковник Симоняк) стрелковых дивизий войскам 55-й армии удалось отстоять половину деревни Ивановское. Это предмостное укрепление на правом берегу реки Тосны получило название «Ивановский пятачок» и удерживалось войсками 55 А до весны 1943 года.

В целом прорыв соединений 55-й армии Ленфронта в направлении Мги провалился. Причины неудач отражены в приказе командующего войсками Ленинградского фронта № 00215 «О причинах невыполнения боевой задачи 55-й армией в Усть-Тосненской операции», подписанной генерал-лейтенантом Л. А. Говоровым 22 сентября 1942 года[90]. Согласно этому документу, основными виновниками провала этой операции стали командарм 55 и ряд дивизионных командиров.

Между тем необходимо отметить, что во время Усть-Тосненской операции в боях впервые участвовала прославившаяся впоследствии 61-я легкотанковая бригада, оснащенная легкими танками Т-60 и бронеавтомобилями БА-10 (сформирована 7 июля 1942 года в составе 65 Т-60 и 46 БА-10/БА-20). Ее срочно подчинили командарму 55 и не до конца сформированное соединение перебросили в район Усть-Ижоры для поддержки 43 сд. Но танки Т-60 в условиях сильно заболоченной местности оказались совершенно неприменимы, так как постоянно вязли в мягком грунте.

Другое подразделение 55-й армии, но уже с трагической судьбой — Отдельный легкотанковый батальон (плавающих танков, был создан 14 августа 1942 на основании постановления Военного совета Ленфронта № 001155) находился на участке наступления 85 сд. Но приказ об использовании танков штабом 85-й стрелковой дивизии так и не был отдан.

Немецкое командование вначале не было готово к наступательной операции именно с территории блокированного Ленинградского фронта. Когда 19 августа наши соединения уже перешли в атаку и при поддержке огня артиллерии и катеров под покровом дымовой завесы форсировали Неву и захватили плацдарм в районе Ивановского, Гальдер в своем дневнике отмечал: «Группа армий „Север“: местные атаки, как обычно, но на этот раз и на невском участке фронта, где противник прибегает к помощи малых быстроходных катеров». Но, надо признать, — немцы быстро оправились. Они не только отбили большинство атак, но и в конце августа, ломая все наши планы, сами стали переходить в наступление.

26 августа после 50-минутной артподготовки один из батальонов 215 пд вермахта атаковал советские позиции в районе Старо-Паново и занял первую линию траншей. 109-й стрелковый полк Красной армии, чтобы восстановить положение, пошел в штыковую атаку. Нацисты, оставив на поле боя около 100 трупов, бежали. 27 августа немецкие атаки неожиданно прекратились — началось наступление Волховского фронта.

Надо честно признать — скрыть перегруппировку наших войск (13 стрелковых дивизий, 8 стрелковых и 6 танковых бригад, свыше 20 артиллерийских полков и значительное количество других специальных частей и подразделений) на участке наступления Волховского фронта не удалось, хотя мероприятия дезинформационного характера, конечно, проводились. Уже 4 августа 1942 года начальник штаба ОКХ генерал Гальдер в своем дневнике писал: «Перебежчики говорят, что 17 августа начнется наступление южнее Ладожского озера». В конце августа генеральный штаб сухопутных войск (ОКХ) и штаб группы армий «Север» обнаружили реальные признаки готовящегося наступления в полосе Волховского фронта и на участке южнее Ладожского озера. В дневнике Франца Гальдера есть и другое упоминание: «Группа армий „Север“: обстановка прежняя. Интенсивные железнодорожные перевозки… На восходе противник переносит вперед свои командные пункты». А на следующий день, 26 августа, сказано еще более определенно: «Множатся признаки близкого наступления русских южнее Ладожского озера». Однако установить точный срок начала операции и ее масштабы германское командование не смогло.

