Давно забытая нежность - Джессика Гилмор

Всего было три победителя. Лука поздравил каждого, прежде чем вручить стаканчик персонального мороженого: сладкое пралине для застенчивой и краснеющей Джулии, оригинальный черный шоколад и эспрессо для неразговорчивого Бруно, сложное сочетание фруктов и шербета для элегантной Мариетты. Минти тепло аплодировала, когда все трое возвращались на свои места, полагая, что презентация подошла к концу. Ей придется снова увидеть Луку, подписать то, что она должна подписать, и уехать. Через час все это останется позади.

Голос Луки, сильный и уверенный, зазвучал вновь:

— Итак, у меня есть еще один специальный приз для женщины, которой принадлежит идея всего этого. Минти, подойди, пожалуйста, и получи свой приз.

Минти застыла на стуле. Он же не ее имеет в виду? Он же не на нее смотрит горящими глазами? Время словно остановилось, слова Луки эхом раздавались вокруг, в голове у Минти. Она недоверчиво моргнула.

— Ты сделал для меня мороженое? — сказала она тихо, от удивления с трудом выговаривая слова, но он услышал ее, глядя на нее через сцену с бесконечной нежностью.

— Конечно. И это оказалось сложнее, чем я ожидал. Знаете, — доверительно сказал он, обращаясь к аудитории, — с таким именем, как Минти, это должно было быть самым простым лотом! Ах да, разумеется, мята стала основным вкусом. Но с чем? С шоколадной крошкой? Слишком очевидно, а наша Минти не такая. В конце концов я решил, что необходима легкая фруктовая основа. Я попробовал бузину, но нет, это было не совсем то. У малины слишком яркий вкус, лимон слишком горький. А затем я понял… — Он театрально замолчал, и аудитория застыла в ожидании.

Минти не смогла бы пошевелиться, даже если бы захотела. Что может воплотить ее образ, по мнению Луки? Зефир — сладкий и неощутимый? Несмотря на ее любовь к лимонному мороженому, она была рада, что он отказался от этой идеи. Она бы не хотела, чтобы он считал ее кислой или пресной.

Она взяла себя в руки. Это мороженое. Всего лишь мороженое. Но все же казалось, что за этим стоит нечто гораздо большее. От волнения у нее скрутило живот. Она больше не могла молчать и оставаться равнодушной.

— Так что же ты выбрал?

Темно-желтые глаза встретились с ее глазами, взгляд его был абсолютно серьезным, пронзительным.

— Насыщенное клубничное мороженое было следующим, что пришло на ум, но чего-то все еще недоставало.

Я добавил темный шоколад и немного лайма. И это сработало. Мороженое было вкусным, но все еще незавершенным. И тогда я понял. — Улыбка тронула его глаза, но он продолжал безотрывно смотреть на нее, а она почувствовала, как у нее кружится голова, как она тонет в этой янтарной глубине. — Нужно было что-то легкое, игристое, но неожиданно глубокое… Prosecco.

— Звучит вкусно. — Она не могла придумать ничего менее банального, но в душе у нее бурлили эмоции: благодарность, радость, желание. Желание мужчины, который стоял напротив и доказывал всему миру, что понимает ее. Всю ее.

Многие люди думают, что могут описать леди Араминту Давенпорт при помощи пары слов; думают, что могут наклеить на нее ярлык: богатая, легкомысленная, фривольная. Такой она и была, ей были присущи все эти качества. Но она надеялась, она знала, что в ней есть неизведанные глубины. Просто никто никогда не спускался достаточно далеко, чтобы это проверить.

— Держи. — Он протягивал ей мороженое. — Рожок, а не стаканчик. Сладкий рожок, разумеется.

Он помнил.

— Только так, — сказала она, вставая на ноги и надеясь, что ей удастся пересечь сцену. Медленно она подошла к нему, глядя ему прямо в глаза, и осторожно, почти в страхе взяла мороженое. Она нерешительно отщипнула кусочек. Вкусы заполнили ее рот. Сладкая насыщенность клубники с вкраплениями темного шоколада создавала резкий контраст со свежестью мяты, которая завершалась ноткой лайма, с мягким оттенком Prosecco.

— Что скажешь? — Казалось, уверенность покинула Луку; он с тревогой смотрел на нее.

— Превосходно, — только и смогла сказать она. — Спасибо, это самая чудесная вещь, которую когда-либо делали для меня.

Это было банально, но она не могла бы выразиться более искренне.

Аудитория в палатке разразилась аплодисментами, Джио подошел к ней, чтобы поздравить и завершить официальную часть вечера. Какое-то мгновение Минти стояла в свете прожекторов, не зная, куда идти, и испытала облегчение, когда Лука взял ее за запястье и повел к задней части сцены и потом вниз по лестнице, подальше от слепящего света, шума и внимания.

Мгновение она стояла и просто смотрела на него, наслаждаясь его близостью. Сотрудники, палатка, праздник — все исчезло. Все, что имело значение, был этот высокий мужчина в отлично скроенном костюме, с темными волосами, падающими на лоб, мужчина с умопомрачительными скулами и еще более умопомрачительной улыбкой. Он ответил на ее взгляд, улыбка сменилась чем-то более темным, голодным, напряженным.

— Спасибо, — сказала она, пытаясь подобрать нужные слова и не позволить его близости поглотить ее. — За это, — она показала на мороженое, — я не могу сказать…

Она замолкла, затаила дыхание, не в силах продолжать, опьяненная им. Она сдалась и вместо этого сконцентрировалась на мороженом, словно вокруг больше ничего не было, словно мужчина, стоящий рядом, был миражом.

— Минти, посмотри на меня. — Его голос был нежным, уговаривающим. Против воли, она позволила ему взять себя за подбородок и поднять голову так, чтобы встретиться с его пылающим взглядом. — Мне жаль, что я позволил тебе уйти.

Он просит у нее прощения? Она покачала головой.

— Это я ушла.

Снова. Недосказанность повисла в воздухе.

— Si, ты. — Настала очередь Луки горестно пожать плечами. Его руки скользнули с ее подбородка к ее плечам легким, дразнящим прикосновением. — Но я позволил тебе уйти. Я не боролся за тебя. Тебе был нужен тот, кто будет это делать, но я не стал.

Минти хотела опровергнуть услышанное, но глубинная правда в его словах поразила ее. Именно этого она и ждала. Кого-то, кто будет сражаться за нее, кто спасет маленькую девочку, брошенную в пустой школе; кого-то, кто покажет ей, что она достойна, и не важно чего.

— Я поступил так же, как и те другие глупцы, — продолжал Лука. Его руки гладили ее плечи, большие пальцы кругами ласкали нежную кожу на шее. — Я позволил тебе отвергнуть меня. А когда я пришел в себя, было уже слишком поздно. Ты ушла. Я чуть было не отправился в Лондон — даже такая мелочь, как полное незнание о твоем местоположении, не остановила меня от покупки билета. Но я знал, что нужно сделать нечто большее, чем просто появиться у тебя на пороге с розами