Ставка на стюардессу - Мария Жукова-Гладкова

– Да, моя жена хотела, чтобы у внуков все было, – со вздохом признал тесть. – Чтобы они не жили так, как мы в детстве. Избаловала…

Избаловала до того, что и девочка, и мальчик стали типичными представителями золотой молодежи – со всеми вытекающими.

– Я готов начать с нуля – только для того, чтобы жить так, как хочу я, – сказал Иван тестю.

Тот не сразу, но принял его позицию. И даже несколько раз обращался потом за помощью в переводе денег в офшоры. И они вместе решали проблемы детей Ивана (и соответственно внуков тестя), золотых мальчика и девочки, постоянно влипавших в какие-то некрасивые истории.

После ареста Ивана и моего возвращения в собственную (только мою!) квартиру с ребенком я вскоре отправилась к Симеону Даниловичу. С кем я еще могла посоветоваться?

Я сказала профессору о своих планах – собираюсь назад в стюардессы, пойду по всем ток-шоу, в которые пригласят, буду давать интервью всем желающим, только за деньги.

Он мое решение одобрил. Спросил, нужны ли мне деньги. Он готов был мне их дать в долг на любой срок и без процентов. Я покачала головой и ответила, что заработаю сама.

– Вот чем ты мне нравишься, Даша!

– Только тем, что не беру от вас денег? И не прошу?

– Характером. А теперь расскажи мне все, что знаешь.

Я рассказала про арест Ивана, про якобы вывод им за рубеж четырех миллиардов рублей. Симеон Данилович уже слышал про то, что в свою бытность чиновником Иван создал преступное сообщество с использованием служебного положения, и в результате получилось мошенничество в особо крупных размерах. Об этом, как я уже говорила, трубили все СМИ, информация постоянно обновлялась в интернете.

– Ты веришь в то, что он вывел четыре миллиарда? – спросил мой учитель.

– Если это деньги его бывшего тестя и свояка тестя, то, наверное, могло быть и четыре миллиарда. Если говорить о собственных деньгах Ивана, то ни о каких миллиардах речи идти не может. Он развивал бизнес здесь, вкладывал в него.

– Ты считаешь, что дело в его бывших родственниках? Кстати, я проверил. Тестюшка как работал, так и работает. Его никто не арестовывал. И все предприятия работают – асфальт делают, водоналивные барьеры и все прочее, что он там изготовляет. И свояк тестя все на том же месте сидит. Их семейный подряд продолжает действовать. Бывшая жена Ивана замуж не вышла, пьет, иногда выходит в свет и во время этих выходов устраивает дебоши. Можешь посмотреть в интернете, если еще не видела. Подраться любит. Так что, если вдруг приблизится к тебе…

– Зачем ей ко мне приближаться? В особенности сейчас? И где?

– Ну, мало ли… Потянет на подвиги по пьяному делу. Вон сынок ее сразу примчался тебя выселять. Как думаешь, по собственной инициативе?

Я покачала головой. Я знала, что Валерик – наркоман. Дедушка дважды помещал его в клинику, но все без толку. Его явно кто-то направил в дом отца. Я видела глаза Валерика, его зрачки. Мне, конечно, было жаль дом Ивана, в котором я жила, но сейчас передо мной стояли другие проблемы. И перед Иваном стояли другие проблемы. А дом всегда можно восстановить.

– Кто стоит за арестом Ивана, по твоему мнению? – спросил Симеон Данилович.

Я не знала. Вроде все вопросы с тестем и свояком тестя были давно урегулированы. Иван давно развелся с Валентиной Смоленской! Вроде четыре года назад или даже пять. Хотя, может, копают как раз под бывших родственников, а от Ивана хотят получить информацию? Ведь в СМИ проскальзывала версия, что цель ареста Ивана – получение показаний на ряд высокопоставленных лиц. Хотя какие они высокопоставленные?

