Чакра Кентавра - Ольга Ларионова

— Он вернется, — проговорил приглушенный, по-детски слегка картавящий голос.

Юхан, Юрг и Гаррэль разом вздрогнули.

— Кукушонок, ты?

— У меня… мало… времени… — продолжал пестрый крэг, старательно выговаривая слова. — Он вернется… потому что должен следить за вами. Для крэга прежде всего — долг перед всеми крэгами.

— А ты? — ошеломленно спросил Гаррэль у собственного поводыря.

— Я… я пария, пестрый крэг. И вы первые, кто приласкал меня. Я ведь не виноват, что родился… пестрым. — Чувствовалось, что это слово он выговаривал с наибольшим трудом.

— Значит, Сэниа-крэг шпионит за нами?

— Да. Сейчас он выдаст своим собратьям все тайны вашего убежища.

— И они передадут Иссабасту.

— Нет. Крэги слишком презирают людей.

— Ну, об этом я догадывался… — пробормотал Юрг. — А почему же мы не слышим, чтобы крэги пели или щебетали?

— Мы не говорим. Мы думаем. Но то, что видит или слышит один, видят и слышат все.

— Телепатия, черт бы ее подрал! — пробормотал Юрг.

— Я… не знаю этого слова, — смущенно признался крэг.

— Так тебя и сейчас слышат? — спросил Юхан.

— Нет, нет, — торопливо забормотал Кукушонок. — Вы искали тайну подземелья, а она вот в чем: крэги не слышат того, что происходит в нем. Потому-то они о наложили на него строжайший запрет и смертное заклятье. Это — единственное место, где можно составить заговор против крэгов.

— Знать бы раньше, — вздохнул Юрг, глядя в золотой потолок. — Но послушай, Кукушонок, ведь ты вылетишь отсюда — твои мысли будут прочтены?

— Пока я постараюсь тихонечко петь про себя, чтобы заглушить свои мысли, даже невольные. А потом… Говорите почаще на своем языке, я его уже немного изучил, но будет безопаснее, если я вообще буду думать на нем.

— Да ты просто гений, Кукушонок!

Снаружи послышался легкий скрежет по дверце — аметистовый крэг, похоже, опасался надолго оставлять людей без своего присмотра. Юрг принял его на руку и понес обратно в свои подземные апартаменты. Юхан и Гэль остались, чтобы дождаться Кукушонка, выскользнувшего наружу.

Осторожно ступая, Юрг вошел в их новое жилище. Прислушался. Мертвая тишина. Ни шороха, ни дыхания. Смертельный ужас нахлынул на него, и он бросился за перегородку, стряхнув с руки пернатое созданье.

Сэниа тихо спала, сжавшись в зябкий комочек. Господи, да что он сделал с ней? Пришел с далекой звезды — и зачем? Чтобы замуровать ее в этом подземелье?

— Прости меня, — невольно вырвалось у него, — прости…

Легкие пальцы привычно коснулись его лица:

— Глупый, — прошептала она, — глупый ты мой… Я ведь только сейчас и начала жить по-настоящему…

— Какая же это жизнь! Вот раньше ты была предводителем звездной дружины, а еще раньше — юной принцессой, которую любил первый рыцарь королевства.

— Ах, вот что тебя тревожит… — тихий смех поднялся из темноты, словно пузырьки серебряного воздуха со дна ручья. — Нет, милый, все гораздо печальнее. Это я любила его, любила всю жизнь, — боготворила, мечтала, тосковала… Пока не поняла, что он просто не умеет любить. Для него было по-настоящему дорого только одно — одиночество. Может быть, его самого мучило то, что он холоден, как статуя — не знаю. Но даже в последний свой миг он не нашел для меня ни единого слова любви. Знаешь, какие слова он послал мне через все дали космоса?

— Не надо, Сэнни…

— Он сказал: «Ты свободна, принцесса Сэниа». И тогда я поняла, что и во мне давно уже больше горечи и отчаянья, чем любви.

— А вот у нас, на Земле, могут оживать даже статуи, если полюбить их больше жизни, — сказал он. — Во всяком случае, в легендах.

— У нас, на Джаспере, так не бывает.

— Значит, на Земле умеют любить сильнее, — улыбнулся он.

— Может быть, у вас просто дороже ценят свою жизнь. Ты не думал, зачем я ринулась в созвездие Костлявого Кентавра? Чтобы никогда больше не вернуться на Джаспер. Я поняла, что мне просто незачем жить. И не вернулась бы, если…

— Сэнни, скажи мне, дураку непонятливому, как это приключилось, что ты смогла полюбить меня?

— Я и сама не знаю… Наверное, это пришло тогда, когда я в самый первый миг почувствовала твои руки, твое дыхание… Разве у вас, на Земле, не достаточно одного прикосновения, чтобы полюбить?

Он счастливо засмеялся:

— Если честно, то у нас для этого требуется как минимум один взгляд.

— Значит, все-таки на Джаспере умеют любить сильнее…

За золотой дверью послышались гулкие шаги и голоса, оттененные пещерным резонансом.

— О, дьявол, — вырвалось у Юрга; — может, тебе эта жизнь и кажется настоящей, но вот мне — нет. Столько ночей не раздеваясь, с оружием в руках, все вместе…

— Мой звездный, мой нетерпеливый эрл, — проговорила она скорее печально, чем радостно, — скоро нас станет еще больше…

— Что?!..

— Глупый, мой отец догадался об этом с первого взгляда.

Дверь хлопнула и отсвет факела, как зарница, беззвучно метнулся по золотому потолку. Юрг, не способный придти в себя от неожиданности, продолжал прижимать к себе жену, тихонечко покачивая ее, как младенца. Счастье? — Да, само собой; но это подземелье, темнота, опасность… И то, что его крошечный, беззащитный малыш будет обречен на пожизненную слепоту…

— Это еще что? — раздался из-за перегородки бас Юхана.

Безошибочное предчувствие беды коснулось Юрга, и он, прижимая к себе жену одной рукой, а другой выхватывая из-за пояса десинтор, с которым никогда не расставался, бросился на голос друга.

Юхан и Гаррэль недоуменно стояли перед кучей сваленных в углу шаманских атрибутов, на которой устроил себе насест сиреневый крэг. При зыбком свете факела было отчетливо видно, что на шее пернатого существа была надета золотая цепочка, на которой болтался, как амулет, маленький изящный свиток пергамента.

Крэг пренебрежительно отвернулся и глядел в стену, словно не замечая столпившихся перед ним людей.

— Разверни-ка, — сказал Юрг, кивая на свиток.

Юхан осторожно потянул с крэга цепочку, зашуршал пергаментом. Юрг наклонил голову, щурясь:

— Та-ак: «Мы… милостью древних богов… и так далее… всея Джаспера и тырыпыры… пропустим… А! До захода солнца повелеваем эрлу Юргу, не имеющему собственного крэга, а также его брату эрлу Юхану… о движимом имуществе тут ни гу-гу… прибывшим из созвездия Костлявого Кентавра, прибыть на звездную пристань, где их ожидают десять кораблей с полным экипажем. Командору Иссабасту вменено доставить упомянутых эрлов на родину без убытка и поношений. Коль скоро упомянутые эрлы до захода солнца не покинут зеленый Джаспер, считать их существами хищными и опасными и в оружии против них не ограничиваться…»