Поденка - Джеймс Хэйзел

– Не пытайся играть со мной в игры, Прист. Твое участие в этом деле уже привлекает пристальное внимание людей, стоящих надо мной. Так что сделай себе одолжение и начни мне помогать.

Судя по всему, МакЮэн говорил о заместителе комиссара полиции Лондона Ди Окленд. Наверняка она ищет способ отомстить своему бывшему мужу, и его связь с делом Эллиндеров дает ей для этого прекрасную возможность.

Правда, Прист считал, что Ди не за что ему мстить. Ведь не его вина, что его брат оказался серийным убийцей, однако наличие у него такого родственника его честолюбивой жене стало костью в горле. Ей бы никогда не удалось занять пост заместителя комиссара полиции Лондона, если бы она осталась со мной. Хотя нельзя не признать, что свою роль в их разводе сыграли и его неумение вести себя в обществе, и галлюцинации, случавшиеся с ним на вечеринках. Все это создало взрывоопасную смесь, которая в конце концов сдетонировала, положив их недолгому бездетному браку столь печальный конец.

– Знаешь что, МакЮэн? – нахмурился Прист. – Ты мне надоел. На свободе разгуливает убийца, у которого к тому же не все в порядке с головой. Почему бы тебе не попытаться его поймать?

МакЮэн проигнорировал эти слова.

– Зачем они приходили? Они явились к тебе, просто чтобы внести изменения в свои завещания, или же ты пригласил их сам?

– Они члены семьи убитого, которые обладают немалым влиянием и имеют полное право посещать всех, кого считают нужным.

– Но почему Эллиндеры пришли именно к тебе? Им что, нужна была консультация юриста?

– Если даже и так, тебе я ничего не скажу.

– Ах, вот как! – МакЮэн насмешливо захлопал в ладоши. Похоже, ему трудно было удерживать во рту слюну, которую он жевал, и время от времени она стекала по его подбородку. – Конфиденциальность клиентской информации, да? Стало быть, адвокат ссылается на адвокатскую тайну?

– Конфиденциальность клиентской информации тут ни при чем, МакЮэн, поскольку Эллиндеры не являются моими клиентами. А тебе я ничего не скажу потому, что это не имеет никакого отношения к твоему расследованию. И если честно, ты тут всего-навсего орудие, инструмент. – Прист понимал, что в отместку за последние слова МакЮэн устроит ему веселую жизнь, но произносить их было чертовски приятно.

Он отметил про себя, что у Джорджи от его заявления отвалилась челюсть.

Похоже, МакЮэн все-таки способен понять, что ему явно ничего не светит. Встав, он злобно посмотрел на Приста, прищурив глаза:

– Эта история еще далеко не окончена. Мне все равно, замешан ты в этом деле или нет. В любом случае я изваляю твое имя в такой грязи, что тебя не узнали бы даже твои родители, будь они живы. – Инспектор прошествовал мимо Окоро и, уже подойдя к самой двери, обернулся: – Кстати, как там твой брат? Этот серийный убийца, долбанутый на всю башку?

Прист ничего не сказал. Упомянув его семью, МакЮэн затронул больную тему.

– Может, в будущем тебе доведется видеть его куда чаще, – со злостью сказал полицейский и вышел вон.

Какое-то время все молчали. В тишине слышалось только, как Прист скрипит зубами.

Где-то через час после того, как МакЮэн в ярости ушел, Прист спустился к своей машине. Надо вернуться домой и спокойно подумать. Он уже собирался сесть в машину, когда увидел, что к нему с противоположной стороны находящейся перед офисным зданием подземной парковки идет какая-то женщина. Она шагала уверенно, деловито. Через щели в потолке на парковку проникали, пробиваясь сквозь туманную дымку, желтые лучи утреннего солнца. Женщина приблизилась, и на полосы света упала ее тень.

Чарли остановился и подождал, пока она обогнет машину и подойдет к пассажирской двери, посмотрев на него поверх крыши. Интересно, сколько времени ему придется глядеть ей в глаза, прежде чем он обратится в камень?

– Неужели это и есть ваша машина? – спросила Джессика Эллиндер.

Она явно была позабавлена и удивлена.

– Да. – Прист посмотрел на свой старенький «вольво», и внезапно ему захотелось его защитить. – Эта машина очень дешева в эксплуатации.

Джессика кивнула и даже снизошла до насмешливой улыбки:

– Неужели для этой модели еще делают запчасти?

– У нее есть свои преимущества. – Чарли пожал плечами. – А какую машину водите вы?

Мисс Эллиндер не ответила. Чарли изо всех сил старался подавить охватившее его чувство неловкости, но это было нелегко.

Окончательно уверившись, что она так и не ответит на его вопрос, Прист сказал:

– Сегодня я получил вот это.

Он достал из внутреннего кармана пиджака письмо Рена, отдал Джессике и подождал, пока она прочтет.

– Тут речь идет о бандероли, которую Рен послал вам домой. Это и есть та самая флеш-карта?

– Несомненно.

Чарли сел в машину, закрыл дверь. Несколько секунд спустя Джессика уселась на пассажирское сиденье и с любопытством посмотрела на приборную панель.

– У вас бежевый салон, – заметила она.

Прист включил зажигание, и, к его облегчению, мотор запустился с первого раза.

– С какой стати генеральный прокурор послал вам это письмо?

– Он мой крестный, – сообщил Прист и влился в утренний транспортный поток.

– Но вы так и не получили этой бандероли, иначе Майлз нашел бы ее.

– Да, не получил.

– Странно, что он отправил это письмо вам в офис, хотя в нем говорится, что бандероль он послал вам домой, – задумчиво произнесла мисс Эллиндер.

Прист пожал плечами, но он тоже находил это странным.

– Может, он просто хотел убедиться, что я регулярно просматриваю свой почтовый ящик? – отозвался он, хотя такое объяснение казалось неубедительным даже ему самому.

– Когда вы виделись со своим крестным в последний раз?

– Думаю, во время суда над Уильямом, – тихо ответил Прист.

– Ваш брат Уильям Прист. Серийный убийца. – Это прозвучало скорее как утверждение, чем вопрос.

– Да.

– Должно быть, тяжкая ноша.

Он искоса взглянул на нее:

– Вы очень догадливы.

– Что… побуждало его убивать?

Прист вздохнул. В отличие от Сары, он не имел принципиальных возражений против того, чтобы объяснить, что двигало его братом, если эту тему затрагивали другие. Однако сейчас он не мог понять, пытается ли Джессика говорить с ним свысока или же все-таки нет. Он вообще не понимал эту женщину.

– Ему казалось… – Прист потер подбородок, пытаясь подобрать слова. – Ему казалось, что он утратил свою душу и что, забирая жизни других людей…

– Он сможет забрать какую-то часть их душ, чтобы заменить ими свою собственную? – предположила она.