Симеон Данилович напомнил мне про олигарха Креницкого.

– По-моему, их конфликты надуманы СМИ. Они, так сказать, работают на одной поляне, вспахивают одну грядку. Но кроме них двоих еще много людей занимается продуктами питания и связью. Я лично воспринимала их «конфликт» как рекламу предприятий обоих. Креницкий обожает светские мероприятия, хочет, чтобы его постоянно снимали, о нем писали. Вон сколько его фотографий в интернете! А роликов с его участием? У него есть своя страничка в Instagram с миллионом подписчиков. Он зарегистрирован во всех социальных сетях. Я сама смотрела. Он рекламирует себя так, как только может. Будто какая-нибудь звезда эстрады. Хотя всегда появляется со своими продуктами. Может не быть длинноногой красотки, но продукты обязательно.

– И что ты об этом думаешь?

– Я думаю, что Креницкий – самовлюбленный павлин. Есть такие люди, которые обожают быть в центре внимания. Но ему-то зачем сажать Ивана? И я думаю, что если бы Креницкий нацелился на агрохолдинг Ивана, то об этом знала бы вся страна. Но я все равно хочу с ним встретиться. И с бывшим тестем Ивана хочу встретиться. Только не сразу. Пробегусь по ток-шоу, засвечусь в максимальном количестве СМИ – и тогда уже и встречусь. Вначале мне нужно найти постоянную работу.

Но первая моя встреча с человеком из прошлого Ивана состоялась на одном из ток-шоу.

Ток-шоу нужен экшен. Нужно спровоцировать героев – на эмоции, действия. Иначе зрители просто не будут эти передачи смотреть. Скандал, драка между участниками – то, что нужно. Конечно, меня тоже пытались спровоцировать. Как я уже говорила, меня пытались поливать грязью, вытаскивать историю моей жизни с мельчайшими деталями. Но это была не моя «грязь». Я не виновата в том, что моя мать была алкоголичкой. Я не виновата в том, что меня подменили на Дошу, чтобы продолжать получать деньги от отца ребенка из Америки. Я не виновата в том, что моя мать, Доша, сестра и маленький брат сгорели в огне. Я не засветилась ни с какими любовниками – высокопоставленными и не очень. Я работала и училась. Я жила с одним Иваном, родила от него ребенка. Жизнь сделала резкий поворот – вернулась в стюардессы. Почему я на ток-шоу? Мне нужны деньги. Счета Ивана заблокированы. Зарплаты стюардессы не хватит, чтобы оплачивать услуги адвокатов. И у меня еще есть и другие расходы.

Но журналисты нашли предыдущую подругу Ивана – или она сама прибежала на телевидение.

Девушку звали Алина, и у нее, как оказалось, была дочь от Ивана трех лет. Раньше Алина пела в одной девчоночьей группе, потом группа распалась. Сольную карьеру сделать не получилось – не было денег и не нашлось спонсора. Талант ведь в наше время не главное. Да и, похоже, особого таланта у Алины не было.

Но после распада группы Алина не работала, всегда находился мужчина, который снимал ей квартиру и оплачивал маленькие женские радости.

Иван стал одним из этих мужчин.

Я смотрела на Алину и пыталась найти сходство с собой. Она была крашеной блондинкой, я – шатенкой. Мы обе были стройными и высокими, хотя и Ивана с его метром восемьдесят маленьким мужчиной назвать никак не получалось. Наверное, со спины, если бы не цвет волос, нас можно было бы с Алиной перепутать. Алина ярко красилась, я красилась, так сказать, профессионально – стюардесс обучают искусству макияжа. С таким количеством косметики и таким количеством украшений, как на Алине, в салон самолета не пустят! В смысле – работать. Вся ее одежда подбиралась с одной целью – подчеркнуть грудь, привлечь мужское внимание. Я одевалась скромно и отказывалась от откровенных нарядов, когда мне предлагали это на ток-шоу.