Мужской гарем - Елизавета Соболянская

Закутанный в измятое и слегка порезанное синее покрывало, Пес не желал бесед, но вежливо поклонился правительнице.

– Тебе полагается часть добычи, – решила женщина, – и вира за ранение, – она ткнула пальцем в повязку на запястье мужчины.

Малик пожал плечами. Он получил несколько царапин, но лекарь уже перевязал раны. Его гораздо больше волновало, насколько цела его супруга? Он видел, как она сражается, и не мог не признать ее мастерство. Мать еще прошлась по песку, раздавая милости и награды, а потом удалилась вместе со свитой. Вслед за ней потянулись и другие. Зит ушел, собрав оружие и трофеи.

Лисанна тоже была в числе получивших часть добычи за то, что с отчаянной смелостью первая взобралась по канату на борт корабля. Но воительница не выглядела счастливой или хотя бы довольной. Она отошла в сторону и присела на остывающий камень. Малкольм неслышно подошел сзади, протянул жене, свернутое в несколько раз, покрывало:

– Не сиди на камне, простудишься.

Лисанна криво усмехнулась:

– Ты как моя няня, она готова мне подушку к заду привязать.

Мэл пожал плечами, и за руку поднял упрямицу с камня, постелил ткань и усадил девушку обратно, а сам устроился на песке у ее колен.

– Почему ты опечалена прекраснейшая? – задал вопрос мужчина, стараясь говорить с женой почтительно, как с принцессой.

Нельзя сказать, что его, как дворянина, не учили высокому стилю, но как многие мальчишки, он предпочитал носиться с мечом по плацу, а не корпеть в душном классе над поэмами и балладами, поэтому такой разговор давался мужчине с трудом.

– Мы прохлопали нападение, – отмахнулась воительница, глядя, как женщины разбирают своих мужчин, отпаивают их легким вином, и уводят домой, нашептывая успокоительные слова. – Если бы не ты, мы бы даже не услышали, как похищают дорогих и близких нам людей.

– Понимаю, – Малик осторожно коснулся ног своей женщины. Поймал ладонями, спрятанными в рукава, ее руку, погладил, утешая. – Но такое случается. Поблагодари богов, что мы с Зитом были тут, и что у тебя было оружие. Жизнь переменчива. Ты спасла нас, мы отплатили как сумели.

– Вот еще, – Лисанна вдруг вспомнила, – я так и не спросила, от кого вы прятались под свадебными покрывалами?

Малик смутился:

– Да увидела нас одна те… женщина у воды, обратила внимание, что мы светлые, начала вопросы задавать. Мы же не привыкли с вашими дамами общаться, нагрубили, она отчего-то решила нам по щекам надавать за наглость, светиться нельзя, побежали. Она шустрая оказалась, еле ноги унесли. Потом схватили с веревки покрывала, да в толпу затесались…

– Ясно, – воительница невольно улыбнулась, представляя, как мужчины убегали от бдительной рыбачки, – выходит, мне повезло, что вы пошли бродить у сетей.

– Это нам повезло, – улыбнулся под синей сеткой Малик, – ведь в итоге мы нашли, что искали.

– Ты вернулся, – Лисанна решила вытащить еще одну занозу, которая не давала ей покоя с момента появления старшего супруга, – значит, твоя миссия завершена?

– Не совсем…

Слово за словом, Малик поведал супруге все свои злоключения, а напоследок рассказал про письмо и медальон.

– Вот как, – к этому времени пляж опустел, стемнело, и воительница развела костер, собрав подсохший за день плавник. – Почему же ты не отдал мне письмо?

– Не знал, станешь ли ты его читать, – честно ответил мужчина.

– А ты хотел бы, чтобы я его прочитала? – Лисанна давно сидела на остывающем песке, обхватив руками колени.

– Принцесса, – Малик говорил напрямую, убедившись, что жена заботится о внешних приличиях лишь в присутствии посторонних, – мы с Зитом уходили не в пустыню. О ваших землях известно в вашей стране. Не сам правитель, так те, кому надоело его правление, пришлют сюда разведчиков, а потом, возможно, и войска. Лучше предупредить их появление, заключить официальный мир, обменяться подарками и грамотами, иначе ваше племя могут искоренить и объявить, что вас не существовало.

Воительница тяжело вздохнула. Она уже думала об этом. Мать не зря учила старшую дочь всему, чо знала сама. Так что теперь она казалась сама себе зернышком кунжута, угодившим в жернова.

– Давай письмо, – сказала она.

Малик поднял подол длинной синей рубахи, обнажив обычные в его мире штаны и рубаху, а также широкий кожаный пояс с ножнами и кожаной сумкой. Вынул свиток и вручил воительнице вместе с тяжелой подвеской. Лисанна осмотрела помятый, сплюснутый кусок пергамента, потом в неверном свете огня изучила печать. Осторожно сломала ее, развернула свиток и прочла, кусая губы. Все это время Малик смотрел в огонь, легонечко вороша тлеющие ветки.

Письмо было коротким. Что может сказать отец дочери, которую никогда не видел? Немного, но самое важное:

– Я любил твою мать, Алиссандра, будь счастлива.

Лисанна посидела немного, глядя в огонь, потом открыла медальон, посмотрела на лица родителей. Эти портреты были написаны давно – краски не выцвели, но на них легла та, едва уловимая, печать времени. Юная золотоволосая девушка с голубыми как небо глазами. Широкоплечий сероглазый парень в камзоле с распахнутым воротником. Резкие черты его лица несомненно отпечатаны на лице Лисанны, да и вот эта упрямая прядь, падающая на лоб, у нее падает точно так же… Воительница долго сидела, глядя то на изображения, то в огонь. Наконец с щелчком захлопнула украшение, повесила его на шейную гривну, потом поднялась, и принялась засыпать костер.

– Идем, Малик, отведу тебя к нашим шатрам, – сказала она супругу, но совершенно отстраненно, словно думала о другом.

Они молча дошли до куска земли, обведенного веревкой. Внутри стояли шатры, навес, очаг, загон для скота, слуги уже легли, и только в гареме горела лампа, мужья дожидались свою супругу.

– Подожди меня в моем шатре, – воительница сжала руку мужа, словно набираясь сил для решительного действия, – сегодня ночью я хочу видеть только тебя.

Малик молча поклонился, зашел за выкрашенную в желтый цвет границу, и смотрел в спину воительнице, сообразив, что она направляется к шатрам Матери племени.

Шатры Матери были огорожены не просто веревкой, а низенькой оградой, из собранных на пляже камней. Впрочем, такой оградой старались обзавестись все, у кого были маленькие дети. У входа в ограду скучали две «боевые кошки». Заметив Лисанну, они тотчас вытянулись, а одна постаралась спрятать щитом явно беременный животик.

– Доложите Матери, что ее старшая дочь желает увидеться с ней по важному делу! – строго сказала Лисанна.

Стражницы смущенно переглянулись, и одновременно посмотрели на гаремный шатер. Лисанна упрямо сжала губы. Можно конечно не беспокоить Мать сейчас, но… промедление в таком деле слишком серьезно! И так из-за молчания Малика потеряно драгоценное время.

– Позовите! Это важно!