Шпион в костюме Евы - Ольга Хмельницкая

– Да. Они готовы достать нас из-под земли, – поддакнула Ершова.

– Бежим? – спросила Гнучкина, но не шевельнулась.

– Ага, – согласилась Ершова, укладываясь на твердый пол.

Сил у женщин больше не было. Ни на что.

Рязанцев бежал вдоль полуразвалившегося забора. В отличие от Чабрецова, который начал обходить ферму, двигаясь на запад, полковник шел на юг. По дороге полковник заглядывал в каждую щель. Здание фермы зияло выбитыми окнами. Быстро темнело. Снег все валил и валил. Увязая по колено в сугробах, Евгений Владимирович шел вперед, напряженно прислушиваясь. Внезапно забор закончился, дальше из снега торчали только редкие балки. Оглядев здание, полковник подошел к нему и понял, что находится у задней стены длинной приземистой фермы – дверей с этой стороны не было. Подтянувшись, Рязанцев нырнул в ближайшее разбитое окно, рама которого покосилась и качалась на ветру, жалобно скрипя.

В помещении было гулко и темно. Полковник, который хорошо видел в темноте, пошел вперед, зорко глядя по сторонам.

Он увидел столб с подрытым основанием и упал рядом с ним на колени. Поломанные щепки. Контуры женского тела в пыли и соломе на полу. Короткий волос цвета вороного крыла.

– Ева, – прошептал Владимир Евгеньевич, – Ева!

Наконец-то он напал на след.

Было уже совсем темно, когда «Сузуки», красный «Паджеро» и еле-еле плетущийся «УАЗ» добрались до ручья, после которого начинался подъем, едва не стоивший жизни пилоту и штурману черного «Порша». Пострадавший внедорожник уже выволокли из камышей трактором и утащили, оставив в грязи глубокие, частично обледенелые борозды.

– Почему ручей не замерз? – спросила Грицак подругу, сжимающую руль из последних сил.

– Потому что тут много подземных ключей, – пояснила Люда. Финиш гонки был уже близок, но силы Чайниковой таяли с каждой секундой. От усталости у нее начала кружиться голова.

«Сузуки», прошедший воду первым, ринулся на склон. Жидкая грязь, нанесенная предыдущими участниками, теперь замерзла и блестела, как каток.

– Не пройдет, – сказала Чайникова.

– Может, подтолкнем? Или подтянем? – предложила Грицак. – Надо же что-то делать…

«Сузуки» тем временем попытался забраться на скользкий, будто отполированный склон. Колеса автомобиля бешено вращались, но сам он не двигался ни на миллиметр.

– А по снегу? Рядом с дорогой? Проедет? – спросила Диана.

– Нет, – покачала головой Люда, – слишком глубоко и к тому же опасно. Видела, как «Порш» перевернулся?

В этот момент из «Паджеро», тоже отчаянно буксовавшего, выпрыгнул штурман с ведром песка в руках. На глазах у изумленных наблюдателей мужчина принялся посыпать лед. Красный внедорожник спокойно и даже отчасти глумливо двинулся вперед.

– Вот что значит тщательная подготовка! – сказала Люда.

«Паджеро» медленно, но верно ехал вперед. «Сузуки» отчаянно буксовал, но не продвигался ни на миллиметр.

– Неужели он не понимает, что «Ниссан» тоже прекрасно поднимется по посыпанной песчаной дорожке? – хихикнула Диана.

– Ну и что? – пожала плечами Чайникова, – зато «паджерик» окажется впереди. И вряд ли его потом удастся обогнать.

– Прямо-таки, – фыркнула Грицак, – ты сама говорила про возможность внезапных поломок! И потом же уже совсем темно, в сумраке «Паджеро» вполне может врезаться в дерево или улететь в кювет.

В этот момент пилот красного внедорожника как будто услышал разговор девушек и включил фары. Мощные снопы света ударили вперед. Через секунду включились и дополнительные фары, на крыше.

– С таким светом им никакая ночь не страшна, – вздохнула Люда, – тем более что до финиша осталось не больше двух километров.

Они переглянулись, потом вздохнули. Их «уазик» стоял посреди ручья, как печальный одинокий ослик Иа. «Сузуки» медленно пополз вперед по песчаной дорожке.

– Поехали, – наконец махнула рукой Грицак. – Хоть грамоту получим за то, что до финиша добрались.

«УАЗ» задрожал и пополз вперед, с трудом волоча сдувшееся правое заднее колесо, которое, помимо всего прочего, еле-еле держалось на оси.

Маргарите было холодно и скучно. К тому же она злилась. Спрашивается, ну почему она должна весь день торчать на морозе в платье из люрекса и невесомой шубке из щипаной норки и смотреть на автомобили, которые ей совсем неинтересны?

– Полюбуйся, дорогая, какие тут клапана! – говорил Коровкин, демонстрируя невесте двигатель под капотом грязного горбатого автомобильчика на большущих колесах.

Риточка изобразила любопытство.

– А что это за рычажок? – спросила она Юрия Борисовича, чтобы хоть как-то поддержать разговор.

Коровкин пустился в пространные объяснения, от которых у Марго свело зубы.

– Обрати внимание, – продолжал хозяин «Хладожарпромторга», – как интересно размещен бензонасос относительно трамблера!

И он взял Гнучкину за руку и ткнул ее пальчиком, украшенным полуметровым маникюром с лепниной, в какую-то грязную железку, покрытую темным маслом.

Риточка скривилась, испуганно отдернула пальчик и захлопала глазами, стараясь скрыть охватившую ее брезгливость.

О пропавшей матери она не вспоминала уже давно. Гораздо больше ее волновал вопрос, как бы сделать так, чтобы Коровкин вечером не пошел в ресторан с толстой девицей из «УАЗа».

Олег курил. Николай ходил вдоль скамейки по колено в снегу. Они сидели на лавочке, стоявшей в глубине двора и частично закрытой зарослями, уже несколько часов, но Чен не входил и не выходил. В окнах его квартиры горел свет.

– Как ты думаешь, – спросил Олег Николая, – ему нужны чертежи ядерной бомбы, которую можно было бы изготовить в домашних условиях? Так эту информацию можно даже в Интернете найти. Или какого-нибудь третьекурсника купить. Профессор для этого не нужен.

– Да, концы с концами не сходятся, – кивнул Николай, – я тоже сомневаюсь в том, что Ли Миню нужны именно чертежи.

Он выбросил окурок в урну и продолжил:

– Наше руководство и британская разведка считают, что это именно так. Хотя чертежи – это не главная проблема. Нужен обогащенный уран. Без него бомбу не сделаешь. Поэтому большинство ядерных держав берегут свои арсеналы как зеницу ока.

– Но все равно его и продают, и воруют. Такие заметки время от времени появляются в газетах. Может, ему наш уран нужен? У нас немного есть в лаборатории.

– Да, но только его кот наплакал. Ты не хуже меня знаешь, сколько нужно урана, чтобы была превышена критическая масса.

Олег встал со скамейки и потянулся.

– Много, – сказал Николай, глядя на светящиеся окна квартиры Чен Ли Миня.

– Да.

– Столько у нас нет.