Подснежник - Джейк Арнотт

– Ну, как хочешь, – сказал Гарри и отошел ко входу в зал, где несколько присутствовавших на приеме полицейских офицеров образовали что-то вроде почетного караула.

Когда они уехали, Чуквара снова подошел ко мне:

– Лорд Тереби…

– Зовите меня просто Тедди.

– Хорошо, лорд Тедди. Я хотел бы приватно поговорить с вами, если не возражаете.

Он отвел меня в пустую комнату довольно далеко от зала, где продолжался прием.

– Лорд Тедди, правительство моей страны и в особенности администрация этого района весьма заинтересованы в притоке иностранного капитала в экономику…

– Это весьма разумно и дальновидно, – согласился я.

– Да, конечно. Однако развитие экономики должно быть в первую очередь направлено на благо нашего народа. Мы не можем допустить, чтобы люди приезжали к нам за «быстрыми деньгами», как выражаются американцы.

– Конечно же нет!

– Я рад, что вы со мной согласны. Скажу больше: мы заинтересованы только в долгосрочных, рассчитанных на перспективу проектах. Все остальные схемы в наших условиях просто обречены. Думаю, как политик вы меня понимаете.

– Кажется, да, понимаю.

– Мистер Огунгбе – очень честолюбивый молодой человек. У него, как здесь говорят, «бездонный глаз», а таким людям не стоит доверяться полностью. Да и ваш друг мистер Старкс с его интересом к криминологии…

– Уверяю вас, у него самые достойные намерения!

– Надеюсь, что так. Ради вас обоих. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы, так сказать, утратили почву под ногами. В конце концов, вы здесь так далеко от дома, от всего привычного… Позвольте спросить, сколько вы лично вложили в этот проект?

– Видите ли, сам я не вкладывал средства в этот проект. В данном случае я выступаю в роли консультанта по экономическим и деловым вопросам.

– В качестве консультанта, вот как? Что ж, это даже хорошо. Я уверен, что это обстоятельство поможет вам сохранить объективность и трезвый взгляд. Например, в случае, если некоторые вещи вдруг окажутся, гм-м… не совсем такими, какими они выглядят. А теперь, если вы не против, давайте вернемся в зал.

Я был не против. Мне срочно нужно было выпить. Перелет через несколько часовых поясов и скверная работа кондиционеров едва не доконали меня: перед глазами все плыло, в горле застрял какой-то комок. Спиртное, однако, почти не помогло; мне по-прежнему требовалось что-то, чтобы справиться с головокружением. Вечеринка в нашу честь понемногу шла на убыль, и я, извинившись, поднялся к себе в номер, собираясь прилечь. Раздевшись, я как сноп повалился на кровать и накрылся простыней, но это не помогло. Мне по-прежнему было жарко, а кожа сделалась липкой от испарины. В воздухе сгустились влажность и страх. Встав, я намочил личное полотенце и положил на глаза. В конце концов сон все-таки пришел, но спал я беспокойно. В мозгу толпились смутные полумысли – полуобразы, которые под действием тревоги понемногу выкристаллизовывались, обретая отчетливую ясность.

Так прошло несколько часов. Потом кто-то постучал в дверь моего номера.

– Войдите!

Это был Гарри. Стоя возле моей кровати, он глядел на меня сверху вниз.

– Тедди… – прошептал он.

– Что? – простонал я и снял с глаз полотенце. Свет ударил мне в глаза, и я заморгал.

– Какая жуткая дыра! – проговорил Гарри.

– Что?

– Тюрьма. По сравнению с ней тюрьма в Муре – просто курорт. Если бы ты знал, как мне жалко этих бедняг, которые заперты в этих ужасных камерах!

Я снова застонал и повернулся лицом вниз. Гарри наклонился и похлопал меня по плечу.

– Ничего, Тедди, ничего. Поспи. Завтра утром нам придется встать пораньше, чтобы взглянуть, как работают наши денежки. Хочу своими глазами увидеть, как туземцы строят мой Старксвилл.

20 июня, воскресенье

Утром кортеж автомобилей доставил нас на стройплощадку в окрестностях Энугу. Доктор Чуквара произнес еще одну речь, потом сделал знак мне и Гарри.

– Валяй, Тедди, – сказал мне Гарри. – В таких вещах ты разбираешься лучше моего.

Честно говоря, сейчас я не могу припомнить, что же именно я говорил. Слова приходили ко мне сами собой. «Спасибо», «большая честь», «блестящие возможности для молодой независимой державы», «превосходные перспективы», «подобающее место в современном мире» и тому подобная чушь. Когда человек играет в эти игры так долго, как я, он может уже не задумываться над тем, что говорить. Пока мой язык машинально произносил громкие, ничего не значащие слова, мой разум – также совершенно независимо от моей воли – перескакивал с одной беспокойной мысли на другую. Жара была просто невыносимой. Голова раскалывалась от боли. Я был уверен, что у меня начинается воспаление мозга.

Мы стояли перед большим рекламным плакатом, возвещавшим о начале строительства поселка «с улучшенной инфраструктурой» и проч. Кроме плаката, на стройплощадке не было почти ничего заслуживающего упоминания. Правда, в джунглях был расчищен довольно большой участок земли. На нем то там, то сям виднелись одинокие бульдозеры и самосвалы. Кое-где зияли вырытые под фундаменты котлованы. Колышки и веревки обозначали будущие строения. Огунгбе водил нас по стройке, держа в руках копии землемерных планов, и решительными жестами указывал, где будет построено то-то и то-то. Казалось, он пытается нарисовать здания в воздухе. Я, впрочем, глядел в основном себе под ноги, и вместо строительства в голову мне лезла сплошная археология. Казалось, что история уже миновала этот жалкий клочок земли и двинулась дальше, оставив в красной глине одни лишь никому не нужные следы. Земля, кстати, действительно была красной как кровь. В дренажных канавах стояла такая же красная вода, оставшаяся после муссонных дождей. Глядя на нее, я невольно подумал о ржавчине.

– К сожалению, – объяснял Огунгбе, – полномасштабные работы начать пока не удалось. Нам помешал сезон дождей.

Гарри нахмурился и кивнул, но я видел, что слова Огунгбе его не убедили.

– Понятно, – сказал он. – Но сейчас-то дожди уже закончились?

– Да, только что закончились.

– Так почему же не начинаются работы?

– Мы ждем, когда доставят цемент.

– Цемент?

– Да, цемент, – подтвердил Огунгбе, примирительно улыбнувшись. – Произошла непредвиденная задержка. Сегодня же я поеду в Лагос, чтобы на месте выяснить причину.

И мы продолжали обход. По дороге Гарри подошел поближе ко мне.

– Цемент, – пробормотал он.

Я только пожал плечами, не зная, что сказать.

– Не нравится мне все это, – продолжал Гарри. – Нет цемента? Не понимаю, в чем тут может быть проблема! О цементе, Тедди, я знаю все. Меня не проведешь.

21 июня, понедельник