Прайс на прекрасного принца - Людмила Ситникова

Катка пробежала глазами по рассказу Лизаветы:

«У маей саседки Олеси очень харошая прафессия. Олеся путана. Работает она давно и уже успела купить сибе крутую инамарку красивые шмодки и кучу украшений. Я горжусь сваей соседкой! Недавна Олеся палучила праизвоственую травму она забиреминила. Типерь мая соседка сидит дома и каждый день плачит. На аборт итти позно, придется ражать…»

Копейкина бросила тетрадь на стол.

Тамара Петровна ухмыльнулась.

– Ну, и как вам?

– Отвратительно!

– Вот! Теперь вы в курсе событий. С этим надо что-то делать! Лиза совершенно не интересуется моим предметом. На уроках она занимается чем угодно, только не учебой. По литературе у нее двойка, по русскому – аналогичная ситуация. А как она пишет! Боже! Ошибка на ошибке. Ко всему прочему, Волкова совершенно не умеет мыслить. Ей надо заниматься – с утра до вечера.

– Мы будем заниматься, – прошелестела Ката.

Хмыкнув, Тамара отчеканила:

– Значит, так: я даю ей индивидуальное домашнее задание. Лиза должна будет написать рассказ по картине.

Открыв учебник на последней странице, Тамара улыбнулась:

– Картина Репина «Бурлаки на Волге». Самое то! Пусть напишет краткий рассказик… страницы на полторы.

Ката закивала:

– Мы напишем.

– Не мы, а она! Пусть пишет самостоятельно. Если будете постоянно ей помогать, Лиза никогда не научится правильно излагать свои мысли.

Заверив Тамару, что в скором времени Лизавета принесет рассказ, Ката заерзала на стуле.

– У меня к вам все, – после паузы произнесла учительница. – Но прежде чем покинуть стены школы, зайдите в кабинет директора. Галине Александровне есть что вам сказать.

Попрощавшись, Катка вышла в коридор.

– Что ты еще натворила? Зачем идти к директору?

– Ничего. Клянусь! Кат, честное слово!

– Я с тобой дома поговорю.

– Катуш, а мне обязательно писать про этих вурдалаков на Волге?

– Не вурдалаков, а бурлаков.

– Обязательно?

– Да!

– Ты мне поможешь?

– Слышала, что сказала Тамара Петровна? Работа самостоятельная.

– Катусянчик…

Неожиданно Катку схватила за руку низкорослая шатенка.

– Вы – мать Волковой? – вопросила пышногрудая дама.

– Нет, я…

– Наконец мне удалось вас увидеть! Прошу уделить мне пару минут. Я учитель английского языка, Агнесса Павловна. Вот мой кабинет. Проходите.

Следующие пятнадцать минут Катарина выслушивала от англичанки об очередных проделках Лизаветы.

– И последней каплей была ее вчерашняя выходка, – заключила Агнесса Павловна. – Она меня настолько вывела из себя, что пришлось идти к директрисе. Сейчас расскажу обо всем подробно, чтобы вы уловили суть. У меня в классе существует неизменное правило: ученик, по каким-либо причинам опоздавший на урок, должен извиниться и озвучить причину своего опоздания на английском языке. Как вы сами понимаете, детки у нас – отнюдь не вундеркинды, посему на мой урок стараются приходить вовремя. Все, кроме Лизаветы. Вчера она заявилась на урок через пятнадцать минут после звонка.

– И не извинилась, я права?

Англичанка нахмурилась:

– Лучше бы она промолчала! Волкова сказала следующее: «Сорри, повсюду пробки». А теперь скажите: какие могут быть пробки в школьном коридоре?!

– Извините ее.

– У девочки напрочь отсутствует воспитание!

– Простите.

– Поведение хамское!

– Она исправится.

– Грубит учителям!

– Больше это не повторится.

Уже в дверях Агнесса Павловна окрикнула Копейкину:

– Пожалуйста, зайдите к Ирине Матвеевне. Она преподает у нас историю.

Катарина была готова завыть в голос.

К директору она попала лишь через час. А до этого успела переговорить с вышеупомянутым учителем по истории, в чьем классе Лизавета взорвала петарды, напугав бедную историчку до обморока. Перебросилась Катка парой фраз и с разгневанной учительницей по алгебре. Выяснилось, что Лиза засунула в замочную скважину спичку и сорвала урок.

Представ пред очами директора, Ката без сил рухнула на предложенный ей стул.

– Лиза, – строго проговорила директриса, – будет лучше, если ты подождешь за дверью.

Бормоча что-то себе под нос, Лизавета удалилась.

– Моя речь будет краткой, – начала Анна Степановна. – Инцидент, произошедший позавчера, перешел все границы дозволенного. Я, как директор школы, обязана требовать от вас ответной реакции. Примите, в конце концов, меры! Учителя с ней не справляются. Необходима помощь родителей. Я никогда не призываю последних воспитывать отпрысков при помощи ремня, но… в случае с Лизаветой, боюсь, придется переступить через принципы. Иначе с ней нельзя. Думаю, хорошенькая порка пойдет Волковой только на пользу.

– Что она натворила позавчера? – еле слышно спросила Катарина.

Анна Степановна постучала ручкой по столу:

– У них был урок информатики. Маргарита Евгеньевна отлучилась всего на пару минут из класса, не подозревая, во что выльется ее отлучка. Пока учителя не было, Лизавета взяла со стола ее сотовый телефон и позвонила в службу доставки пиццы.

– Зачем?!

– Вы меня спрашиваете?! На этот вопрос в состоянии ответить только Волкова. И дело даже не в том, что она без спроса взяла телефон учителя. Проблемы возникли час спустя, когда через нашу охрану пытались пройти два парня, доставившие директору школы – то бишь мне – тридцать упаковок пиццы! Ну кто ее просил делать заказ от имени директора? Вы не представляете, каких усилий мне стоило утрясти эту историю.

Ката вытащила кошелек.

– Я должна заплатить?

– Прекратите! Я же сказала, историю удалось утрясти. Зрите в корень! Подобное поведение пятиклассницы – непозволительно! Она вконец распоясалась! В нашей школе не место людям, живущим вразрез с коллективом. Выношу Лизе последнее предупреждение. Еще один прокол, и можете подыскивать ей новую школу.

На улице Катку трясло и знобило.

– Катанчик, что тебе говорила Анька? – умильно пропищала Лиза.

– Во-первых, не Анька, а Анна Степановна, а во-вторых, мне еще никогда не приходилось так краснеть. Ты хоть понимаешь, что за твои деяния тебя могут исключить из школы?

– Я…

– Не хочу ничего слышать! С сегодняшнего дня будешь сидеть дома и заниматься. Никакой улицы, никаких подружек.

– Катусик…