Охотник за смертью: Восстание - Саймон Грин

Тот Финлей одевался по последнему крику моды. На этом был лишь мешковатый термокостюм — так называемый хамелеон, меняющий окраску в соответствии с цветом окружающей среды. Финлей слабо улыбнулся, и отражение улыбнулось ему в ответ. Но Финлей так и не узнал его. Кто он, этот грубый, потрепанный жизнью и явно опасный незнакомец? У человека в зеркале был холодный, настороженный взгляд, а улыбка его казалась скорее мрачной, чем веселой. Он мог быть отставным солдатом или наемником, готовым продать свои услуги любому, у кого хватит денег их купить. На Финлея смотрело самое опасное из всех существ — человек, которому нечего терять.

«Нет, это неправда», — подумал Финлей. Усилием воли он заставил себя отвернуться от импровизированного зеркала. Неправда. Он все еще любит Евангелину, и он предан своему новому делу. В те времена, когда фортуна благоволила ему, он не думал о тех, кто стоял ниже его на социальной лестнице, не говоря уже о клонах и экстрасенсах, занимавших самую низкую ступень. А потом вдруг лицом к лицу столкнулся с ужасами, творящимися в подземельях бункера № 9, которые экстрасенсы называли между собой Логовом Большого Червя. Бункер № 9 был тюрьмой для мятежных экстрасенсов. Здесь их допрашивали, пытали и в конце концов казнили. То, что Финлей увидел, навсегда перевернуло его жизнь. Теперь он сражался за всеобщее правосудие. В конце концов, если оно недостижимо, то можно хотя бы попытаться отомстить.

Именно поэтому Финлей и оказался сейчас здесь, на стене Башни Сильвестри. Он взял себя в руки и полез дальше. Руки и ноги дрожали от напряжения, но это ничего. Он все равно доберется туда, куда хотел. В подполье Финлею предложили взять с собой химические стимуляторы — чудодейственные средства, способные влить новую силу в ослабевшие человеческие мышцы. Но он отказался. Финлей никогда не пользовался стимуляторами на Арене, и пусть сейчас он уже не тот, что прежде, все равно во всем подполье не сыщешь лучшего.

Финлей беззвучно рассмеялся — на большее просто не хватило воздуха в легких — и полез быстрее, цепляясь за многочисленных горгулий и выступающие из стены отвратительные каменные лица. В своем маскирующем костюме он был похож на скользящую по стене тень. Стоит замереть — и никто его не увидит.

Может быть, теперь клан Сильвестри подумает наконец о смене дизайна. Спору нет, смесь рококо и готики — штука колоритная, но зато таким, как он, ничего не стоит спрятаться среди всех этих фигур. На гладкой стеклянной стене Башни Шреков Финлея поймали бы через минуту. Но кланы слишком сильно доверяли своим сложным защитным системам. И почти всегда эти системы оправдывали доверие. Они прекрасно защищали своих хозяев от воришек, диверсантов или промышленных шпионов. Никто не мог миновать их, не заручившись поддержкой киберкрыс, компьютерных хакеров-анархистов. Что бы ни творилось у них в голове, на этот раз они здорово помогли Финлею. Ведь если бы киберкрысы не снабжали сейчас защитные системы башни ложной информацией, хитрые машины в два счета обнаружили бы на стене крошечную серую фигурку.

Финлей добрался до конца веревки и остановился, фамильярно обняв за талию статую какого-то знаменитого предка нынешних Сильвестри. Немного отдышавшись, он выбрал веревку и надежно пристраховал себя к стене. Все. Он добрался, куда хотел, и добрался как раз вовремя. В результате чего у него страшно болели все мускулы, а со лба градом катился пот. Финлей нахмурился. Что ни говори, жизнь на Арене послужила для него неплохой тренировкой. Даже теперь, когда он давно уже не мог появиться на ее пропитанном кровью песке, он все еще был в чертовски хорошей форме. Вряд ли у кого-нибудь другого хватило бы сил выдержать такой подъем. Финлей несколько раз согнул и разогнул руки и ноги, чтобы унять боль. Он уже почти на месте. Осталось лишь перебраться на другую сторону. Медленно и осторожно он двинулся в обход башни, находя зацепки везде, где только можно. К черту боль в мышцах, ненадежную опору и сотни футов пустоты под ногами! Главное сейчас — добраться до цели и выполнить задание.

