Дожить до рассвета - Виталий Дубовский

— Не надо… — простонал Малюта из последних сил, — живым нужен был…

Над его головой с ненавистью каркнула ворона, быстро замахала крыльями и унеслась прочь с места гибели ведьмака. Зайдясь рыданиями, колдунья упала на колени, пытаясь перевернуть тяжелого медведича на спину.

— Дурачок! Разве ж можно такого в живых оставлять… — прошептала она разбитыми в кровь губами. Наконец, перевернув Малюту, девушка удивленно охнула, вглядываясь в его лицо. — Ты? Снова ты?!

Посиневшие губы медведича растянулись в болезненной улыбке. Из ночи в ночь эта рыжая красавица являлась ему во снах с того самого дня, когда ушла из его сердца Чернава. С той самой битвы, когда дрогнула серая сталь клинка под взглядом ее зеленых глаз. Закашлявшись кровью, медведич с улыбкой прошептал, теряя сознание:

— Пойдешь за меня… рыжая? Гоняюсь за тобой, гоняюсь…

Расхохотавшись сквозь слезы, Беспута приложила ладони к его окровавленному, пылающему жаром животу.

— Точно — дурачок! То убить грозится, то от смерти спасает. А теперь вон помирает — а сам сватается. Дурачок.

Не обращая внимания на льющиеся слезы, колдунья принялась из последних сил ворожить, пытаясь удержать в теле медведича затухающую искру жизни.

Из лесу донеслись крики подоспевших дружинников. Выплывший из-за верхушек деревьев корабль Ура завис над местом схватки. Перегнувшись через борт, Ратибор удивленно присвистнул.

— Эка невидаль — колдунья тысяцкого исцеляет! Молодца, девица! — прокричал он, осторожно опуская ладью на лесной тракт. — Придержи его, красавица, я сейчас помогу!

Ничего не слыша вокруг, Беспута непрерывно бубнила заклятья, поддерживая жизнь в теле этого великого воина. Она не сомневалась в его силе и величии. Биться на равных против ведьмака мог лишь тот, кто избран богами. Слезы продолжали катиться по щекам колдуньи, словно вымаливая у богов прощение за все ее прошлые прегрешения. Впервые в жизни она использовала свой дар кому-то во благо. И от этого на душе ее стало легко, словно она парила в небесах, подобно птице.

Стоян натянул повод, осадив жеребца и жадно припадая губами к меху с водой. Наконец-то они добрались в жаркие полуденные земли. Ведьмак был жесток и беспощаден в своих стремлениях. В этой войне, которую он начал против Правителя, не было места праздной беспечности и отдыху. Ни один воин, вставший под стяг Чернобога, не смеет бояться усталости и смерти. Ни один меч в руках его воинов не должен ржаветь в ножнах. Ни один конь не застоится в стойле, пока не одержана великая победа. Ведьмак обернулся к уставшим воинам, задорно подбадривая их:

— Веселей, вои, мы уже в землях хатти. Их мужи гостеприимны своими женами!

Недельный переход утомил и всадников, и коней, которые едва держались на ногах от усталости. И все же пять сотен воинов расхохотались, воспринимая его слова как шутку. Стоян не шутил. Народ хатти, подобно многим полуденным племенам, был столь же кровожаден, сколь и гостеприимен. Законы этого народа были суровы и корыстны, оценивая все деяния лишь в денежном выражении. Убийства, грабежи, насилие — всему в этих землях была цена. Лишь одно для хатти было бесценно — сама земля. И когда ведьмак говорил о гостеприимстве женами — то была истинная правда. Заключая мирные союзы с воинствующими соседями, хатти были хитры и изворотливы. Они радостно разделяли с послами стол, кров и собственных жен, коих по закону им дозволено было иметь в избытке.

Стоян прищурился, прикрываясь от солнца ладонью и разглядывая стоящий посреди пустошей город. Ратиум. Величественный солнечный город, основанный потомками древних атлантов. Именно к этим берегам две тысячи лет назад причалили корабли, несущие на своих бортах последних представителей ранее великой расы. Сломленные поражениями от ариев, они заселили это побережье, униженно запросив у победителей перемирия. Они клялись кровью более не нарушать законы Прави. Они клялись не приносить на алтарях богомерзких жертвоприношений. Они клялись никогда не поднимать меч против Дарийской империи. И арии простили их, разрешив основать поселения и взращивать хлеб на отведенных им землях. Так образовалась народность хатти, из года в год взращивающая своих сыновей и дочерей. И стали их дети поклоняться Великой Богине Матери, имя которой МАРА.

…Ведьмак усмехнулся собственным мыслям, памятуя о хитрости великой Мораны. Множество ликов принимала она, являясь к диким племенам в божественном обличье. Ее красота и суровость всегда покоряла слабых духом, открывая перед ними пути достатка и благости. Так стало и с потомками атлантов. Не имея возможности расширить собственные владения, они стали продавать своих прекрасных дочерей, восхваляя мудрый совет Великой Матери. Князья и цари всех соседних государств засылали к ним послов на смотрины. Ни в одной народности мира не было таких красавиц: бронзовая кожа, змеиная грация и раболепная покорность. Шли годы… Исподволь дочери хатти стали править другими народами, родив в их дворцах собственных сыновей. Царство хатти стало процветать изобилием, избегая войн и восхваляя правление своих многомудрых жрецов…

Стоян горько покачал головой, вновь вспоминая дни проигранной им битвы. Больно. Больно и обидно за перенесенное в те дни унижение. Долгие годы ведьмак жил этим прошлым, пытаясь отыскать в воспоминаниях собственные ошибки. И не находил их. От этого становилось многократно больней, ибо наказание, понесенное им, было незаслуженным. Так когда-то отец воспитывал в нем воина. Словно выковывая новый клинок, он то разжигал его в огне докрасна, то закалял, бросая в ледяную воду. Лишь позже Стоян осознал справедливость суровой науки отца. Когда ранее равные ему братья стали смотреть на него как на старшего. Одного ведьмак никак не мог понять: почему Творец во всем потакал Белобогу? Он — тот, кто сотворил Мир — дал всему живому право свободного выбора. И он же лишил атлантов этого дара, подняв на них карающий меч ариев. Гневаясь на потерпевших поражение сыновей, Чернобог на самом деле ликовал, взывая к Отцу. Он знал, что вновь одержал победу над братом, доказав ему, что не способны смертные взойти по Золотому Пути. Нет в мироздании ни высших миров, ни низших, как нет ни высших, ни низших среди существ, созданных Творцом. Есть лишь движение, дающее жизнь. И все живое движется, избирая для себя тот центр силы, к которому его притягивает. Кто-то движется вверх, устремившись к Свету, кто-то уходит вниз, тяготея к Тьме. И в этом кроется истина: в свободе выбора, дарованного Творцом. И не дóлжнó нарушать сей закон, будь ты хоть Перун-Громовержец!

Стоян поежился, вспоминая свою встречу с этим божеством. Мощь. Сила и неизмеримая мощь были заключены в его сути. С подобной силой рождаются лишь Сыны Богов. Ведьмак уперто стиснул зубы, понимая, что нет равновесия в их битве. И лишь запретные знания, дарованные Урам, могли поколебать эту чашу весов.

Над его головой раздалось пронзительное карканье, и черная ворона села Стояну на плечо. Испуганно взглянув в глаза вестника смерти, ведьмак молчаливо моргнул, роняя на обветренную щеку лишь одну горькую слезу.