Немцы спешно готовили свою операцию. Именно в конце августа (26–27.08.1942 г.) на ленинградском участке фронта был развернут штаб 11-й полевой армии вермахта. В это же время на северо-западный ТВД прибыли из Крыма 4 дивизии: 24, 132, 170-я пехотные, 28-я егерская, а также части тяжелой артиллерии. К тому времени, как уже говорилось, был разработан общий замысел операции по захвату города, который «заключался в том, чтобы, используя вначале сильнейшее артиллерийское и авиационное воздействие на противника, прорвать силами трех корпусов его фронт южнее Ленинграда, продвинувшись при этом только до южной окраины самого города. После этого два корпуса должны были повернуть на восток, чтобы с ходу внезапно форсировать Неву юго-восточнее города. Они должны были уничтожить противника, находившегося между рекой и Ладожским озером, перерезать пути подвоза через Ладожское озеро и вплотную охватить город кольцом также и с востока. В таком случае захвата города можно было бы добиться быстро и без тяжелых уличных боев…» Разработанный штабом 11-й армии план операции был одобрен командованием группы армий «Север».

Учитывая то, как соединения 11-й полевой армии под руководством Манштейна атаковали в июне 1942 года Севастополь, направив свой основной удар через Северную бухту, действуя в полосе наступления шириной 850 метров и разбивая казематы, сооруженные в скалах огнем орудий особой мощности, надо признать: этот момент блокады в обороне Ленинграда мог стать наиболее опасным.

27 августа 1942 года началась основная фаза Синявинской операции — перешла в наступление 8-я армия Волховского фронта. На указанном направлении оборонялись части 227, 228 пд и 12 тд вермахта. На 26 августа немецкие силы оценивались нами в 18 пехотных батальонов, 24 артиллерийских батареи, 35 минометных батарей и около 20 танков.

В известной книге Томаса Йенца «Танковые войска Германии», изданной на английском языке, приводятся данные по боевому составу 12-й танковой дивизии вермахта на 1 июля 1942 года. В ее 29-м танковом полку было 48 средних танков Pz. Kpfw.III Ausf.J с «короткоствольными» пушками (длина ствола 42 калибра), 6 средних Pz. Kpfw.IV Ausf.F1 с действительно короткоствольной артсистемой (длина ствола в 24 калибра) и только 4 новейших Pz. Kpfw.IV Ausf.F2 с 75-мм длинноствольной пушкой (длина 43 калибра). Не думаю, что в момент прорыва германских войск к Сталинграду и на Кавказ какие-либо крупные партии танков посылались на второстепенный для немцев театр военных действий.

Германские танки, за исключением нескольких немногочисленных Pz. Kpfw.IV Ausf.F2, практически не могли бороться с тяжелыми KB, которых на северо-западном ТВД было достаточно много. Не повезло немецким танкистам и с «тридцатьчетверками». Так получилось, что в марте — апреле 1942 года объединенный Ленинградский фронт (а до этого и Волховский фронт) получили для оснащения своих бронетанковых соединений с завода № 112 «Красное Сормово» несколько партий экранированных танков Т-34–76. Экранирование — наваривание 15-мм бронелистов на лобовую часть корпуса и башню танка — серийно осуществлялось на заводе согласно постановлению ГКО № 1062 от 25 декабря 1941 года. Это делалось для того, чтобы появившиеся в конце 1941 года у немцев средние танки Pz. Kpfw.III Ausf.J с 50-мм длинноствольной пушкой Kwk39 (с длиной ствола 60 калибров) не могли поражать наши «тридцатьчетверки» с передней полусферы. Но в середине 1942 года таких танков в 12-й танковой дивизии не было! А экранированных машин подобной модификации Т-34 в составе двух фронтов к середине лета оставалось достаточно много. К тому же на ленинградских заводах стали мелкосерийно экранировать легкие танки семейства Т-26 и более современные, но немногочисленные Т-50. Поэтому главные надежды по обороне у немцев были связаны с инженерными укреплениями.