Большую часть своей сознательной жизни Финлей был известен как фат и денди, красавчик придворный и горькое разочарование своего знаменитого отца, мечтавшего видеть сына воином. Никто не знал о его второй жизни под маской Железного гладиатора, непобедимого чемпиона Арены. Никто, кроме человека, который его тренировал, и женщины, которая его любила. Когда обстоятельства вынудили Финлея бежать, спасая собственную жизнь, ему пришлось показать мятежникам подполья, какой он хороший боец. Иначе его бы просто не приняли. В подполье нет места лишним едокам, и в особенности это относится к простым людям — тем, кому не «посчастливилось» быть клоном или экстрасенсом.

Финлею дали задание и не обеспечили никакой поддержки. Он должен был победить или погибнуть. Когда он, весь в крови, вернулся с победой, мятежники пожали плечами и позволили ему остаться. Но и в подполье Финлей не стал рассказывать, что был Железным гладиатором. Его новым покровителям незачем это знать.

Не рассказал он также и о своей непреодолимой тяге к действию, к насилию, о жажде убийства, которая и привела его в свое время на Арену. Иногда Финлею даже казалось, что он живет по-настоящему лишь тогда, когда кого-нибудь убивает. Только Евангелина Шрек могла ненадолго остудить сжигавшее его пламя. Ее любовь была для Финлея дороже жизни, но видеться им удавалось лишь урывками. Кланы Кэмпбеллов и Шреков враждовали уже много сотен лет, и юные любовники прекрасно понимали, что им никогда не быть вместе. Однако это лишь подливало масла в огонь. Финлей, который раньше видел смысл своей жизни только в кровавых поединках, жил теперь ради того покоя, который находил в объятиях Евангелины.

И вот теперь он оказался глубоко под землей, в подполье, а Евангелина вернулась наверх, в Башню Шреков к своему ужасному отцу. Ее отсутствие было бы слишком заметным, ведь она принадлежала к одному из самых древних кланов, имевшему обширные связи в среде обитателей пастельных башен. Они с Финлеем в последний раз сжали друг друга в объятиях и, силясь не разрыдаться, попрощались сдавленными голосами. Он проводил любимую и долго смотрел ей вслед, пока она не скрылась вдали. При расставании они поклялись, что снова будут вместе, хотя оба знали, что это, увы, невозможно. У этой сказки не будет счастливого конца. Финлей Кэмпбелл ушел в подполье один. А если какая-то частица его души и умерла в тот день, никто об этом так и не узнал. Для жизни в подполье, с ее вечной борьбой, эта часть души была не нужна.

Финлей никогда не думал, что станет мятежником. Он просто не замечал, в каком обществе вращается, как рыба не замечает воды, в которой плавает. Все свои привилегии он принимал как должное и никогда не думал о тех, чей тяжкий труд обеспечивал ему эти привилегии. Ведь Финлей был аристократом из аристократов. Ему предстояло стать главой одного из самых могущественных и самых богатых кланов Империи.

А потом Кэмпбеллов уничтожили Вольфы. Уцелевшие члены клана должны были бежать, спасая свои шкуры, а Вольфы и их наемники гнались за ними по пятам. Теперь Финлей был в безопасности только среди подпольщиков, взгляды которых по большей части оставляли его равнодушным. Но зато он в полной мере разделял их ненависть к существующему порядку вещей. Тому, что проделывают с клонами и экстрасенсами в подземельях бункера № 9, нет и не может быть оправданий. Даже такой испытанный боец, как Финлей, не мог без ужаса смотреть на их мучения. Он далеко не сразу понял, что жизнь клонов и экстрасенсов — это вечная пытка, не важно, попали они в Логово Большого Червя или еще нет. Их не считали людьми. И клоны, и экстрасенсы были собственностью, и хозяева могли делать с ними все, что хотели. Раньше Финлей просто не задумывался об этом.