Мир у твоих ног - Джуди Лоусон

— Поверь, Беата, мне было не просто прийти к тебе. Я много думала, анализировала, должна ли я вообще вмешиваться в ваши с Ником отношения, и пришла к выводу, что раз уж так случилось и я невольно стала причиной вашей размолвки, то и уладить ситуацию должна тоже я. По крайней мере, должна попытаться это сделать.

— Ты вовсе не причина. Она совсем иная.

— Да, я согласна, просто неправильно выразилась, но думаю, что ты поняла смысл того, что я хотела сказать.

— Да, поняла. И даже в некоторой степени благодарна тебе за то, что ты вовремя открыла мне глаза, и очень жаль, что я с самого начала была настолько ослеплена любовью, что закрывала глаза на собственные ощущения и сомнения. Я должна была знать, за кого собираюсь замуж, — откровенно сказала Беата.

Кристина дослушала до конца и покачала головой.

— Нет. Зря ты так говоришь. Мне кажется, что ты превратно судишь о сложившейся ситуации, но я рада, что ты не сердишься на меня. Я должна объяснить тебе, Беата. Ник хороший человек, честный и порядочный, не способный на подлость. И он очень любит тебя.

— Не трудись расписывать передо мной достоинства своего брата, Карина.

— Я не расписываю, как ты говоришь, и не защищаю его, а лишь хочу прояснить ситуацию. Наши родители очень властные люди. Ты сама могла убедиться в этом, познакомившись с мамой, а отец, да простит он мне эти слова, был настоящим тираном. Его слово было законом в нашей семье, никто не мог ослушаться, но мы с Ником искренне были привязаны к нему. И, как у всех родителей, у них свои представления о любви к детям, об их защите и опеке. Мы подчинялись им…

— Я знаю эту историю, — не совсем любезно оборвала ее Беата, о чем сразу же пожалела. Ей нравилась эта девушка. В душе Беата все больше сожалела, что жизнь внесла свои коррективы и не позволила им узнать друг друга лучше и стать подругами.

Карина подавила горестный вздох, а Беата подумала, что, вероятно, ей часто приходится унимать собственные чувства, не давать воли эмоциям, прибегая к дыхательной гимнастике. Насколько проще мне: поплакала, покричала — и все в порядке. С явным сочувствием Беата посмотрела на свою гостью и заметила, как у той мелко-мелко дрожат губы. Еще мгновение и могла бы расплакаться. Беата растерялась. Она вовсе не собиралась быть грубой, это опять получилось непроизвольно, и теперь она не знала, как исправить ситуацию.

— Привет! — раздался в прихожей звонкий голос Оливии. — Ты дома? Почему у тебя не заперто? Я приготовила тебе сюрприз, лежебока!

Кристиан проснулся сегодня очень рано и никак не хотел больше спать, так что и мне пришлось раньше подниматься с постели. Потом я накормила его завтраком и оставила с отцом. Тревор постоянно занят работой и все меньше времени уделяет сыну, так что я использую любую возможность, чтобы дать им пообщаться. Знаешь, я решила не напрягать тебя, и сама отправилась на распродажу, — со скоростью пулеметной очереди тараторила Оливия из прихожей, снимая пальто и сапоги. — Ты просто ахнешь, когда увидишь, какую прелесть я купила нашему малышу! Там был такой выбор — просто глаза разбегались. Я пересмотрела кучу вещей, ведь ты еще не знаешь, кто у тебя родится, так, что по цвету вещи должны подходить и мальчику и девочке, — машинально договорила она, входя в гостиную, и вопросительно воззрилась на Беату и ее гостью.

Оливии хватило одного взгляда, чтобы понять напряженность обстановки. У Беаты был виноватый и растерянный вид, а у незнакомой девушки в глазах сквозь слезы явно читался немой вопрос. Все трое переглянулись.

— Знакомьтесь, — первой вышла из оцепенения Беата. — Это сестра Ника — Карина, а это моя подруга — Оливия.

Карина едва заметно кивнула головой Оливии в знак приветствия и тут же перевела взгляд на Беату.

— Ребенок? У вас с Ником будет ребенок? — тихо, едва шевеля губами, словно боясь спугнуть что-то хрупкое и невидимое, очень таинственное и приятное, спросила Карина.

В ее глазах, еще несколько мгновений назад, заполненных непролитыми слезами, было столько радости и сомнения! Она удивленно взирала то на Оливию, то на Беату, ожидая от них подтверждения услышанному.

Оливия еще больше растерялась, оттого что ненароком выдала чужую тайну, но, как это обычно бывает в кризисных ситуациях, к ней быстро вернулись ее обычное самообладание и настрой бойцового петушка. Раз уж так получилось, то надо пользоваться ситуацией. Интуиция подсказывала ей, что Карина очень кстати оказалась в доме Беаты. Именно сейчас начинается развязка этой запутанной, в определенном роде трагической, но обязательно со счастливым финалом, любовной истории.

— Да, у них с Ником будет малыш, и мы этому очень рады.

— Господи! Какое счастье! А Ник, он знает?

— Нет, нет — дуэтом ответили Беата и Оливия.

— Но почему? Мой брат будет просто счастлив! — воскликнула Карина. — Я знаю его! Он никогда не откажется от своего ребенка. Беата, дорогая моя, умоляю, скажи Нику. Позволь ему быть рядом с тобой и ребенком, не лишай вас троих возможности быть счастливой семьей!

Теперь Карина уже не пыталась сдержать слез. Они тонкими ручейками текли по щекам и сходились на подбородке. Она плакала и улыбалась одновременно.

— Боже мой, как же я рада! Я буду самой любящей тетей в мире, — мечтательно произнесла она, не замечая растерянные и удивленные взгляды обеих подруг. — А скоро он родится? Нику надо подготовить свою квартиру, сделать перестановку, купить все необходимое. Какие же это приятные хлопоты! — сама с собой разговаривала Карина, слегка подпрыгивая от возбуждения на диване. — А ты позволишь мне приезжать к вам и заниматься с малышом? — обратилась она к Беате, вовсе не ожидая ответа. — Я накуплю ему всяких милых безделушек и плюшевых игрушек…

— Прости, Карина, что прерываю тебя, — не выдержала Беата, — но ты зря строишь радужные планы. Этот ребенок мой и только мой. У меня нет ничего общего с Ником. Не забывай, кто он и кто я.

— Как это нет ничего общего? У вас общий ребенок, — возразила ей Карина, и в знак согласия с ней Оливия шумно выдохнула. — Ничто не может связать сильнее мужчину и женщину, чем ребенок.

— Совершенно с тобой согласна и твержу об этом уже не первый день, но она, и слушать меня не хочет, — вставила свое слово Оливия.

— Я так решила, и точка! Не забывайте, что это моя жизнь, и вы не имеете право вмешиваться в нее.

— Нет, Беата, позволь с тобой не согласиться. Это уже не только твоя жизнь. Рождение ребенка касается, как минимум его самого и его отца. Ты хочешь, чтобы малыш никогда не узнал отцовской любви? Ты уверена, что он поймет тебя, что не будет осуждать, когда подрастет? — говорила Оливия, и Карина утвердительно кивала головой, поддерживая ее.

— Так, хватит! Я не намерена это обсуждать. Я требую, чтобы Ник ничего не знал, — вспылила Беата.

— Я не стану обещать этого. Я не предам своего брата. Ты можешь обвинять его в чем угодно, это твое дело, но он любит тебя и будет заботиться о своем ребенке! — решительно сказала Карина и поднялась с дивана.